Павел Корнев - Ревенант

Я кивнул, поскольку выводы маэстро Салазара в немалой степени перекликались с моими собственными предположениями на этот счет, а вот Марта возмущенно фыркнула.

— Ты во всем одну только грязь видишь! Не об уличной девке речь идет, о невинной девице! — укорила она бретера.

— Подчас невинности цена — бокал игристого вина; у дев, что поскромнее, — два, — изрек Микаэль, подмигнул Марте и с многозначительной улыбкой заключил: — А кто-то даст и задарма!

На бледно-белых щеках и скулах ведьмы моментально разгорелся румянец.

— Это совсем другое! — упрямо заявила она.

— Ты об этом случае или о своем собственном? — с нескрываемой ехидцей уточнил маэстро Салазар, и рука девчонки скользнула под камзол, как видно поближе к ножу.

— Угомонитесь! — прервал я разгоравшуюся свару, и Марта насупилась, а вот маэстро Салазар с победным видом пригладил усы.

Как дети малые, право слово!

— Она боялась, — сказала вдруг ведьма. — Я чувствовала ее страх, выпивка не смогла его заглушить.

— Продала племянницу, а теперь боится, как бы правда не всплыла, — пожал плечами маэстро Салазар. — Нет, со временем ментальные чары ослабевают, конечно, только это не наш случай, точно тебе говорю.

— Вот что, Микаэль, — решил я все же проверить эту историю, — отправляйся-ка ты в ратушу, наведи справки и об этой вдове, и о седой сарцианке с бельмом на глазу. Если она из местных, ее должны знать. Заодно с кем-нибудь из ночной и дневной стражи потолкуй. Узнай, может, девицы и раньше пропадали. Ну ты в курсе, как это бывает: решили, что дуреха с ухажером сбежала или в бродячего торговца влюбилась, и хода делу давать не стали. Или вдруг тела находили подходящие под наш случай. Такое тоже может быть.

— Наш случай? — поморщился бретер. — Это уже наш случай? Серьезно?

— Хорошо бы утереть местным нос, — недобро усмехнулся я. — Да и в любом случае я не собираюсь уезжать из Риера, не поговорив с Адалиндой.

Маэстро Салазар поморщился и ворчливо пробормотал:

— Вот и надо маркизу искать, а не ведьму!

— Ничего не мешает тебе заодно навести справки и о сеньоре Белладонне. Держи нос по ветру, — посоветовал я.

— А рыночные жулики? — припомнил Микаэль мое вчерашнее распоряжение.

Я на миг задумался, затем решил:

— Сам на рынках покручусь. Может, и о ведьме что узнаю.

— Ну смотри… — с некоторым сомнением протянул бретер, но отговаривать меня не стал. — Один только не ходи. Ее хоть возьми, — кивнул он на Марту. — Или Уве дождись.

— Хорошо. Встречаемся здесь в обед.

Микаэль поправил оружейный ремень и зашагал к выходу, я тоже в общем зале засиживаться не стал и поднялся к себе в комнату. Сегодня распогодилось, поднявшееся над крышами домов солнце ощутимо пригревало, и в плаще можно было запросто упреть. Пришлось оставить вместе с ним и оружие, да и магический жезл тоже не взял, поскольку с колдуном простецы точно откровенничать не станут. Взамен сунул в сапог стилет, просто на всякий случай.

На выходе из комнаты я столкнулся с Блондином, который только-только продрал глаза и, позевывая, шел на завтрак.

— Ренегат! — обрадовался он мне. — Скажи, как зовут твоего слугу с белыми волосами?

— Мартин, а что? — насторожился я.

— Из него выйдет толк. Я убийц вижу по глазам. Готов прямо сейчас поменять на бестолочь Эберта, но ты ведь не согласишься, так?

— Не соглашусь, — с улыбкой подтвердил я. — Но на будущее буду иметь в виду. Если вдруг не сумею удержать на коротком поводке сам, напомню тебе об этом разговоре.

