Илья Крымов - Песнь копья

— Матушка Самшит, я безумно рад видеть вас в здравии! — молвил сатрап.

— Это взаимно, владыка Нех е й.

— Прошу вас.

Во внутреннем саду дворца на расписном столике ожидал горячий чай и большое блюдо с самыми дорогими сладостями, которые только можно было найти на архипелаге. За листьями раскидистых фикусов притаились музыканты, а вокруг фонтанов гуляли павлины. Когда сатрап и Верховная мать улеглись на кушетки, подле появились опахальщики, лениво подошёл к хозяину домашний леопард.

— Должен сказать, матушка, что сердце моё поёт с тех пор, как вчера вечером из Анх-Амаратха прилетел посыльный висса с письмом! Воистину счастье пришло к нам!

— Всё в воле Элрога.

— Воистину, — повторил Нехей и коснулся пальцами лба в ритуальном жесте почтения. — Какая радость, что воля Элрога совпала с нашей волей, не так ли, матушка? Я не был уверен, что всё получится, но посмотрите на вас теперь! Посмотрите!

Сатрап взглянул на женщину преисполненный почти отеческой любви, поглаживая при этом задремавшего у кушетки кота. Самшит это не понравилась. Невзирая на их союз и давнее знакомство, Верховная мать культа не могла позволить светскому владыке забывать его место.

Она была представлена Нехею довольно давно, совсем юная жрица, которую ненадолго приставили к дочерям сатрапа как духовную наставницу. Но того времени во дворце ей хватило, чтобы мимовольно выделиться. Самшит обладала горячим сердцем, ораторским даром и красотой народа айтайлэаха, что была притчей во языцех. Правитель Ур-Лагаша запомнил юную жрицу и следил за её успехами до дня изгнания и даже после. Именно он помог Самшит тайно вернуться из ссылки.

— Как вам понравилась моя первая проповедь, владыка Нехей?

— О! Она была великолепна, матушка! Я испытал невероятный прилив сил, захотелось вскочить и обнажить меч, броситься на врагов с именем Элрога на устах! — Сатрап не кривил душой. — К счастью, я сдержался. Всё же вокруг меня были родные и слуги…

— В таком случае я жду, что в ближайшее время вы начнёте приготовления.

Нехей подвигал кустистыми бровями и слегка нерешительно потрогал свой нос. Он был весьма умным и сообразительным человеком.

— Вы хотите, чтобы я начал собирать армию.

— Нет, мой дражайший Нехей, — опустила «владыку» Самшит, гладя в тёмные как оливы глаза. — Элрог хочет, чтобы вы начали собирать армию. И не такую армию, которая может защищать стены города или выступать в поход против племён таврид [14] Тавриды — так называемые «человекобыки», своего рода кентавры, но наделённые чертами туров, вместо лошадей. . Элрог возлагает на вас миссию по созданию армии, которую поведёт сам Доргон-Ругалор.

— Стало быть вы…

— Сообщаю вам первому, Нехей, что намерена в скором времени отбыть из города на поиски божественного посланника. Я вернусь обратно вместе с ним и к тому времени Ур-Лагаш должен обладать армией.

Некоторое время сатрап лежал, не шевелясь, лишь зрачки подрагивали. Сразу много разных мыслей стали терзать его разум, много доводов против, много проблем, которые непременно возникнут, много сомнений и страхов… дети Элрога не живут в страхе.

— Это потребует денег. Больших. Армия — дорого. Размещение, питание, закупка оружия… наши соседи Асп а н и З е лос очень быстро обо всём прознают, и мы окажемся меж двух огней. Тавриды, которых вы, матушка, упомянули, тоже не знают усталости, нападают на латифундии, крадут пищу, вытаптывают поля, прожорливые твари… но всё это не важно, если воля Элрога ясна.

— На вас можно положиться, Нехей.

— Но время! — воскликнул сатрап, приподнимаясь. — Время, матушка! Оно равно золоту! Мне нужно знать о сроках!

— Здесь я бессильна, — Самшит скорбно прикрыла большие светлые глаза. — Элрог не говорит мне, сколь скоро я вернусь обратно.

— Если ваше путешествие затянется, то моя казна прохудится и Ур-Лагаш себя погубит, матушка.

— Понимаю. Поэтому скоро пришлю к вам своего нового казначея. Он сможет обеспечить значительные вливания из средств храма. Собирайте мужчин, на наших полях много рук, которые можно отнят от сохи без вреда для урожая, земля и сама рада рожать. Учите их и вооружайте, не жалейте злата для офицеров-наставников. Наёмникам, запятнавшим себя неверностью, не доверяйте, — у Аспана и Зелоса денег всегда будет больше, они перекупят всякого, кого можно перекупить. И главное, Нехей, мне нужны солдаты, верующие в Элрога. Наша главная сила не на остриях копий, она — в пламени сердец.

— Я смиренный раб Пылающего, — ответил сатрап, тем подтверждая, что указания приняты и будут исполнены.

Ему предстояло совершить огромное дело, встретиться с ужасными преградами, но всё это не пугало, ведь того желал бог. От понимания этого тело мужчины наполнялось юношеской лёгкостью и задором, Нехей решил, что когда Верховная мать покинет дворец, надо будет навестить любимую супругу.

Вскоре евнухи уже несли Самшит обратно на вершину Оранжевых скал. Величественный способ путешествовать, но ужасно медленный, особенно в гору. Зато было достаточно времени, чтобы подумать над тем, что она скажет гному-банкиру, дожидавшемуся её в Цитадели Огня.

День 14 месяца фебура года 1650 Этой Эпохи, о. Балгабар, Ур-Лагаш.

Верховная мать не обязана была проводить ежедневный ритуал чтобы поддерживать Неугасимый Пламень, но за время что Самшит пребывала в высшем сане, она ни разу не пропустила его. В окружении нагих жриц подле алтаря смуглая красавица возносила хвалу Элрогу, покуда огонь ласкал её тело. Молитвы вместе с благовонным дымом уносились по трубе Факельной башни ввысь и наполняли Пламень силой.

Завершив службу, Самшит покинула молельный зал вместе с телохранителями, которые подали ей одеяние. За медными вратами ожидала Нтанда и евнух Уцт, недавно ставший личным секретарём Верховной матери.

— Матушка, — поклонилась префект Огненных Змеек, — произошло то, о чём вы меня предупреждали. Как было велено, — докладываю.

В ладони, что Нтанда протянула Самшит, лежала золотая пуговица со вставленным в неё турмалином. Драгоценный камень искрился разными цветами.

— Он в Белых палатах?

— Да, матушка.

Б о льшая часть Анх-Амаратха являлась священной территорией, ступать по которой могли только Огненные Змейки, евнухи и сами Драконьи Матери. Крепость была закрыта ото всего остального мира, даже от верующих, живших внизу, однако если кого-то требовалось принять, его проводили в Белые палаты, считавшиеся простой, неосвящённой землёй.

Верховная мать облачилась подобающим образом, но не слишком помпезно, чтобы ожидавший её некто не посчитал себя чересчур важным. Она пересекла большой двор с запада на восток и вошла в Белые палаты — несколько больших светлых зал, увешанных белой тканью. Там было просторно, светло, свежо и пахло кофе.