Никита Марков - Пургаторий

— Забавно, а я ведь реально однажды почти поверила, что перепутала тебя с кем-то; ещё тогда, в пещере. Но не может же быть два таких Келвина Горрети, правильно? Честно, я постеснялась спрашивать.

— Нет, я точно тот самый Келвин Горрети, — ответил ей я. — Ты не ошиблась; я твой брат.

— Значит, ты меня всё-таки помнишь?

Я действительно помнил всё. Когда я был совсем маленький, моя мать вышла замуж за турка по имени Серхан; у него была дочь по имени Бильге, которая была меня на два года старше. Мы с ней жили как брат и сестра в благополучной семье, увлекались видеоиграми. Когда мне было семнадцать лет, моя девятнадцатилетняя сестра добровольно отчислилась из университета и пришла домой, а затем целыми днями сидела за компьютером; она наотрез отказывалась восстанавливаться, либо поступать куда-либо снова — её отец был недоволен и вскоре решил, что ей пора преподать урок — он выгнал её на улицу. Конечно, он надеялся на то, что она вернётся и попросит прощения, согласится снова куда-нибудь поступить; однако она не вернулась…

— Я помню, Бильге, — промолвил я. — Я помню тебя.

Она, молча, кивнула.

— Вот только не пойму, — продолжил я. — Как я мог забыть?

— Тебя контузило гранатой, — предположила она.

— Нет, невозможно; я точно помню, что не отдавал себе об этом отчёта ещё до нашей первой битвы — до того, как меня контузило. Граната здесь не причём — я уверен на сто процентов.

— Тогда я не знаю; да и мне как-то похрен — вспомнил и ладно. Ты точно не придуриваешься?

— Нет, — ответил я. — И я постараюсь выяснить, почему это произошло.

— Так ты признаёшь меня сестрой?

Я кивнул; в ответ, она улыбнулась.

Мы оделись и вышли из номера; было очень тихо. Мне всё ещё было не по себе из-за этого казуса. Удивительным было ещё то, что, как парадоксально не звучало, удивлён я не был — будто уже заранее знал об этом.

Когда мы спускались вниз, чтобы позавтракать, мы неожиданно наткнулись на Кусрама и членов нашего отряда в вестибюле.

— В чём дело? — спросил я.

— Они ищут тебя, — сообщил Кусрам.

— Кто ищет?

— Альянс.

— Альянс? — переспросил я. — Почему?

— Хотят получить свою способность обратно.

«Мою способность? Откуда они знают? Почему „обратно“?».

— Что за способность? — спросил я. — О чём вы?

— Способность воскресителя, — ответил кот.

— «Способность воскресителя»? Вы что? Дуанте был нашим воскресителем.

— Келвин, прекращай, — сказал Кусрам. — Понимаю, ты хотел его выдать за воскресителя, но это не прокатило; удивительно, что я тебе вообще поверил — он ведь умер так легко и быстро. Мы даже отвезли его труп на то поле, но EWA распознали ложь, когда его осмотрели.

— Погодите, нет, не может быть. У Дуанте были способности — спросите у других.

В разговор встрял Говард:

— Да, Келвин прав — нашим воскресителем был Дуанте.

Кусрам явно удивился тому, что сообщил Говард.

— Келвин, — сказал Кусрам, глядя на меня. — Ты ведь Келвин Горрети, так ведь?

— Да, — ответил я.

— И ты хочешь сказать, что ты никого не воскрешал?

— Нет, я просто был очень живучим и регенерировал быстро.

— У всех воскресителей есть повышенная живучесть и регенерация — это естественно. Если бы воскреситель умирал так же быстро, как и все остальные, какой тогда в нём смысл?

Я был в шоке. «Как это может быть? А кто же тогда Дуанте? Откуда у него эти способности?».

— Хотите сказать, что я — воскреситель? — спросил я.

— Так и есть, — ответил Кусрам. — Нам прислали твоё имя и фотографию перед боем.

— И что теперь?

— Власти Земли закрыли свой порт; никто не сможет вернуться на Землю, пока ты лично не сдашься.

И тут я опять полностью запутался. «Я — воскреситель?». Вот, значит, откуда у меня была такая уверенность в себе на турнире? А ведь и правда. А это странное чувство, когда я держал Дуанте за руку? Значит, я мог его оживить? Но его труп уже забрали. «Чёрт!».

— Что мне делать? — спросил я.

— Тебе нужно явиться в космопорт завтра утром, — ответил Кусрам. — Только нам нужно им об этом объявить.

Мы отправили сообщение — завтра я вылетаю; один. Это будет индивидуальный полёт; я отправлюсь на Землю и верну Альянсу свою способность. Неизвестно, что со мной будет; возможно, меня убьют.

В честь этого, весь оставшийся день мы с Бильге просидели в интернет-кафе. На прощание мы с ней зарубились в кучу игр, что мы когда-то давно играли вместе. Это наводило на меня воспоминания забытого прошлого; мне пришло осознание того, что я никогда не был одинок в этом деле. У нас с ней действительно было много общего.

Когда мы вернулись в номер под самый вечер, я просто упал на свою кровать; Бильге стояла надо мной.

— Кел, — сказала Бильге.

— Что?

— Я…

Я вопросительно взглянул на неё.

— Как же это неловко… — сказала она.

— В чём дело?

Бильге почесала своё левое плечо от волнения. Через несколько секунд молчания, она сказала:

— Прости меня за то, что я пыталась тебя соблазнить.

— Бильге, нет, — говорю я. — Это моя вина.

— Нет, не пизди! Да, это ты пытался меня трахнуть сегодня утром; это понятно — ты ведь парень. Но это я завела с тобой разговоры о сексе, ещё тогда, в казарме; и это я тебя поцеловала. Я хочу извиниться за это.

— Да за что ты извиняешься?

— За то, что я, возможно, разбила тебе сердце.

— Нет, Бильге, ты не разбила мне сердце; ты ведь моя сестра — мы всегда будем друзьями.

Бильге присела на свою кровать, напротив меня.

— Сводная сестра, — напомнила она.

— И что? — Я поднялся и присел.

— Между сводными братьями и сёстрами порой бывает роман.

— Это странно и неловко. Как ты это объяснишь родителям? Мы ведь росли вместе с самого детства; даже без кровного родства, это как-то стрёмно.

Бильге кивнула:

— Да, ты прав — это стрёмно.

— Давай не будем, — предложил я.

— Знаешь, — сказала она, — а мне как-то грустно от этого. Вот ты только сейчас вспомнил, что я твоя сестра, а я уже успела отвыкнуть от этой идеи; за то время, пока мы находились на этой планете.

— Предлагаешь всё-таки заняться сексом? — спросил я.

— Я не знаю, чего хочу.

Я присел рядом с ней и дотронулся до её плеча.

— Бильге…

— Что? — тихо прошептала она, глядя мне в глаза.

Я потянулся к её губам, чтобы поцеловать, но она отвернулась.

— Я не могу, — сказала она.

Я кивнул:

— Хорошо; я тоже не могу. Я просто проверил, можешь ли ты.

На следующее утро я отправился в космопорт; он был неподалёку от отеля — примерно, в пяти минутах ходьбы. Меня сопровождала Бильге, естественно.

— Кел, — сказала она.

— Не переживай, — говорю я. — Если меня убьют — я пришлю открытку.

— Почему ты согласился?

— Иначе вы не сможете отправиться домой, а Альянс нападёт на эту планету, отправив каких-нибудь огромных меха-рыцарей из аниме, которые уничтожат здесь всю жизнь; и всё из-за дурацкой сверхспособности.