Тахера Мафи - Одолей меня [litres]

Назира, потрясенная, замирает. Смотрит на меня распахнутыми глазищами, губы чуть раскрыты – вот и смерть моя пришла, сейчас она выхватит нож, вспорет мне брюхо и намотает мои кишки на столб. Ну и пусть!

Она начинает говорить и совсем не сердится, только голос звучит сипло.

Взволнованно.

– Я не считаю тебя ребенком.

Даже не знаю, что сказать.

Она подходит, кладет ладони мне на грудь, я обращаюсь в статую. Только внутри громко бухает сердце. Ее ладони обжигают меня даже сквозь рубашку, воздух между нами накаляется.

Это сон.

Я замираю. Едва дышу. Она ладонями скользит вверх по моей груди, и от этого простого движения мне становится так хорошо, что даже страшно. Меня магнитом тянет к ней, боюсь пошевелиться. Боюсь проснуться.

– Что ты делаешь? – хриплю я.

Она смотрит на мою грудь и повторяет:

– Я не считаю тебя ребенком.

– Назира.

Она запрокидывает голову, ее взгляд встречается с моим, и молния, жаркая боль, пронизывает меня.

– И глупым тоже не считаю, – добавляет она.

Неправда.

Я на самом деле глупец.

Просто дурак. Прямо сейчас я ни о чем не могу думать.

– Ладно, – тупо отвечаю.

Руки… что мне с ними делать? Нет, я знаю, что хочу делать с ними, но мне страшно, что вот сейчас дотронусь до Назиры, а она расхохочется и убьет меня.

Она улыбается, улыбается так приветливо, что мое сердце взрывается и осколками разлетается в груди.

– Что, так и будешь стоять? – произносит она, по-прежнему улыбаясь. – Я-то думала, нравлюсь тебе. Что все это не просто так.

– Нравишься мне? – Я растерян. – Я же тебя совсем не знаю.

– О… – Ее улыбка исчезает.

Она отводит взгляд, медленно отворачивается, и я не знаю, что на меня нашло…

Хватаю ее за руку, втягиваю в спальню и захлопываю дверь изнутри.

Назира первая целует меня.

Я на седьмом небе! Это и правда происходит со мной? Не понимаю, что я сделал, чтобы заслужить такое, потому что, согласно моим расчетам, я уже сто раз все испортил, и еще пять минут назад не сомневался, что она на меня злится.

Потом приказываю себе заткнуться.

Ее поцелуй – нежный, ее ладони – на моей груди, я обнимаю ее за талию и целую, целую, целую, вот мы у стены, она обхватывает меня за шею, раскрывает губы, тихий вздох, это тихое «ах» сводит меня с ума, наполняет меня всего жаром и желанием таким сильным, что я едва стою.

Мы с трудом отрываемся друг от друга, я пялюсь на нее как идиот, мозг отказывается что-либо понимать. Да плевать на все! Я вновь ее целую, и земля уходит у меня из-под ног. Назира такая хорошая, такая нежная. Превосходная. Само совершенство, идеально вписывается в мои объятия, будто мы созданы друг для друга, будто мы делали это уже тысячу раз, и пахнет она чем-то сладким, как шампунь. Наверное, духи. Не знаю. Вот что сейчас крутится у меня в голове и никак не укладывается.

Когда мы отлипаем друг от друга, Назира выглядит по-другому, ее глаза стали темнее, глубже. Она отворачивается, потом снова, улыбаясь, смотрит на меня, и мне в голову заскакивает мысль, что мы оба чувствуем одно и то же. Но как же я ошибся: я-то думал, что я самый счастливый парень на всей планете, а она…

Она кладет руки мне на грудь и нежно так говорит:

– На самом деле у нас ничего не получится.

Я получаю удар под дых. Убираю руки с ее талии и отшатываюсь.

Назира съеживается и прячет лицо в ладони.

