Тахера Мафи - Одолей меня [litres]

– Я твоя мать, – отвечает она. – Я решила, тебе пришло время вернуться домой.

– Что… – Я вцепляюсь в нее обеими руками, – что вы сделали с моими друзьями?

Кричу и трясу ее, трясу так сильно, что она на какой-то миг по-настоящему пугается, поднять бы ее и швырнуть в стену со всей силы! Только нет ее, силы. Как отрезало, только гнев и адреналин сейчас со мной. В отчаянии кружусь по комнате. Галлюцинация, просто галлюцинация… как

вдруг

женщина ладонью со всей силы

бьет меня по лицу.

Я в ужасе, однако устояла.

– Элла Соммерс, – рычит она. – Прекрати истерику! – Ее глаза сверкают, впиваются в меня. – Что за нелепое поведение, полное драматизма? О друзьях она беспокоится! Эти люди тебе не друзья.

Моя щека горит, губы меня не слушаются, но я отвечаю:

– Нет! Нет, они – мои друз…

Еще пощечина.

Зажмуриваюсь. Открываю глаза. Голова идет кругом.

– Мы твои родители, – яростно шипит женщина. – Мы с твоим отцом забрали тебя домой. Ты должна быть благодарна.

Чувствую во рту вкус крови. Рукой касаюсь губ. Мои пальцы окрашиваются красным.

– Где Эммелина? – Кровь скапливается во рту, я сплевываю ее прямо на пол. – Вы тоже ее похитили? Она знает, что вы сделали? Что вы принесли нас в жертву Оздоровлению? Продали нас?

Стремительная пощечина, третья.

Моя голова гудит как колокол.

– Да как ты смеешь! – Лицо матери багровеет. – Как смеешь… Да ты без понятия, что мы строили все эти годы… Какие жертвы мы принесли нашему будущему…

– Тише, Иви, тише, – говорит папа и, успокаивая, обнимает ее за плечи. – Все будет хорошо. Элле нужно немного времени, чтобы прийти в себя, вот и все. – Он смотрит на меня. – Правда, Элла?

Тут до меня доходит. Все. Все становится предельно ясно…

Меня украла парочка психованных, и я никогда больше не увижу друзей. Друзей, которые, скорее всего, уже мертвы. Мои родители могли убить их. Всех.

Осознание этого обескураживает.

Слезы душат меня.

– Где Уорнер? – хриплю я. – Что вы с ним сделали?

Иви превращается в фурию.

– Ты и этот ублюдок! Если я хоть раз еще услышу его имя…

– Где Уорнер? – ору я. – Где он? Где Кенджи? Что вы сделали с ними?

Внезапно Иви сникает. Указательным и большим пальцами сжимает переносицу.

– Пожалуйста, – бормочет она, глядя не на меня, а на отца, – позаботься о ней, да? У меня ужасно болит голова, и надо сделать несколько срочных звонков.

– Конечно, любовь моя. – Отец вынимает из кармана шприц и быстро втыкает иглу мне в шею.

Определенно, общая комната нравится мне все больше и больше.

Прежде, когда я проходил через нее, всякий раз удивлялся: почему Уорнер решил, что нам нужна такая огромная общая комната? Много кресел и уйма свободного места. Я всегда считал это пустой тратой пространства. Втайне хотел, чтобы Уорнер использовал излишки площади под наши спальни.

Сейчас я его понимаю.

Когда появляемся мы с Назирой, опоздав на десять минут на импровизированную вечеринку с пиццей, все уже здесь. Брендан тоже. Он сидит в углу, вокруг него хлопочут Касл и Алия, и я подскакиваю туда же. Хочется его покрепче обнять; конечно, он не совсем здоров, и все равно на душе становится легче. Вообще-то Брендан выглядит как выжатый лимон, но на нем нет ни бинта, ни пластыря, значит, девушки не столкнулись ни с какими трудностями, когда они его наскоро подлатали. Отличный знак.

Я замечаю Уинстона, он идет через комнату, и я, догнав, хлопаю его по спине.

