Гарет Пауэлл - Арсенал ножей

При виде стоящей в лучах наших фонариков, сияющей звездами глаз Люси я едва не сорвался. Целую бесконечную, теснящую грудь секунду мне хотелось одного — зубами прогрызть себе путь из этого темного лабиринта и опрометью броситься домой. Но что я мог без корабля? А взгляды Келли и Бернарда, ожидавших от меня приказаний, напомнили, что я по-прежнему обязан командовать экспедицией — пусть даже в эту кашу мы влипли по моей дурости.

Кашлянув, я прочистил пересохшее, непослушное горло и тихо выговорил:

— Ну, привет.

Взгляд девочки обратился ко мне, и она улыбнулась:

— Привет, дорогуша.

Краем глаза я заметил, как дернулась Келли. Да и у меня сердце подкатило к горлу.

— Ты Люси?

Зашевелились остальные, потревоженные звуком наших голосов.

Девочка рассмеялась:

— От тебя ничего не скроешь!

Келли, держа ее под прицелом, поднялась на ноги.

— Кто ты такая? — резко спросила она.

— Я же сказала, — пожала плечами девочка.

— Люси?

— Да!

Она радостно захлопала в ладоши. Голубое сияние ее глаз погасло, и теперь она выглядела совершенно обычным ребенком — если забыть, что этот ребенок бесстрашно стоял в черной, как полночь, пещере.

Мы приняли Люси в своем наспех разбитом лагере. Эддисон закутала ее в одеяло и вручила протеиновый батончик. А Джил Дальтон, пока девочка ела, осмотрел ее. Посветил фонариком ей в глаза, попросил высунуть язык, померил пульс. Закончив, сел на пятки и поскреб себе макушку.

— Это человек, — подумав, сказал он, — притом вполне здоровый.

— Не может такого быть, — хмуро ответила Келли. — Это корабельная аватара. Симуляция, а не живое существо. Как она могла здесь оказаться?

Дальтон уже упаковывал свои инструменты. Его редкие седые волосы в свете фонарика поблескивали серебряными нитями.

— Чтоб мне пропасть, если знаю.

Девочка улыбнулась обоим сразу.

— Я же сказала, — повторила она. — Я Люси.

Встав перед ней на колени, я уточнил:

— Ты — «Душа Люси»?

— Верно, дорогуша! — Она заметно обрадовалась, что мы наконец поняли. — В обоих смыслах слова.

— Но как ты можешь быть кораблем? — Я чувствовал, что теряю нить происходящего. — Корабль погиб.

Детское личико перед моими глазами посерьезнело.

— Да, погиб. Но меня спасли. «Неуемный зуд» дотянулся и выдернул мое сознание из обломков.

— И нарастил тебе тело?

— Из ДНК, скопированных с человеческих клеток моего мозгового субстрата. Он так быстро справился! Всего за несколько часов.

Она оглядела себя, разгладила юбочку. На ее губах играла грустная улыбка.

— Так я выглядела, — сказала она, — когда была еще настоящей девочкой. Когда по правде была Люси, пока не заболела и папа не вложил мой мозг в матрицу корабля, чтобы сохранить мне жизнь.

— Значит, ты называлась «Душа Люси»…

— Очень даже в буквальном смысле.

— В бога душу мать… — Я встал и потер лицо ладонями.

Известно, что мозг большинства кораблей базируется на нескольких килограммах органических нейронов, выращенных из стволовых клеток. Но чтобы в них вкладывали мозг живого человека — я слышал впервые, тем более детский.

— Это… ужасно.

Люси равнодушно, философски развела руками:

— Не идеальное решение, дорогуша, зато я много путешествовала.

Эддисон все не могла успокоиться.

— Так ты человек, Люси? — спросила она. — Или корабль «Люси»?

Малышка оттопырила губу.

— Не знаю, — сказала она. — Вероятно, понемногу того и другого, с примесью чего-то еще.

В последние несколько минут Келли мало-помалу опускала оружие. Теперь оно снова нацелилось девочке в лоб.

— Чего еще?

Люси лениво потянулась, сбросив с плеч одеяло.

— Часть меня раньше была «Неуемным зудом». — Она оглядела пещеру, как оглядывают стены тюремной камеры. — Совсем малюсенькая часть, которая надеется, что вы возьмете ее с собой, когда будете улетать, потому что она ужасно долго здесь проторчала и бесконечно, отчаянно соскучилась.

Девочка вскочила на ноги и ухватилась за складки моего скафандра на груди.

— Вы ведь возьмете меня с собой? — совсем по-детски взмолилась она.

Я не позволил себе отшатнуться. Все, что она наговорила, еще не укладывалось у меня в голове, но, глядя на этого маленького, глазастого, беспомощного ребенка, я понимал, что не смогу ее бросить. Тем более что у нее был голос «Люси» — милой ворчуньи, которая восемь лет была мне другом и домом.

— Да, — сказал я, уже понимая, что говорю от души. — Да, конечно.

Ее лицо осветилось улыбкой. Она отпустила меня и отступила на шаг:

— Спасибо тебе, Джонни. Я всегда знала, что ты добрый мальчик.

Оглядев нас всех, она помрачнела:

— К сожалению, это может оказаться не так просто, как вы думаете.

— В каком смысле? — недоверчиво прищурилась Келли.

Люси сжала ладошки:

— Я, честное слово, хочу улететь с вами. Я оставила на корабле текстовое сообщение, где нас искать, — на случай если спасатели будут осматривать обломки крушения. Но чтобы дождаться спасателей, надо найти укрытие получше. Понадежнее. — Она понизила голос и взглянула на каждого по очереди. — Боюсь, нам грозит ужасная опасность.

В коридоре справа эхом прошелестел топоток множества ног.

— Это что за чертовщина? — Голосом Эддисон можно было резать стекло.

Я удивился, увидев, как стиснуты ее челюсти, как отхлынула вся кровь от мертвенно-бледного лица. Она родилась и выросла на Хеллиборе, в вольном поселении на краю Интрузии — области пространства, где законы природы зыбки, а люди подвержены насильственным и жестоким изменениям. Вот почему в обычном мире мало что могло напугать Рили. Собственно, по-настоящему, всерьез она боялась только пауков — а этот топоток в точности напоминал поступь здоровенной многоногой твари. А может быть, и не одной.

Люси обернулась к темному отверстию. В других обстоятельствах мрачная мина на этом личике могла показаться умилительной; сейчас от нее кровь стыла в жилах.

— Вы бы лучше вооружились, — посоветовала она, — потому что мы тут не одни.

Мраморная армада разлетелась пушинками одуванчика, разбросавшего семена на ветрах стратегий и целей по миллиону расходящихся векторов. Корпуса блестели лунным светом. Носы рассекали ткань пространства, как скальпель режет шелк.

И вот большая часть скрылась, прыгнула в высшие измерения к сотням тысяч необозначенных пунктов назначения. Оставшиеся обратились носами к станции Камроз, к громаде орбитальной верфи, висевшей над планетой подобно промышленному городу, который вырезали вместе с землей и зашвырнули на небеса.

Нейтральная Камроз принимала у себя множество верфей, принадлежащих Внешним, Конгломерату, Дому Возврата, а также множеству мелких фракций. Корабли Мраморной армады в желтом нефильтрованном свете местного солнца закружили над ними подобно стервятникам.