Гарет Пауэлл - Арсенал ножей

— Где Келли?

Я не сумел ему ответить. В голове был только этот последний роковой хруст.

Эддисон из-за моей спины сказала:

— Погибла.

Бернард прикусил губу, крепко прижал потертую старую винтовку к груди блестящего новенького скафандра и отвернулся.

В отверстии коридора та тварь — чем бы она ни была — все скребла по стенам в усилии добраться до нас.

Представьте, что вы всю жизнь прожили в одном привычном доме. Вы знаете в нем каждую комнату, вам здесь уютно. И вот однажды вы из любопытства заглядываете под половицу — а там зияющая пропасть. Вы искони ходили и приплясывали на этой тонкой дощечке, не подозревая, какая бездна скрывается под хрупкой опорой, как она ненадежна.

Лучше описать высшие измерения я не сумею. Долговечный незыблемый дом — наша обычная вселенная, а глубины под ней — пространство высших измерений, окружающее и отделяющее нас от иных вселенных и реальностей.

С ревом проносясь сквозь туманы гиперпространства, я слышала голоса разных кораблей в других системах — их сигналы ускорялись и растягивались, превращенные странной физикой высших измерений в песню китов. Одни жаловались на скуку и однообразие трудов по перевозке грузов по постоянным маршрутам в рамках строгих графиков. Другие предупреждали о местных опасностях, навигационных авариях, об увеличении частоты колебаний реальности в окрестностях Интрузии.

Интрузия — область космоса, где пытаются сосуществовать две реальности. Разделяющее их пространство высших измерений прорвано, в нем имеется переход, вдоль которого физические законы становятся текучими и изменчивыми. В гипере Интрузия звучит глухим ревом недалекого смерча, скрежетом жерновов в глубине здания.

И вот, слабо и отдаленно, почти теряясь в рокоте бури и болтовне судов, до меня донеслись звуки битвы. Где-то умирали корабли. Кто-то ломал на части «ятаганы» и «хищники». Метки сигналов, к моему ужасу, помечали эти корабли как флот Конгломерата. Внедренные в мой мозг гены собакообразных придали мне стойкую преданность стае — и я ощущала, как имплантированные рефлексы пробуждаются, требуя отклика на призыв прежних соратников, хотя их предсмертные крики отзвучали несколько часов назад.

На станции Камроз что-то произошло, и от этого мне было не по себе. Внутри нестерпимо зудело рвануть туда, бросить все и ринуться в бой, хотя он мог давно закончиться, пока я преодолела бы разделяющее нас расстояние.

Поначалу эти отдаленные передачи звучали одиночными вскриками в огромном гипере. Но вскоре я стала принимать и другие, такие же отчаянные призывы из ближних к Камроз систем. Насилие расходилось кругами, подобно заразе.

Все во мне требовало задержаться в тумане, пока не пойму, что случилось. Но мы уже приблизились к последнему зафиксированному местоположению «Души Люси», и перелет привел бы нас в пространство Нимтока, сделав нарушителями границ.

Я использовала тормозную тягу и начала падать из высших измерений к материальной надежности обычной вселенной.

Клочки реальности уже задевали мой корпус. Я подправила угол снижения, активировала оборонительные системы и приготовилась включить термоядерные двигатели, чтобы прорвать мембрану, отделяющую бесформенное ничто от действительности.

— Это Мраморная армада, — сказала Клэй. — Кто же еще?

Не хотелось торопиться с выводами, но я сознавала, что она права. У кого еще в системе Камроз хватило бы кораблей разделаться с боевой группировкой Конгломерата и тем более одновременно распространить атаки на близлежащие системы?

Вспомнив ветерана, который доказывал мне у горного храма, что чужому флоту нельзя доверять, я ощутила укол совести. Не я ли занесла змею в сердце Общности? Не моя ли во всем этом вина?

— Передачи от атакующих были? Что-нибудь, что объясняло бы, с чего началось?

«Злая Собака» сменила наружность аватары на предустановленную и явилась нам в черной боевой форме вместо шикарного платья.

— Одна была, — помедлив, сказала она. — Но тебе она не понравится.

Главный экран рубки потускнел и снова осветился, показав лицо женщины средних лет, с короткой стрижкой, припыленной на висках сединой.

Сигнал, проходя через гипер, растянулся и исказился. Изображение то и дело рассыпалось на пиксели, и звук был неустойчивым. Но все равно я ее узнала.

— Она Судак.

Эта персона не объявлялась с тех пор, как я сдала ее властям по возвращении из Галереи.

— Слышал, она умерла, — заметил Престон.

— Как видишь, нет, — ткнула я пальцем в экран. — Только не пойму, что она говорит.

— Сигнал сильно поврежден, — сказала «Злая Собака». — Попытаюсь восстановить.

Экран мигнул. После взрыва помех рубку заполнил знакомый мне голос Судак, звучавший слегка не в такт движению ее губ:

— …недопустимо. Повторяю: я — Она Судак, человек, представляющий Кинжальный флот. Мы в настоящий момент работаем над сохранением мира на Камроз и во множестве других систем Общности. Всем вооруженным судам рекомендовано оставаться на месте и ожидать приказаний. Мы не потерпим сопротивления. Насилие недопустимо. Повторяю: я — Она…

Изображение замерло, и «Злая Собака» пояснила:

— Запись закольцована.

Ошарашенный Престон застыл в дверном проеме. Смотрел круглыми глазами и явно не знал, куда девать руки.

— Нас действительно атакуют?

— Похоже на то, — кивнула я.

— Что нам делать?

Я стянула бейсболку и поскребла пальцами под волосами. Мне бы кто ответил на этот вопрос.

— Отсюда мы мало что можем предпринять, — решила я. — Предлагаю заняться той работой, которая прямо перед нами. Остальное подождет, пока не будем знать больше.

Клэй встряхнула дредами и возразила:

— По-моему, промедление может обойтись нам слишком дорого. У них миллион кораблей. Что бы они ни затеяли, мы сильно уступаем им в численности.

«Злая Собака» на экране демонстративно прокашлялась.

— Боюсь, я должна согласиться с Альвой. Судя по этому сообщению, армада угрожает всем вооруженным судам — а я тоже попадаю в эту категорию.

— Но Дом нейтрален, — напомнила я ей.

— Только с точки зрения человеческих властей. Этот Кинжальный флот, вероятно, другого мнения.

— А я думала, они считают Дом наследником своей философии?

— Это не значит, что они не захотят отобрать у нас игрушки ради нашего же блага. Помнишь их девиз?

— «Жизнь превыше всего».

— Именно так.

«Злая Собака» помолчала, ее идеальные черты выражали тревогу.

— Я дала им цель, — заговорила она. — Я сказала, чтобы они обеспечили невозможность повторения конфликтов масштаба войны Архипелаго.