– Я не… о-о… я не то хотела сказать. – Она быстро-быстро качает головой. – Я ведь никогда… Я обычно так не поступаю.

– Как так? – Обида сильнее меня.

– Ну, вот так. – Назира рукой показывает то на себя, то на меня. – Я не… Я не целовала раньше парней, которых едва знаю.

– А, ладно. Хочешь уйти?

– Нет! – Она распахивает глаза.

– Тогда что ты хочешь?

– Не знаю. – Ее глаза снова затуманиваются. – Мне хочется любоваться тобой. Я говорю о твоем лице, – улыбается она. – У тебя привлекательное лицо.

У меня вдруг слабеют колени. Мне просто необходимо сесть, шагаю к кровати и падаю навзничь, прямо головой на подушку. Как же хорошо наконец-то лечь! Если бы не эта чудесная девушка здесь, в моей комнате, я бы сразу заснул.

– Ты только не пойми превратно, – прошу я, обращаясь к потолку. – Я не предлагаю тебе переспать со мной. Просто мне необходимо поспать. Спасибо за душевные слова. Я-то всегда считал, что лицо у меня некрасивое.

Назира хохочет и садится на край кровати, прямо возле моей руки.

– Ты действительно совсем не такой, как я ожидала.

Я вглядываюсь в нее.

– А что ты ожидала?

– Ну, не знаю. – Она качает головой и улыбается. – Я не ожидала, что ты мне очень понравишься.

У меня перехватывает дыхание. Не могу дышать. Приподнимаюсь и смотрю в ее глаза.

– Сядь поближе. Ты так далеко от меня.

Назира сбрасывает ботинки и устраивается ближе, поджав ноги. Ни слова не говорит. Просто смотрит на меня. Потом, осторожно, касается моего лица, пальцем проводит по подбородку. Я закрываю глаза, голова наполнена всякой чепухой. Откидываюсь назад, упираюсь затылком в стену. Удивлен тому, что происходит, признаюсь честно.

Вот уж никогда не считал себя везунчиком.

– Кенджи, – нежно зовет Назира.

Открываю глаза.

– Я не могу быть твоей девушкой.

Я моргаю. Сажусь.

– О!

Мне как-то в голову не приходило, что могу захотеть чего-то подобного, однако прямо сейчас я понимаю, чего хочу. Хочу, чтобы у меня была девушка. Хочу настоящих отношений. Крепких.

– Понимаешь, между нами ничего не может быть. – Назира наклоняет голову и смотрит на меня с таким выражением, будто то, что между нами ничего не может быть, очевидно. – Мы не… – Она призывает на помощь жестикуляцию, пытаясь объясниться. – Мы очень разные, да? Плюс я живу не здесь.

– Да, – соглашаюсь я, мои губы деревенеют. Деревенеет и все лицо. – Ты живешь не здесь.

Только я собрался сгрести все осколки своих разбитых надежд и мечтаний, как она усаживается мне на колени. Финиш. Мне конец!

Она прижимается лицом к моей груди, нежно целует в шею возле подбородка, я таю, просто растекаюсь по стене.

Вообще ничего не понимаю. Я ей нравлюсь, но быть со мной она не хочет. Она не будет со мной, но забирается мне на колени и страстно целует.

Хорошо. Ладно.

Пусть касается меня, если ей хочется, кладет на меня свои руки и целует везде, где пожелает. Она трогает меня, будто имеет право, словно я принадлежу ей, и плевать. Я сама любезность. Пусть берет инициативу, пока я могу сдерживать себя.

Она поднимает мне рубашку, пробегает пальцами по моей обнаженной коже и говорит, что ей очень сильно нравится мое тело, и я просто не могу дышать. Меня охватывает жар. Острый, жгучий, первобытный.

Назира помогает мне снять рубашку и смотрит – на лицо, на грудь. Затем ее руки скользят по моим плечам, рукам.