Гарет Пауэлл - Арсенал ножей

Армада настояла, чтобы я предстала перед судом за свои действия. Но после этого они не позволили мне просто умереть. Медведь сказал, что долг армады — покончить с войной. А для этого им нужна моя помощь.

Но каким образом они думают прекратить конфликт и зачем им руководство от существа, способного ради достижения цели перебить тысячи?

Я не позволила себе отпрянуть, когда медведь накрыл мой затылок большой, с тарелку, лапой. Жилы в ней ощущались словно стальные нити, а кончики когтей кололи мою щеку. Он еще и приблизил ко мне пасть, из которой пахнуло, как из старого погреба, где кто-то сдох.

«Стой смирно».

Один коготь надавил мне на висок. Прикосновение было легким, но настойчивым, а когда острый, как игла, кончик проколол кожу, я сжала кулаки.

— Что ты делаешь? — сквозь зубы спросила я, сдерживая инстинктивный порыв бежать или отбиваться.

Это создание, желай оно мне зла, могло бы убить сразу, как я вступила на белый корабль. А желало бы мне смерти — оставило бы на милость расстрельной команды.

«Для использования этого помещения ты нуждаешься в доводке».

Я чувствовала, как сползает по щеке капля крови. Коготь не вошел глубже, но под кожей у меня зачесалось, как будто он выпустил из кончика сотню волосяных отростков и каждый пробирался в податливые ткани моего мозга.

Должно быть, я вскрикнула, потому что медвежья хватка усилилась, лишив меня возможности шевельнуться. Зуд перешел в крещендо раскаленной боли. Я чувствовала, как ломаются преграды, как что-то проникает сквозь мембраны…

Получив свободу, я упала на колени. Сердце жестянкой колотилось о ребра. Легкие раздувались, и минуту я могла только ждать, когда уймется боль.

Когда же я подняла голову, комната переменилась. Равномерно белые стены были теперь усеяны крошечными клинками.

«Ты их видишь?»

Оторвав взгляд от этого арсенала ножей, я гневно набросилась на девятиглазого:

— Мог бы и предупредить.

«Боль от этого стала бы меньше?»

— Не в том дело.

Каждый клинок на стене изображал одно из судов миллионной армады, и под моим взглядом рядом с каждым возникало обозначение локации и статуса.

Засмотревшись на них, я рассеянно спросила:

— Значит, я могу видеть всех?

«И они видят тебя. Здесь слияние, место соединения. Говори, они все услышат».

— Что говорить?

«Скажи, чтобы исполнили свое предназначение. Одобри нашу миссию. Дай нам полномочия на шаги, необходимые для сохранения жизни и прекращения войны».

Я обвела взором окружившие нас со всех сторон миниатюрные кораблики и почувствовала, как сухо стало во рту. Приказа со столь далеко идущими последствиями я не отдавала со времени роковой битвы при Пелапатарне, и вот новый флот ожидает, чтобы я отправила его в священный поход.

— Вы хотите покончить с войной?

Картины бомбардировки вставали у меня перед глазами. Над материком распускались смертоносные цветы ядерных взрывов.

«Таков наш долг».

— Исполняйте его. Вперед!

«Всеми возможными средствами?»

Я сделала глубокий вдох:

— Да. Любой ценой.

Спустя сутки с лишним пути через высшие измерения я нашла Альву Клэй в тренажерке. Она бегала по дорожке. Дреды завязаны на затылке, на ногах пара стоптанных кроссовок.

Увидев меня, она остановила дорожку, потянулась за полотенцем и недовольно спросила:

— Чем могу служить?

Я навестила ее вскоре после старта, но, памятуя просьбу не будить, только заглянула в каюту. После сообщения о задании это был наш первый разговор.

— Мы вроде не ссорились? — развела я руками.

— Точно. — Она вытерла лицо. — Но это выражение мне знакомо. У тебя что-то на уме.

Я виновато улыбнулась, удивляясь и немного огорчаясь своей прозрачности.

— Вспомнила того типа из переулка.

— Мистера Вилкиса?

— Он из Внешних. Если за нами следят наши же власти, положение, как видно, серьезное.

Клэй передернула плечами. Кожа у нее блестела от пота. Татуировки казались виниловыми наклейками.

— Мы выпустили джинна из лампы. — Она почти не запыхалась. — Наверху опасаются наших желаний.

Я достала из кармана очки Вилкиса. Штамповка из дешевой пластмассы; скорее всего, куплены в портовом киоске за пару кредитов.

— Не доверяют они этому флоту, — сказала я.

Клэй взяла бутылку с водой.

— И что с того?

— Один турист возле горного храма заявил, что тоже им не доверяет. Он бывший флотский. Его слова заставили меня задуматься.

— В том смысле, что не доверяешь Мраморной армаде?

— По-моему, нет. А ты?

Клэй распустила дреды, рассыпав их по плечам. Встряхнула волосами и уставилась на меня.

— Я никому не доверяю.

— И что нам делать?

— Ничего. Это не наша проблема.

Она направилась к душу, сбросила с ног кроссовки, стянула жилетку и шорты и шагнула в кабинку. Десантница, привычная к жизни в казарме, давно перестала стесняться своего тела.

— Просто мне неспокойно, — сказала я, отводя взгляд.

— Оно и понятно, — усмехнулась Альва и включила душ. — Такие, как ты, вечно переживают, правильно ли поступили.

— А ты нет? — Мне пришлось повысить голос, чтобы перекрыть шум воды.

— Ну а ты как думаешь?

— Я серьезно.

Тренажерка понемногу заполнялась паром. «Злую Собаку» проектировали в расчете на триста человек. Нам, четверым, горячей воды жалеть не приходилось.

— Слушай! — крикнула мне Клэй. — Я понимаю, что ты дергаешься. Мы спустили с цепи что-то такое, чего, может быть, вызволять не стоило. Но мы же спасали свои задницы. Если бы не белые корабли, нас бы сейчас здесь не было.

Я скривилась. Она, конечно, верно говорила, но меня преследовало неприятное чувство, что нам однажды придется пожалеть о том счастливом спасении.

Я в унынии вернулась в рубку. Причин сюда приходить у меня не было. В высших измерениях корабль вполне мог сам о себе позаботиться. Но мне больше некуда было идти. Я была по горло сыта блужданиями по коридорам и совсем не хотела столкнуться в кубрике или лазарете с Престоном. Он все еще был на меня сердит, а я бы не вынесла стычки. Только в рубке я могла твердо рассчитывать, что меня оставят в покое.

Сев на свое место, я подключила носовые экраны, вызвав вид на туманные вихри вокруг. Забытая бейсболка так и висела на панели. Я нахлобучила ее на голову.

Кепочка была старой, линялой, вытертой по швам. Когда-то ее носил Седж. В бытность техником гидропонной установки он надевал ее чуть ли не каждый день, а мне подарил, когда мы расставались на набережной бухты Наксоса, где ждали парома на материк. Мы три месяца упивались друг другом на этом острове, но разгорелась война, и назначения во флот разделили нас. Я сама попросила у него бейсболку. Хотелось иметь памятку, талисман — что-нибудь, пахнущее любимым, чтобы в темные дни ощущать его присутствие.