Гарет Пауэлл - Арсенал ножей

Начинать с Альвы Клэй меня не тянуло, поэтому я побрела к корме, в механическое отделение.

Рутинные операции «Злой Собаки» проводились в основном автоматически, на саморегуляции. Но и самая умная система сталкивается с неожиданностями, требует иногда ремонта или подгонки, кораблю может понадобиться помощь извне. Вот почему у нас был механик. Если в командном отсеке трескалась световая панель или выгорал участок проводки в труднодоступном помещении, с этим справлялся Нод. А в боевой обстановке он умел быстро и творчески разбираться с ситуациями, в которые попадала «Злая Собака». Хотя она неподдельно заботилась обо всех нас, встроенная система приоритетов требовала от нее в первую очередь оставаться действующей и опасной. Так, во время войны, когда двое десантников застряли в поврежденном отсеке, «Злая Собака» решила открыть его вакууму, чтобы прекратить угрожавший ее боевым датчикам пожар. Встроенная потребность уцелеть и выполнить задание вынуждала ее в крайних случаях смириться с «приемлемыми потерями». И тогда против ее беспощадного прагматизма нужен был для равновесия механик — или капитан — из плоти и крови, наделенный моральным чувством.

Механики-драффы летали на всех кораблях Множественности — космических рас, окружавших и включавших в себя человеческую Общность. Давно забылось, кто первым нанял драффа. Когда люди выбрались в большой космос, драффы уже тысячелетие присутствовали повсюду, и человеческие корабли последние два века без них не обходились.

Я пробиралась через ряд связанных между собой помещений, составлявших владения Нода. На переборках скрещивались провода и трубы. Черные знаки на желтом фоне предостерегали от тесных углов, открытых стыков и низких потолков. Кое-где капала вода, стены подрагивали, отзываясь на работу механизмов. Под вездесущим душком горячего металла ощущался острый запах живого существа.

Нод, как и его древесные пращуры, спал в гнезде. Он каждые несколько дней строил себе новое из ненужной упаковки, обрезков проводки и прочего мусора. Пробираясь в его теплую нишу, я обнаружила очередное сооружение между двумя штабелями оборудования. Нода, впрочем, в гнезде не оказалось. Наверняка он углубился во внутренности корабля, настраивая ту или иную систему. Я могла бы попросить «Злую Собаку» установить его местонахождение, но тогда мой визит перестанет быть неофициальным. Настоятельной необходимости повидать механика у меня не было, я просто хотела его навестить. А раз Нод работает, лучше его не отвлекать.

Я уже хотела развернуться и уйти, когда что-то мелькнуло над головой. Что-то черное, размером с ладонь шмыгнуло за тянувшуюся вдоль потолка трубу.

— Это что за черт?

— Какое «это»? — откликнулась через бусинку у меня в ухе «Злая Собака». — Ты в порядке, капитан? Пульс и частота дыхания скакнули…

— Еще бы не скакнули!

У меня пересохло во рту. Я почти слышала биение собственного пульса. Опасливо отступая к двери, я не сводила глаз со щели, в которую нырнуло то существо.

— Здесь что-то ползает, — сказала я.

— Нельзя ли поконкретней?

— Я не разглядела. — Помолчав, я сглотнула слюну и прикинула, что бы могло сойти за оружие. — Но похоже на паука.

— А…

— На большого паука. Вроде тарантула.

Корабль ответил не сразу.

— Извини, — заговорила наконец «Собака». — Надо было тебя о них предупредить.

У меня от этих слов мурашки защекотали спину.

— О них? Оно что, здесь не одно?

— В непосредственной близости от тебя их одиннадцать. Еще двое где-то на той же палубе.

Услышав топоток и шорох, я успела обернуться прежде, чем шмыгнувшая к двери тварь скрылась в коридоре. Теперь по меньшей мере один перекрывал мне путь к отступлению.

— Кто это? Откуда взялись?

— Думаю, тебе стоит поговорить с механиком, — ответила «Собака».

— Это он притащил их на борт?

— В некотором смысле. Я уже дала сигнал, Нод сейчас будет здесь.

Я стреляла глазами во все стороны разом, а лицо заслонила руками, чтобы эти твари не напрыгнули сверху.

— Что за чертовщина?

— Нод тебе объяснит.

— Да? Но…

Над проволочной кромкой гнезда поднялась лапа, и мне пришлось проглотить панический вопль. Я никогда раньше не страдала арахнофобией — но мне и не доводилось раньше оказываться в жарком, шумном, забитом механикой помещении в компании одиннадцати тарантулов.

— Корабль!..

— Все в порядке. Нод уже рядом.

— Но тут один лезет из гнезда. Он… — Я осеклась, впервые разглядев подтянувшееся на край гнезда создание.

Оно стояло на пяти конечностях. Шестую же протянуло ко мне, растопырив пальцы, как цветочные лепестки. Нагнувшись поближе, я различила крошечные угольные глазки, глядящие на меня с середины ладони. Беззвучно открылась и закрылась щелочка рта.

— Это маленький драфф!

От звука моего голоса детеныш вздрогнул. Его чешуйки блестели, как масляная пленка на воде. Он несколько раз смерил меня взглядом, решая, бежать или продолжать разведку.

Я заговорила тихо, чтобы его не спугнуть:

— Где мы подцепили чертову дюжину малюток-драффов?

В голосе «Злой Собаки» улыбка смешалась со смущением.

— Их прошлой ночью родил Нод.

— Родил?! — Я обалдело помотала головой. — Ты хочешь сказать, нашему механику ветром надуло тринадцать маленьких копий?

— Думаю, это случилось в прошлый наш визит на Камроз.

Откинулась висевшая на тщательно смазанных петлях решетка, и в комнату спустился Нод. Завидев его, малыш запищал и, кинувшись к нему, четырьмя конечностями обхватил ногу родителя.

— Капитан… — Драфф поглядел на меня, не поднимая головы.

Я приосанилась:

— По-моему, не мешало бы кое-что объяснить.

— Очень сожалею, капитан.

— Почему ты не сказал, что в положении? Почему мне никто не сказал?

«Злая Собака» прокашлялась.

— Драффы чрезвычайно скромны в этом отношении. Нод просил меня промолчать.

— Хорошие роды, — вмешался Нод. — Хорошие потомки. Но непредвиденная спасательная миссия.

Я начала понимать.

— Ты рассчитывал родить, пока мы в порту?

— Роды в порту. Отдать потомков на воспитание сородичам.

— У тебя на той планете есть родня?

— Сородичи на любой планете. — Нода, кажется, потрясло мое невежество. — Все драффы в родстве. Все драффы — с Мирового Древа.

— И тогда я бы ничего и не узнала?

Нод развернул и сомкнул пальцы вокруг ладони-лица:

— Незачем говорить. Личное дело.

— А теперь тебе некуда их девать?

Один из малявок обнюхивал носок моего ботинка.

— Пока «Тревожная Собака» не вернется на Камроз, — ответил Нод.

Я взглянула на парочку малышей, которые тянули проводок светильника. Тоненькими слабыми голосками они щебетали: «Работа. Работай. Всегда работа».