Михаил Михеев - Рожденные в огне [litres]

– Господа! – не дожидаясь, пока взаимные приветствия и уверения о радости видеть друг друга (не менее четверти откровенно фальшивые) затихнут, Громова постучала карандашом по ободку высокого стакана. Конечно, выглядело это не столь эффектно, как, например, грохот судейского молотка, но не менее эффективно. Во всяком случае, слышен тонкий хрустальный звон был во всех уголках помещения, и внимание привлекал неплохо. – Прошу внимания.

Звуки исчезли как по волшебству, и тишина опустилась на собравшихся, словно огромный колпак, набитый ватой. Взгляды людей разом скрестились на женщине, сумевшей встать фактически во главе Верховного Совета и обладающей колоссальной, ограниченной, пожалуй, лишь рамками планеты, властью. Впрочем, сейчас, когда Конфедерация отказалась от Урала – об этом еще не доводилось до ушей широкой общественности, но собравшиеся здесь и сейчас люди были достаточно осведомлены, – очень многое, ранее кажущееся незыблемым, грозило измениться. И никто не сомневался в том, что власть этой женщины только упрочится.

– Господа, – тут Громова чуть сместила взгляд и едва заметно улыбнулась, – и товарищи. Сегодня по каналам, не подлежащим огласке, получена совершенно секретная информация. Слово предоставляется маршалу планетарной обороны Устинову. Прошу вас, Василий Викторович.

– Благодарю, – вставать не было нужды, но маршал все же поднялся на ноги. Огромный, чуть ссутулившийся, напоминающий сейчас матерого медведя, чьи лучшие годы уже прошли, но все еще способного одним рыком заставить окружающих домашних питомцев сделать под себя и расползтись с поджатыми хвостами. – Итак, думаю, все в курсе, что Конфедерация официально от нас отказалась и даже, более того, объявила планету нерекомендованной для посещения в связи с творящимися у нас военными преступлениями? Все или не все?

Недоуменный гул был ему ответом, но маршал выдержал паузу до того момента, пока кто-то не пробурчал, недовольно, но достаточно громко:

– Да все, все. Чего там огород городить…

– Это замечательно, – благосклонно улыбнулся Устинов. – Ну, тот факт, что мы в результате оказались без поддержки перед Ассоциацией Восточных Народов, разумеется, все понимают. А вот теперь наши друзья сообщили, что против нас Конфедерация снаряжает карательную экспедицию. У нас она будет ориентировочно через неделю.

– Сведения верные? – в наступившей после слов маршала тишине слышно было, как топчется по стеклу муха, и голос спросившего, отразившись от стен, легким эхом прошелся по кабинету. Маршал кивнул:

– Абсолютно.

– Источник свой вы, разумеется, не назовете?

– Нет. Сами понимаете…

– Понимаем. Ваши предложения?

– Встретить и уничтожить.

– Где можно записаться добровольцем?

Когда заседание закончилось, Громова украдкой перевела дух. Все прошло достаточно просто, намного легче, чем она рассчитывала. Все же патриотов при власти оказалось куда больше, чем примазавшихся к ней бизнесменов от политики. Разумеется, тут повлияла специфика Урала, планеты-фронтира с вечно живущими мыслями о независимости, но все же результат приятно удивил. В том числе и тем, что немалое количество людей готово было прямо сейчас, без дополнительных условий, шагнуть из уютного кресла в окоп. И даже Гуттенберг не пытался вставлять палки в колеса или лезть со своим особым и, разумеется, невероятно ценным мнением. Наверное, потому, что понимал – конфедераты, если все же смогут захватить Урал, разбираться не станут. Для них ценности самого Гуттенберга – добыча, выпотрошат, будто курицу. Да и к своим с глупыми советами лезть тоже чревато – пошлют куда подальше, еще и в морду дать могут. Представив это зрелище, Громова, совсем как девчонка, хихикнула своим мыслям. Именно в этот момент к ней и подошел Устинов:

– Ну что скажешь?

– Ты был великолепен.

– Хоть это радует.

– Да, все прошло неплохо. И еще. Мы теперь очень точно знаем, кто есть кто.

– Во-во. Это очень хорошо, что элита новой Империи родится в бою.

– Только скажи, почему ты не предупредил их о составе карательного флота?

– А зачем? – Устинов пожал плечами. – Кто не разбирается – тот все равно не поймет. А для остальных этот фарс станет экзаменом на зрелость.

– Ну а если бы против нас прислали настоящий флот? Если бы ставки не сработали? Если, в конце концов, полученные сведения все же дезинформация?

– Не переживай, в любом случае отобьемся, – Устинов рубанул воздух ребром ладони. – Вопрос лишь в потерях. Но… В общем, не переживай. Я обещаю, все будет хорошо.

Система планеты Пекин. Через восемь суток

Вообще-то, для того, чтобы добраться сюда из системы Большого Токио, требовалось не менее трех недель и два прыжка. Когда шла волна колониальной экспансии, китайцы постарались расположить свою столицу таким образом, чтобы между ней и японцами было пространство как можно большее. В то время корабли были похуже, системы обеспечения гиперперехода откровенно слабыми, поэтому требовалось от трех до четырех прыжков и куча времени. Не слишком удобно для взаимодействия, зато с точки зрения безопасности – самое то. Уж больно ненадежными и беспокойными соседями были японцы. Сейчас, с развитием техники гиперпространственного ориентирования, расстояния сократились, но все равно оставались достаточно приличными, и это создавало у жителей китайской столицы ложное чувство безопасности.

Флот уральцев добирался бы до Пекина примерно столько же, сколько и корабли восточников. Ну, может, на несколько часов быстрее за счет лучшей динамики ускорения, но и только. Зато экспериментальный крейсер благодаря удачному сочетанию сверхмощных двигателей и массы, достаточной для стабилизации во время прыжка, смог без особого труда прорваться к цели в один заход. Правда, маневрировать для того, чтобы выйти поблизости от планеты, на прыжке такой дальности уже не получалось, но Александров от экипажа «Арзамаса» этого и не требовал. Достаточно и того, что они смогли оказаться в пределах системы, после чего, укутавшись защитой и завернувшись в маскировочные щиты, направились к китайской столице.

Сбрасывать атмосферу полностью крейсер не стал, лишь откачал ее из отсеков внешнего контура. Вместо того чтобы, как это обычно принято, просто освободиться от воздуха, на крейсере-разведчике была реализована система откачки, позволяющая, при наличии времени, сохранить до девяноста процентов газа. Это несколько усложняло и удорожало конструкцию, зато резко повышало автономность корабля, хотя, конечно, пока что данный вопрос на повестке дня не вставал. «Арзамас» с начала похода использовался в основном в качестве корабля огневой поддержки, благо первоклассная артиллерия давала ему некоторое преимущество перед одноклассниками. Но сейчас крейсер-разведчик работал «по специальности», и подготовка к контакту с противником проводилась в штатном режиме.