– Привет! Ты как?

Он с трудом удерживает тарелки из картона, они прогнулись под тяжестью огромных кусков пиццы, и, улыбаясь во весь рот, отвечает:

– День сегодня отвратный! Просто тошнит от него. Хорошее только то, что Брендан в порядке, и пицца. Все остальное я бы отправил ко всем чертям.

– Точно. – Хлопаю его по плечу. – Согласен на все сто. – Потом, после паузы, негромко спрашиваю: – Я так понимаю, Брендану ты ничего не рассказал, да?

Уинстон мгновенно краснеет.

– Я же сказал, жду подходящего момента. По-твоему, это сейчас, да?

– Ты прав, – тяжело вздыхаю. – Да нет, я просто надеялся, что, может, хоть у тебя есть хорошие новости. Нам бы сейчас не помешало что-нибудь хорошее.

Уинстон бросает на меня сочувствующий взгляд.

– О Джульетте ничего, да?

Качаю головой. Мне так плохо.

– А тебе кто-нибудь сказал, что ее настоящее имя – Элла?

– Да, слышал. – Уинстон отвечает, приподнимая брови. – А в целом хреновая история.

– Ага, – соглашаюсь я. – День сегодня – хуже не бывает.

– Кошмарный день!

– А что еще будет завтра! – вздыхаю. – Конец света, никак иначе.

– Что? Почему? – Тарелки в руках Уинстона стали уже полупрозрачными от жира. – Что будет завтра?

– Последнее, что я слышал: мы покидаем корабль. Спасаем наши жизни. Думаю, будет нелегко.

– Черт! – Уинстон чуть не роняет пиццу. – Серьезно? Брендану нужно время, чтобы восстановиться. – И через секунду: – А куда нам теперь?

– Естественно, на другой край света, – отзывается Иан.

Он подходит к нам и протягивает мне тарелку. Я бросаю ему «спасибо» и смотрю на пиццу: сумею ли я проглотить сейчас хотя бы кусок? Наверное, нет.

– Что ты знаешь, чего не знаем мы? – спрашивает у Иана Уинстон, его очки сползают на кончик носа.

Он пытается их поправить плечом, безуспешно. Иан подходит, помогает ему и говорит:

– Мм, я много чего знаю. Например, пять секунд назад я узнал, что Кенджи подцепил Назиру, это точно.

От удивления я открываю рот, забыв, что там у меня пицца. Глотаю так быстро, что кусок встает поперек горла. Пытаясь откашляться, в панике оглядываюсь, не слышит ли нас Назира. С облегчением замечаю: она в другом конце комнаты разговаривает с Соней и Сарой.

Зло смотрю на Иана.

– Какого черта?

Уинстон, по крайней мере соблюдая приличия, громко шепчет:

– Ты подцепил Назиру? Вы же только несколько часов как знакомы.

– Никого я не подцепил, – вру не краснея.

Иан откусывает пиццу.

– Брось, брат. Никто не осуждает. Мир катится ко всем чертям. Веселись.

– Мы… – Я оглядываюсь. – Совсем не то. Ничего не было. Мы просто, ну… – Делаю неопределенный жест рукой.

Иан приподнимает брови.

– Ладно. – Уинстон посматривает на меня. – Позже поговорим о Назире. – Поворачивается к Иану. – Так, завтра-то что?

– Мы ретируемся, – отвечает Иан. – Стартуем на рассвете.

– Понятно, это я уже слышал. Куда направляемся?

Иан пожимает плечами.

– У Касла есть новости. Вот и все, что я знаю. Он ждал только, когда Кенджи и Назира напялят свои шмотки.

Исподлобья смотрю на Иана.

– У меня с Назирой ничего не было. Прекрати.

– Ладно. – Он берет свою пиццу. – Понятно. По мне, так ее и хорошенькой не назовешь.

Тарелка валится у меня из рук. Пицца плюхается на пол. Кулаки так и чешутся от жуткого желания врезать Иану по физиономии.