Владимир Сухинин - Не зная отдыха и сна

«А что? — перескочили мои мысли на него. — Может, дать возможность всем хранителям построить здесь свои особняки? Будут как посольства… — И тут же спохватился. — Ох, некогда тут засиживаться, пора за дела приниматься. Время-то не ждет».

Я развернулся уйти, и прямо напротив меня появился Йода на своей прушке.

— О-о-о! Видящий, благодарю тебя. Я так хорошо заработал, что могу купить новую прушку, сдать ее в аренду и зарабатывать в два раза больше. Вот братья-то обзавидуются.

Я вежливо покивал, а сам подумал: «Сейчас там драка будет, хорошо если его не обдерут. Видел я этих собирателей благодати, отца родного за нее продадут. И не дай бог потянется ко мне вереница его братьев, чтобы тоже заработать. Надо срочно отсюда уходить…»

— Ну, прощай, Видящий. Если что опять нужно будет, обращайся, всегда рад помочь. — Он широко улыбнулся, сморщившись, как старый овощ, и исчез.

«Хм. А я о нем совсем забыл, — хмыкнул я про себя. — Надеюсь, он-то не доставит мне новых проблем. Хотя кто его знает».

Еще раз оглядел свои владения, понял, что здесь мне нечего делать, и отбыл на корабль-базу.

Встретил меня первый помощник капитана, Брык, незнамо какой по счету клон неугомонного любителя загадок, создание умершего от неразделенной любви гения. Раньше это луковое недоразумение было моим секретарем, теперь вот сам себя повысил до первого помощника, боюсь подумать, что дальше будет.

Был он в черном строгом мундире ВКС колонии с серебряными галунами и блестящими пуговицами. На голове-луковице, как у Чиполлино, красовалась белая форменная фуражка.

Увидев меня на портальной площадке, он заорал на весь корабль:

— Смир-рно! Капитан на борту!

— Брык, ты кому подаешь команду? — удивился я. — У нас что, на борту есть команда пилотов?

— Есть, командор. Брык тридцать девять тысяч семнадцать, тридцать девять тысяч…

— Стоп! Сколько их всего?

— Девятнадцать!

— Ладно, пусть будут.

Бороться с распространением Брыков так же бесполезно, как запретить дождь, поэтому я просто махнул рукой. Думать, что когда-нибудь Брыки заполонят собой все виртуальное пространство, я не хотел. Да и что толку? Исходного кода этого монстра никто не знал, и вычислить его просто невозможно. Он теперь сам самоуничтожался, будучи пойманным в карантин. Типа делал себе харакири.

— Я отправляюсь в медкапсулу, Брык. Курс — на станцию Шлозвенга к вашему Папаше. По прибытии разбудите меня и Генри.

Мне нужно было расслабление и моральный отдых. Шиза могла привести мой гормональный фон в норму, но справиться с моими мыслями была не в силах. Поэтому я лег в капсулу и закрыл глаза. На Земле, будучи комбатом, я бы пошел в баню с товарищами, пригласил комсомолок… Водка, закуска и все дела, а тут такого себе позволить было нельзя, да и не хотелось.

Крышка надо мной с легким шорохом закрылась и тут же открылась. Казалось, я пролежал меньше секунды. Надо мной стоял дрон с чашкой кофе и назойливо жужжал, что пора вставать. Встал я бодрый и свободный от мрачных мыслей. Рядом вылезал из капсулы Генри.

После процедур и переодевания я взял Генри за руку и телепортировался вместе с ним к дверям офиса княжества на торговой станции. Решительно открыл двери и быстро вошел.

Увидев меня, девушка на ресепшене замерла. Пристально на меня посмотрела. Но потом перевела взгляд на висящий на стене портрет, сравнила с оригиналом (когда только успели создать сей шедевр), вытаращила глаза, хотела что-то сказать, но я ее опередил, спросив:

— Мидэра, где Бран Швырник?

— Э-э-э… ваша милость… Как вы…

— Просто скажи мне, где Бран.

— У себя… — Она, не моргая, смотрела на меня, и глаза ее были как блюдца. Я даже испугался, не лопнули бы они.

— У себя — где?

— Там… — Она полуобернулась и замахала рукой в сторону внутренних помещений, не отрывая от меня глаз.

— Идем, Генри, — сказал я и пошел дальше.

— Э-э-э… постойте! — Девушка словно бы проснулась и хотела что-то добавить, но из дверей вышел молодой человек.

— Зара, ты хочешь остановить его милость? — мягко спросил он. В нем я узнал одного из подручных Карла. Ингваор, кажется?

— Нет, но… — Девушка замялась, не зная, что ей делать.

— Простите ее, ваша милость, — вступился за девушку парень. — Это оттого, что вы всегда появляетесь… неожиданно.

Я мысленно усмехнулся: «Хорошо, что хоть не сказал: не вовремя».

— Я к себе. У меня мало времени, позови ко мне срочно Брана, Карла и Вирону.

— Слушаюсь, ваша милость… Только Бран — он… это…

— Что это?

— Пьян.

— Тогда тащи его за шиворот. Будет сопротивляться — дай по морде. Верно? — спросил я с улыбкой девушку, и та шарахнулась в сторону.

Бран, покачиваясь, стоял напротив меня и, уставившись в одну точку, силился понять, кто это перед ним сидит.

— Кто… посмел… ик? — спросил он заплетающимся языком.

— Генри, дай ему выпить вот этого. — Я словно фокусник достал из «воздуха» бутылочку и протянул своему доверенному человеку.

Да, теперь Генри, как самый преданный, несомненно умный и ловкий оперативник АДа в прошлом стал моим самым доверенным лицом в княжестве. Я даже наделил его чрезвычайными полномочиями на случай кризиса.

Генри разговаривать с Браном не стал, легко пнул его в живот, и когда тот в немом крике раскрыл рот, влил туда содержимое бутылочки. В кабинете раздалось громкое бульканье.

Вскоре перед нами стоял трезвый первый граф княжества Бран Швырник Проворный.

— Бран, не скажу, что рад тебя видеть в таком виде, — начал я. — Ты не потерял кинжал чести?

Бран, и так бледный, даже посерел от моих слов. Он потер лицо рукой и начал что-то невнятно говорить. Но разговаривать ему было трудно, слышался лишь хрип. Он пару раз откашлялся, шмыгнул носом, затем гордо выпрямился, так, что я увидел сопли в его ноздрях, и неожиданно, обреченно махнув рукой, ссутулился и повернулся, чтобы уйти.

— Ты куда, Бран? — поинтересовался я.

— Пойду зарежусь…

— Рано еще…

Бран остановился. Встал боком и посмотрел на меня, как кролик на удава.

— А что, это надо делать ночью? — спросил он каким-то будничным и безжизненным голосом, словно разговор шел о сборе ночной фиалки.

— Нет, но зарезаться ты всегда успеешь, а пока этого не требуется. Присядь.

Бран уселся на стул и уставился на свои руки, сцепленные в замок, которые он положил на стол. Выглядел он сломленным и равнодушным одновременно. От прежнего целеустремленного и энергичного торговца-контрабандиста осталась одна оболочка. Разговаривать с ним сейчас было бесполезно. В его ауре были сплошные вихри. Я видел по ним понятную мне картину. Аура — она как образ духовного тела. Показывает все, что творится в человеке. Он потерял себя и чувство реальности происходящего. Швырник жил болью и воспоминаниями о предательстве Гаринды. И я его понимал. Пережить измену близкого человека — это очень трудно.