Тахера Мафи - Одолей меня [litres]

– Я не одета.

– Знаю, – улыбаюсь я, глажу ее по спине, всякий раз удивляясь ее мягкости, ее идеальным изгибам.

Как жаль, что нельзя сохранить это мгновение. Нельзя вновь и вновь его прожить.

Элла дрожит, и я крепче ее обнимаю.

– Это нечестно, – говорит она, обнимая меня. – Это нечестно с твоей стороны, что ты можешь все прочувствовать. От тебя невозможно ничего утаить.

– Нечестно то, что ты собираешься одеться и заставить меня покинуть ванную неизвестно зачем.

Элла пристально смотрит на меня, и, хотя улыбается, она явно нервничает. Я могу ощущать ее беспокойство, ее сердце находится в двух местах сразу.

– Аарон, – нежно спрашивает она, – ты не любишь сюрпризы?

– Я их ненавижу.

Она смеется и качает головой.

– Да, мне следовало знать.

Я пялюсь на нее и жду объяснения.

– Они убьют меня, если я тебе скажу, – говорит она. Потом, посмотрев мне в глаза, поспешно добавляет: – Нет, нет… не в прямом смысле. Просто… – Наконец решившись, она тяжко вздыхает и, не смотря мне в глаза, признается: – Мы устраиваем вечеринку в честь твоего дня рождения.

Наверняка я что-то не так услышал.

Мне стоило большого труда заставить его поверить мне. Он хотел знать: откуда всем известно, когда у него день рождения, и как мы смогли запланировать вечеринку, если мы сами понятия не имели, что самолет потерпит крушение именно здесь, и зачем кому-то устраивать для него вечеринку, и он совершенно не уверен, что ему нравятся вечеринки, и так далее, и так далее.

Расспросы не заканчивались вплоть до самой столовой. Лишь когда все прокричали ему «С днем рождения!», он наконец мне поверил. Конечно, ничего грандиозного не вышло. Нам не хватило времени как следует подготовиться. Я помню дату его рождения с того самого дня, когда он рассказал мне об ужасном подарке, что отец каждый год преподносил ему. И поклялась себе: когда-нибудь его жуткие воспоминания я заменю на прекрасные. И что изо всех сил постараюсь, раз и навсегда, развеять ту тьму, что омрачала его детство.

Когда Кенджи меня нашел, я сказала ему про день рождения Уорнера и взяла с него обещание, что, несмотря ни на что, мы хоть немножечко попразднуем.

Но это…

Превзошло все мои ожидания. Я думала, что, учитывая недостаток времени, мы просто соберемся, споем «С днем рождения тебя», или, может, съедим десерт, но это…

Настоящий торт!

Торт со свечками, которые так и ждут, чтобы их зажгли.

Все из «Омеги пойнт» здесь – целая куча знакомых лиц: Брендан и Уинстон, Соня и Сара, Алия, Иан и Касл. Нет только Адама и Джеймса. Зато у нас появились новые друзья…

Здесь Хайдер. Стефан. Назира.

А еще новые знакомые. Члены Прибежища. Все пришли и собрались вокруг самого обычного, незатейливого тортика, на глазури которого выведено:

С ДНЕМ РОЖДЕНИЯ, УОРНЕР

Буквы написаны не очень аккуратно. Глазурь не самая идеальная. И все же, когда кто-то тушит свет и зажигает свечки, Уорнер рядом со мной замирает. Я сжимаю его ладонь. Он смотрит на меня, и в его глазах я замечаю нечто новое. Трагическое и прекрасное: что-то непреклонное никак не желает уходить, и в то же время появилось нечто детское: определенно, это радость. На миг мне кажется, что ему больно.

– Аарон, – шепчу я, – все хорошо?

Он несколько секунд не отвечает, потом наконец кивает. Только раз, – но этого достаточно.

– Да, – тихо говорит он. – Все хорошо.

Мне становится легче.

Завтра будет борьба с болью и опустошением. Завтра начнется новая череда невзгод. Назревает мировая война. Битва за наши жизни – за весь мир. Будущее неизвестно. Но сегодня вечером я хочу веселиться. Мы будем отмечать каждое радостное событие, маленькое и большое. Дни рождения и встречи. Мы найдем время для счастья. Ибо как мы сможем выстоять против тирании, если сами наполнены ненавистью? Или еще хуже…

Пустотой?

Я хочу помнить больше праздников в нашей жизни. Я хочу помнить больше радостных моментов. Я хочу позволить себе стать счастливой. Я хочу всегда помнить смешное выражение лица моего любимого, когда его заставили задуть, в первый раз в жизни, свечи на праздничном торте в честь его дня рождения.

Ведь за что, в конце концов, мы боремся? За что?

За возможность радоваться жизни.