Игорь Николаев - Крип

- Быстро ... сука ... - выдавила из себя девушка, останавливаясь.

Пришлось согнуться и опереться руками о колени, глотая воздух мокрым ртом. Так, тяжело дыша, она увидела как две тонкие херни, похожие на короткие косы или дико длинные когти, легли на кованые перила. Дрогнули, принимая вес невидимого тела, да так, что на металле остались видимые зарубки. Кракозябра перемахнула перила одним слитным движением, оказавшись ровно посередине линии, соединяющей Ольгу и мешок, метров по пять в каждую сторону. Вблизи тварина казалась еще более жуткой, чем на алхимическом складе, и притом какой-то ... цельной. И неживой. Несмотря на явно биологическую природу скотэ как будто располагалось ближе к машинам нежели существам из плоти и крови (и хитина, в придачу). Слишком убийственное, слишком механически-точное.

Чужое.

Злобный мешок остановился, пошевеливая рукощупальцами. Глупо было говорить о каких-то эмоциях применительно к гнойному бурдюку, однако Ольге показалось, что в целеустремленных движениях пузыря проявилась ... неуверенность. Какой-то сбой.

- Все, мочите друг друга, - Ольга сначала прошептала это, а затем уж поняла, что вслух проговорила мысль. Заодно вспомнилось, из какого фильма всплыло в памяти это «я зову кавалерию». То есть фильм вспомнился, так же как и то, что в нем играл Тактаров с пулеметом, а вот название полностью вылетело из головы.

«А если они не станут?..»

Она сделала шажок назад. Затем еще один, борясь с почти неодолимым желанием броситься к перилам и махнуть вниз - чтобы все это, наконец, закончилось, блядь, раз и навсегда.

С обманчивой, почти невесомой легкостью к «богомолу» присоединился второй, выглядевший как штампованная копия первого, до мельчайших деталей. Под опорной лапой хрустнула деревяшка, показывая, что на самом деле в скотине будет, по меньшей мере, центнер веса.

«Господи, пронеси»

Ольга отступила еще на шаг. Кажется - хоть что-то приятное! - она совсем не интересовала кракозябр. Да и гнойный пузырь, наконец, отвлекся, сместил «руки» на верхнюю часть и замер, дрожа в тусклом свете. Слизь катилась по студенисто-пленчатым бокам, как пародия на обильный пот. За пузырем Ольга увидела Фидуса, парень лежал неподвижно, как сломанный манекен. На глаза навернулись слезы, Ольга сама не понимала, чего ей жаль больше - несчастного Крипа или тщетных усилий его спасти.

Она сморгнула слезу и оттого пропустила начало схватки. «Богомолы» напали одновременно и так слаженно, как будто общались телепатически. Они метнулись по геометрически точным дугам, выходя на условные «фланги» пузыря (если считать его «фронтом» часть, обращенную в сторону Ольги). А откуда взялся лукоголовый номер три, девушка вообще не поняла. Кажется, прыгнул из-за переломанных и сваленных в неаккуратную баррикаду стульев, похожих на театральные скамьи. Видимо у паукообразных было в обычае нападать по трое. Все происходило в тишине, лишь скребли по камню когти, да с треском разлетался мусор. Казалось, тут ползучему студню и амбец, Ольга слишком хорошо помнила, как три таких же уродца сделали гиганта при суровых пушках.

Мешок собрался в почти идеальный шар, растопырил руки, словно дьявольская пародия на колобка и ... Первый - а по времени появления третий - «богомол» улетел в колодец атриума, снеся по дороге целую секцию тяжелых перил с коваными прутьями. Мешок словно перехватил его в полете и, развернувшись на месте, швырнул дальше, используя инерцию противника и собственную безумную силу. Кракозябр завопил в полете, попытался зацепиться, бешено размахивая серповидными когтями, но тщетно. Падать было высоко, так что мяукающий скрежет доносился еще несколько мгновений. постепенно затихая, однако никому уже не было до него дела.

Второго противника демонический студень принял, можно сказать, «на грудь», катнувшись прямо под удар. Широкий, быстрый как мысль взмах когтя раскрыл лоснящийся бок метровой щелью с удивительной легкостью, без сопротивления. Разрез щедро плеснул слизью, а момент движения и встречный подкат мешка буквально бросили богомола на толстую пленку. Края «раны» завернулись, расходясь еще шире, влажный бок студневика взбугрился изнутри. Кракозябр прилип к сопернику, бурдюк обхватил лукоголового всей поверхностью, схватил тысячами жадных пальцев и начал затягивать прямо во вспоротый бок, поглощая член за членом. Одновременно мешок вытянул сразу на два-три метра пучок рукошупалец, держа на расстоянии третьего.

Как уже заметила Ольга, шестилапые уроды издавали невероятно мерзкие звуки, но вопль всасываемого заживо богомола звучал удивительно ... по-живому. В нем слились ужас, боль, отчаяние живого, мыслящего создания. Обычный скрежет уступил место почти человеческим крикам. Третий урод метался туда-сюда, стараясь прийти на помощь собрату, обрубал щупальца резкими взмахами когтей-кос, но пузырь в темпе выбрасывал из студенистого тела все новые и новые.

Ольга побежала, обходя бьющихся насмерть тварей по дуге, обратно, к Фидусу. Ноги заплетались еще сильнее, девушка падала, разбивала руки в кровь, снова поднималась и, рыдая от страха и отчаяния, продолжала упрямо стремиться вперед.

«Не умирай, пожалуйста, только не умирай!»

Мешок катнулся на один бок, придавив пожираемого, так, что дикие вопли сразу заглохли. Поерзал на месте, бурча и хлюпая, затем покатился в противоположную сторону, прямо на последнего шестилапа. Разрез от когтя затянулся, не оставив и следа, лукоголовый тоже исчез, проглоченный без следа. Мешок скользнул по вяло дергающимся обрубкам собственных конечностей, собирая их и впитывая прямо через полупрозрачную шкуру. Оставшийся кракозябр скользнул назад, шевеля когтями, оглянулся двумя быстрыми движениями широкой башки. То ли ему разонравилась перспектива драки, то ли нечисть оценивала поле боя.

Фидус был жив и почти в сознании. «Почти», потому что, кажется, балансировал на краю шока. Взгляд расфокусировался, губы мелко подрагивали, роняя хлопья пены, челюсть безвольно отвисла.

- Вставай! - крикнула Ольга. - Вставай же!

Звук ее голоса как будто вернул немного жизни в пустой взгляд Крипа. Фидус щелкнул зубами, закрыв рот, и уставился на девушку с непередаваемой смесью ужаса и благодарности. И отчаяния, но про это девчонка старалась не думать.

- Вставай!!!

Что происходило за спиной, Ольга не видела, но слышала. Похоже, твари сошлись один-на-один и вознамерились разнести по кирпичику весь этаж. Грохотало так, словно там работал целый экскаватор, методично крушащий все в пределах досягаемости ковша.

- Он же нас убьет!

Кто «он» уже не имело особого значения - за кем бы победа ни осталась, было очевидно, что судьба двух людей решится быстро, очень быстро. Ольга плакала, уже не сдерживаясь. Она толкала и тормошила Крипа, понимая, что не сможет ни тянуть его, ни тем более поднять.