Гарет Пауэлл - Арсенал ножей

Да, возражает теория, но как насчет людей на планете-цели? Они увидят пуск вашей ракеты через шесть месяцев после ее падения им на головы. То есть причину катастрофы обнаружат через полгода после ее воздействия.

Смешной аргумент. Вы выпустили ракету, и через шесть месяцев она попала в цель. Тот факт, что свет от последствий вашего действия так долго ползет через разделяющее вас с целью пространство, ничего не меняет — как ничего не меняет факт, что молнию вы видите прежде, чем слышите гром. Оба события подчиняются законам природы, просто их следствия добираются до вас с разной скоростью. Нарушит ли закон причинности пуля, попавшая в вас раньше, чем вы услышали выстрел? Нет, не нарушит, как и пуля, которая попадет в вас прежде, чем вы увидите выстрел. С точки зрения пули ее следствие (попадание в вас) исходит из причины (выброса из оружия) — просто вы воспринимаете это иначе.

Так, во всяком случае, мне объяснили.

Вот в чем беда со сверхсветовыми перемещениями через высшие измерения. Они сунули палку в колеса человеческой физики.

Мне-то это безразлично. Разве падающая бомба интересуется законом тяготения? И какое дело парящему коршуну до сложностей физических законов, удерживающих его в воздухе?

Спящий корабль нимтокцев вырастал перед нами, как скалистая гора. Все обычные для астероидов выбоины и трещины без застилающей взор воздушной дымки вырисовывались резко и четко.

Мы целили в грузовой люк, утопленный в маленьком кратере на расстоянии полукилометра впереди кормы. Когда оказались там, «Люси» уменьшилась до размеров поломанной игрушки. Я проводил взглядом ее изувеченный, медленно переворачивающийся корпус, уносящий с собой тела наших погибших товарищей, и дал себе слово когда-нибудь вернуться за ними, чтобы достойно похоронить останки.

— Можно начинать, босс, — сказала Лена Келли, уже успевшая включить вакуумный резак.

Я махнул рукой в сторону люка:

— Действуй.

Надо было как можно скорее попасть внутрь.

— Погоди! — Эддисон закрепилась в уголке люковой ниши. — Здесь панель. По-моему, я смогу открыть.

— Ты успела выучить нимтокский?

— Нет, но здесь всего одна кнопка. Думаю, с первого нажатия дверь открывается, а со второго закрывается.

Я заметил, как насупилась в шлеме Келли, и улыбнулся про себя.

— Ладно, умница, — обратился я к Эддисон. — Нажимай, что ли.

— Уже.

Сначала ничего не случилось. Потом люк сдвинулся. Он рывком дернулся на полсантиметра вверх и тихо откатился в сторону, скрывшись в стенном пазу. За ним обнаружилась большая цилиндрическая полость и еще одна дверь в ее дальнем конце.

— Этот корабль рассчитывали на много поколений, — объяснила, подтягиваясь внутрь, Эддисон. — Главное управление им пришлось сделать очень простым.

Все один за другим последовали за ней, и только я, пропустив их, задержался на поверхности — развернулся, чтобы еще раз увидеть «Люси». Там остались четверо из моей команды — пятеро, если считать сам корабль. Но некогда было горевать и корить себя. Некогда было думать, что все они были бы сейчас живы, если бы не присоединились к очередной моей дурацкой затее. Пятеро членов экипажа еще дышали и рассчитывали, что я помогу им выбраться отсюда. Я приказал скафандру сохранить позицию и траекторию «Люси» на будущее и повернулся к ней спиной. Мертвые подождут.

С решимостью, смешанной с ужасом, я забрался в шлюз. Как только освободил люк, Эддисон нажала кнопку на стене, и наружная дверь медленно задвинулась, отрезав нас от утешительного света звезд.

Меня прозвали Счастливчиком примерно со времени покупки «Люси». Я в семнадцать лет страшно любил прихвастнуть. Наврал, будто выиграл ее в карты, а люди поверили. Торговцы — народ с предрассудками, и вскоре все мои успехи — каждая окупившаяся сделка, каждый сбытый за приличную цену груз — стали приписывать удаче, а не моим деловым способностям. Везение — особая штука, оно не существует, если его не искать. Но стоит на него положиться, и оно уже мерещится на каждом шагу.

Если я сумею продержаться до прихода спасателей, моя репутация еще укрепится, несмотря на потерю членов команды и разбитый корабль. Мне достаточно выжить, чтобы суеверные портовые крысы убедились: я по-прежнему любимчик фортуны.

Атмосфера внутри «Неуемного зуда» имелась, а света не было. За внутренней дверью шлюза Келли и Дальтон избавились от маневровых установок. Дополнительный груз на буксирах почти истощил скудный запас реактивной массы в их крошечных двигателях, а громоздкие ранцы мешали перемещению. Пока освобождались от ранцев, Эддисон с помощью датчиков скафандра проверила состав воздуха и сняла с себя шлем.

Наш бухгалтер Генри Бернард не спешил последовать ее примеру.

— Это не опасно?

Рили Эддисон пожала плечами. Мы стояли в коридоре, черные стены которого, казалось, уходили в бесконечность по обе стороны. На стенах плясали наши тени, торчали трубы и вентили, до странности похожие на внутренности живого существа. Кое-где сочился пар и поднималась блестевшая в свете наших фар дымка.

— Мгновенная смерть тебе не грозит.

— Как это понимать?

— А так, что пока с нами ничего не случится, но не стоит задерживаться здесь дольше нескольких дней.

Бернард развернулся, протопал пару-тройку шагов по гулкому коридору и остановился спиной к нам. По радио слышалось его бормотание. Решив не обращать на него внимания, я отстегнул собственный шлем. В прохладном воздухе чувствовался застойный химический запашок, как от неухоженного плавательного бассейна. Я задумался, сколько лет никто — и ничто — не дышал этим воздухом.

Оглянувшись, я увидел, что Келли уже достала оружие и держит коридор под прицелом — помнит, что, пока капитан принюхивается к обстановке, безопасность на ней.

Ну вот, подумалось мне. Пора проявить решительность. Вести себя по-капитански и соответствовать образу Счастливчика Джонни.

— Так, Бернард, иди сюда, помоги Сантосу с провиантом. — Я повесил шлем на пояс. — Одну винтовку мне. Мы с Келли будем в авангарде. Дальтон, на тебе медикаменты. Ты, Эддисон, вооружайся и прикрывай нас с тыла.

— Куда идем, босс? — осведомилась Келли.

— Искать нору. Не слишком далеко от поверхности, но достаточно надежную, чтобы с удобствами провести там пару дней.

Келли, как видно, меня поняла:

— Оборонительную позицию в радиусе обнаружения для потенциальных спасателей?

— Да, что-то такое. И хорошо бы с доступом к связи, если сумеем ее задействовать.

— Выполняю, — отсалютовала она и двинулась по коридору, поводя стволом нацеленного навстречу неведомым опасностям ружья.

Я отставал от нее на несколько шагов, а винтовку нес дулом в пол. Чтобы просунуть палец в скобу, мне пришлось снять перчатку. Свободной рукой я тронул стену за сплетением труб. Она была холодной и гладкой, как обсидиан. Этот коридор вырубили в скале за тысячу лет до выхода человечества в космос, и большую часть времени здесь было пусто — прежние обитатели перебили друг друга в отчаянной вспышке анархии, едва одолев треть своего тысячелетнего пути. В мигающем свете фонарей я ощущал, как груз веков оседает в моих костях. Восемь долгих десятилетий службы «Люси» в сравнении с ними были что пальцами прищелкнуть.