Тахера Мафи - Одолей меня [litres]

– Да ты… В своем уме?.. Да она самая потрясающая девушка, я таких и не видел прежде, а ты тут заявляешь, что она некрасивая? Знаешь что…

– Слушай, а что я сказал-то? – Иан прерывает меня, однако смотрит на Уинстона.

– Ух ты! – вырывается у Уинстона, он сосредоточенно глядит на пол, на пиццу. – Да-а, Кенджи того.

С силой тру лицо ладонями.

– Вот что, парни? Я вас ненавижу!

– Э-э, я слышал, у Касла новости про Нурию, – переводит тему Иан.

В моей голове что-то щелкает.

Нурия.

Как же я забыл! Этим утром, до симпозиума, близняшки мне сообщили, что обнаружили – когда исследовали отравленные пули, которыми подстрелили Джульетту, – след, ведущий к Нурии.

Столько всего потом случилось, что у меня и не было возможности узнать, понять, что же все-таки произошло.

– Ты слышал, да? – Иан удивленно спрашивает меня. – По всей видимости, она прислала сообщение. Вот что сказали девушки.

– Ага, – хмурюсь я. – Слышал.

Не понимаю, как это выскочило у меня из головы.

Прошло по крайней мере десять лет, когда Касл последний раз видел свою дочь Нурию. Дарренса и Джабари, его мальчиков, убили офицеры полиции, когда те отказались впустить их в дом без ордера. Еще до того, как Оздоровление захватило власть.

В тот день Касла не было дома, только Нурия.

Она видела, что случилось. Касл потом говорил, в тот день он потерял всех детей. Нурия так и не оправилась. Замкнулась в себе. Отстранилась. Почти не появлялась дома и однажды совсем исчезла. Оздоровление арестовывало детей прямо на улице и отправляло туда, куда считало нужным. Нурию против ее воли забрали и отослали в другой сектор. Касл в этом не сомневался, потому что Оздоровление прислало ему чек за ребенка. Долбаный чек.

Все в «Омеге пойнт» знали о трагедии Касла. Он всегда старался быть честным, делился с нами самыми болезненными воспоминаниями, чтобы мы не думали, будто тяжело только нам.

Касл не надеялся вновь увидеть Нурию.

Итак, если она теперь подает сигнал…

Касл ловит мой взгляд. Смотрит на меня, на Назиру. По его губам скользит улыбка, он выпрямляется и просит внимания. Выглядит, по-моему, хорошо. Сияет. Таким оживленным я не видел его никогда. Завязал свои дреды сзади в хвост. Потрепанный синий блейзер сидит на нем потрясающе, даже спустя все эти годы.

– У меня есть новость, – произносит он.

Ну, я-то знаю, о чем речь.

Нурия живет в Секторе 241, в тысяче миль отсюда, связи между секторами запрещены. Только повстанцы осмеливаются посылать зашифрованные послания через континент. Иан и Уинстон это знают. Знаю и я.

Все знают.

Значит, Касл наверняка хочет сказать, что и Нурия с норовом.

Ха.

Каков отец, такова и дочь.

– Привет, – произношу я.

Она поворачивается на звук моего голоса и вздрагивает, увидев мое лицо. Распахивают глаза. Слегка приоткрывает губы. Я сразу чувствую, что ее настроение меняется.

Ее влечет ко мне.

Ее влечет ко мне, и это открытие делает меня счастливым. Не понимаю, почему. Я знал, всегда знал, что многие находят меня привлекательным. Мужчины. Женщины. Особенно пожилые дамы, объяснить сей феномен я не могу. Но сейчас…

Я счастлив. Я ей нравлюсь.

– Привет, – отвечает она, хотя и не смотрит на меня.

Догадываюсь, что краснеет она от смущения. Я удивлен. Есть в ней что-то милое, что-то нежное и милое, чего я совсем не ожидал.

– У тебя все хорошо? – спрашиваю.

Глупый вопрос. Ясно, что она в ужасном положении. Сейчас-то она под нашей защитой, пока отец решает, что с ней делать. Она находится в более-менее комфортных условиях здесь, на базе, однако потом, скорее всего, ее поместят в исправительную колонию для несовершеннолетних. Наверное. Я слышал, как отец говорил – сперва надо протестировать ее. Ее родители – люди, очевидно, истерического типа, отчаянно желают, чтобы мы забрали ее и сами имели с ней дело. Поставили диагноз. Считают, она намеренно убила мальчика. Думают, будто их дочь ненормальная.

А я думаю, что она хорошенькая.

Больше, чем просто хорошенькая.

Смотрю на нее не отрываясь. Мой взгляд блуждает по ее лицу, внимательно изучая все до мельчайших деталей. Мне она кажется знакомой, точно я уже видел ее раньше. Может, во сне.

Нелепо и смешно.

Какая-то неподвластная сила притягивает меня к ней. Конечно, не следовало приходить сюда. У меня нет никакого повода для визита к ней, и, если отец увидит меня здесь, наверняка меня убьет. Но как я ни старался забыть ее лицо, не смог. Крутился по ночам в кровати без сна, ее образ в темноте маячил перед глазами. Мне нужно было увидеть ее снова.

Я не знаю, как спастись.

Наконец она нарушает молчание, выдергивает меня из задумчивости. Напоминаю себе, что вообще-то я задал ей вопрос.

– Да, спасибо. – Она говорит, глядя в пол. – У меня все прекрасно.

Лжет.

Как жаль, что она на меня не смотрит, а я так этого хочу.

– Посмотри на меня, – прошу.

Она выполняет мою просьбу.

Когда она смотрит мне прямо в глаза, я до ужаса четко ощущаю, как мое сердце замирает. Пропускает удар. Останавливается.

Потом, неожиданно…

Часто-часто. Сердце стучит часто-часто.

Я никогда не понимал, как у меня получается ощущать чувства других людей, но эта моя способность нередко оказывала мне хорошую услугу. В основном давала преимущество. В данном же случае наоборот.

Сейчас все в два раза тяжелей. Где ее эмоции, а где мои – не отличить. Кажется, мы в один и тот же момент чувствуем одно и то же. Это сбивает с толку, голова идет кругом, я едва могу дышать. Меня охватывает жгучее желание дотронуться до нее. Я хочу…

– Почему? – вдруг спрашивает она.

Я хлопаю глазами.

– Что?

– Почему ты хочешь, чтобы я смотрела на тебя?

Я набираю воздуха. Освобождаю ум, сосредотачиваюсь. Сказать правду. Солгать. Схитрить и поменять тему разговора.

Решаюсь.

– Я тебя знаю?

Она смеется и отводит взгляд.

– Нет. Конечно же нет.

Закусывает губу, и я чувствую, что она нервничает, я слышу ее прерывистое дыхание. Пододвигаюсь ближе, сам того не замечая.

Она вновь смотрит на меня, и я с трепетом осознаю, как мы близки. Между нашими телами накаляется воздух, у нее большие и красивые глаза, зеленовато-голубые. Как миниатюрные копии земного шара.

Она смотрит на меня, и я чувствую, что теряю самообладание.

– Что-то не так? – спрашивает она.

Я должен от нее отодвинуться.

– Не… – Я вновь смотрю на нее. – Ты уверена, что мы с тобой не знакомы?

Она улыбается. Она улыбается мне, и мое сердце разбивается вдребезги.