Гай Хейли - Бойня титанов

— Вы уже начали? — спросила Эша и оглянулась на титана. — Ее пробуждение с каждым разом занимает все больше времени.

— Простая предосторожность, охотница, — пояснил жрец. — Она стара. И лучше все делать надлежащим образом, в соответствии с предписаниями священных книг и инструкций, чем спешить и подвергать Великую Мать риску.

Эша посмотрела на него с недоумением.

— Судя по расчетам, мы еще не скоро достигнем центральных миров скопления Гармон даже при благоприятном течении в варпе. Мы выйдем из него не раньше чем через четыре дня. Неужели ее состояние ухудшилось?

Несмотря на ее старания сохранить бесстрастный тон, в вопросе прозвучала дочерняя тревога, не характерная для офицера легиона.

— Мы скоро прибудем к Тете Гармона, — сказал Хризофан.

— Когда? — удивленно спросила Эша.

— Через день, может быть, через два.

— Но мы направлялись к Бете Гармона, в центр субсектора. К главной системе! Почему изменился пункт назначения?

— Новые приказы, — ответил Глас Механизмов с оттенком сожаления в голосе. — Вас не проинформировали?

— Нет, — ответила она. — Я ничего не знала.

— За это я приношу свои извинения.

— Но вы можете все рассказать мне сейчас, ваше святейшество. Пожалуйста.

В знак согласия Хризофан воспроизвел щупальцем необычный жест, словно пожал плечами.

— Пункт назначения изменен, теперь это верфи Теты Гармона Пять. Начинается главное сражение. Нельзя допустить, чтобы Ложный Механикум осквернил находящиеся там машины и сборщики водорода, окружающие мир.

— Изменить цель имеет право только Великая Мать, но она еще спит, — возмутилась Эша. — Почему с ней не посоветовались? Что задумал магос принципия-милитарис Готен Мю Кассаниус?

— В отсутствие гроссмейстера обычно магос принципия-милитарис Легио принимает указания и выбирает наилучший порядок действий, — без запинки ответил он. — И это тебе известно, принцепс-майорис. Приказы поступили с Терры. Это слова самого лорда Дорна.

— Мы — Легио Титаника и подчиняемся Механикуму. Мы не обязаны выполнять волю далекого примарха.

В неприятно искусственном голосе Хризофана послышалась улыбка.

— Уже не Механикуму. Мы вступили в новый цикл. Мы Адептус Механикус, и посылаемые нам и всем мирам-кузницам приказы скреплены пси-штампом Загрея Кейна, истинного генерал-фабрикатора, лорда Сенаторум Империалис Терры и правителя священного Марса в изгнании. Так что, как ты понимаешь, приказы поступают от самой высшей власти. Если у тебя еще остались сомнения, обратись с ними к магосу принципия-милитарис. Я уверен, он выслушает тебя, достойная дочь Великой Матери.

— Так и сделаю, — сказала Эша.

— А теперь прошу меня извинить. У меня много работы. Вам следует удалиться.

Хризофан вежливо, но решительно указал на дверь в задней части храма.

Двойные створки распахнулись, пропуская в наос торжественную процессию поющих жрецов. Голову каждого из них закрывал капюшон, наполовину красный, наполовину кремовый, как и остальное одеяние. Цвета Тигриса остались теми же, какими были на протяжении столетий, но новые символы и устройства свидетельствовали об изменениях режима, прокатившихся по всей империи Марса.

— Не нравится мне это, — тихо обратилась Джехани к Эше. — Марс слишком многим пожертвовал ради кресла за столом Терры.

Эша взглядом заставила свою помощницу помолчать, а затем снова повернулась к Гласу Механизмов.

— Вы должны были разбудить Великую Мать, — сказала она Хризофану. — Ей надлежит сделать выбор, но никак не представителю жрецов. Она — Беллатрикс Альтус. Она командует Легио.

— Она решает вопросы войны, а мы лишь заботимся о духовных и физических потребностях машин, да? — с оттенком покровительства произнес Хризофан. — Если бы только Бог-Машина предпочел поставить механизмы Машины-Косма на более низкий уровень сложности… но в жизни все намного сложнее. Неужели ты из-за требований протокола предлагаешь Легио отказать лорду-командующему всего Империума и генерал-фабрикатору?

Она пристально посмотрела ему в глаза.

— Я понимаю. Ты правильно рассудила, что при обычных обстоятельствах ее следовало бы разбудить. Но в данном случае я решил, что лучше позволить ей спать. Могу тебя заверить, она в прекрасной форме. Я принял меры предосторожности в соответствии с ее возрастом и не проявил ни малейшего неуважения.

— Если у нее возникли проблемы со здоровьем, надо было меня известить, — произнесла Эша. — И о полученных приказах тоже. Когда Великая Мать отдыхает, я становлюсь ее заместителем, и меня избрали принцепсом-сеньорис Легио еще до начала перелета.

— Принцепс-сеньорис — это боевое почетное звание. Оно не дает права влиять на развертывание легиона, — ответил Хризофан.

— Это лучшее, что у нас есть. По крайней мере, со мной можно было посоветоваться.

— В этом не имелось необходимости. С ней все в порядке, — решительно заверил ее Хризофан. Телескопические ноги вытянулись, поднимая его вверх. Жрец принялся отдавать команды своим приближенным, используя инфоимпульсы и жесты дополнительных конечностей. — А теперь нам действительно пора приступить к работе. И прошу не углубляться в спор — ты близка к неподобающему состоянию.

— Я не техножрец, — возразила Эша.

— Ты служитель Адептус Механикус, и потому на тебя распространяются его законы, — отозвался он.

Жрецы выстроились вокруг всего помещения. Одни размахивали курильницами, другие сменяли машиновидцев более низкого ранга, и те, поклонившись, молча покидали храм. В зал вкатывали дополнительные приборы, их подключали к основной системе и постукивали по ним золотыми гаечными ключами, выбивая ритм, благоприятный для лучшего функционирования. Тональность шума в храме изменилась. Гармония машинного пения была нарушена. Спокойствие улетучилось. Вместо него храм заполнился суровой яростью «Луксор Инвиктория».

— Я подам официальный рапорт по этому вопросу. Меня не удовлетворяют ваши действия, — заявила Эша.

— Жаль, что приходится это говорить, но решать в любом случае не тебе, — отрезал Хризофан.

Эша начала спускаться к выходу из храма, и ее сестры по манипуле машинально выстроились вокруг, как будто и сейчас были связаны с боевыми машинами и обеспечивали огневое прикрытие.

— Вы не правы, — возразила Эша на ходу.

Хризофан не мог не ощущать, что она беспокоится за состояние матери, и был достаточно знаком с поведением людей, чтобы понимать: ее реакция обусловлена именно этими опасениями, а не возможным нарушением субординации. Он поклонился в знак примирения.

— Что ж, скоро мы это выясним. После пробуждения Великая Мать скажет свое слово. И на этом мы окончательно завершим разговор, поскольку мне пора подключиться напрямую к «Луксор Инвиктория».