— Вот и чудесно. Какие планы на сегодня?

— Пройдусь по городским рынкам.

— Составить компанию?

— Не думаю, что будут проблемы.

Франсуа хлопнул меня по плечу и настаивать на своем не стал. На первом этаже мы распрощались, я позвал за собой Марту и вышел на улицу.

— Не будем брать лошадей? — удивилась Марта.

— Так сходим, — покачал я головой, хоть обычно и не испытывал никакой тяги к пешим прогулкам. — Посмотрим, чем город дышит. А возникнет нужда — извозчику заплачу, домчит с ветерком.

Белыми именовались ворота, через которые мы въехали в Риер. Путь туда был неблизкий; время от времени я снимал шляпу и обмахивал лицо, а примерно на середине дороги не выдержал и позволил зазывавшему посетителей цирюльнику усадить себя на лавку, чтобы укоротить шевелюру и подровнять бороду.

С наступлением теплых дней городской воздух наполнился непередаваемыми миазмами самых разных зловоний, и если мне к подобным ароматам было не привыкать, то Марта страдальчески морщилась, шагая по усыпавшим мостовую конским яблокам. А уж когда на подходе к рынку стали попадаться наваленные в сточные канавы груды гниющих отходов, она и вовсе прикрыла нос платочком. Пришлось пригрозить девчонке пальцем: негоже слуге серьезного человека демонстрировать эдакую утонченность, циников с городского дна это могло подтолкнуть к совершенно неверным выводам на мой счет.

Рынок у Белых ворот оказался на редкость обширен, помимо привозимых в город из окрестных деревень продуктов торговали там своими изделиями и мастеровые. Несколько рядов занимали местные кожевники, рядом с ними расположились гончары, дальше шли прилавки с тканями и лавки с пушниной. Тут же точили ножи и прочий инструмент, чинили обувь и латали прохудившиеся кастрюли и котлы. Еще повсеместно готовили немудреную снедь и подогревали вино, а шустрые юнцы разносили их, предлагая и торговцам, и покупателям.

Последних хватало с избытком. Больше всего горожан привлекали продуктовые лавки, но собирались люди и у прилавков с прочими товарами. Столпотворение, шум, гам, крики зазывал. Какой-то бродяга живописал компании таких же оборванцев несметные сокровища, которые достанутся участникам очистительного похода после разгрома язычников. Парочка немолодых сарцианок предлагала погадать судьбу по линиям ладони и снять порчу, от них шарахались, будто от чумных. На небольших пятачках жуликоватого вида молодчики зазывали сыграть в карты и кости, в укромных уголках шла игра в орлянку, звенело серебро. Еще строили глазки почтенным бюргерам продажные девки, но пока что в силу раннего времени их немудреные уловки никого не привлекали. А вот один не слишком ловкий воришка внимание к себе привлек и получил по сопатке от едва не лишившегося кошеля пузатого дядьки. Ударил тот вполсилы, больше для острастки, но кровь так и брызнула. Чинно прохаживавшиеся меж рядов стражники поглядывали на все это безобразие сквозь пальцы, по-хозяйски брали с лотков пирожки да покрикивали на покупателей, чтобы те шустрее освобождали дорогу. Упитаны стражи порядка были сверх всякой меры.

С ходу в толпу я не полез и для начала заглянул в лавку менялы, избавился от сваамских фердингов и марок, после встал на высоком крыльце и принялся выискивать во всеобщем хаосе тех, с кем стоило завести знакомство и выспросить о сарцианской ведьме и трех бесследно пропавших на этом рынке девицах. Я высматривал нужного человека, а кто-то высматривал таких, как я. Меня высмотрели первым: пусть и убрал оба перстня в заправленный под нательную рубаху мешочек, но на общем фоне мое дорожное платье выглядело вопиюще дорогим, да и Марта в образе слуги была одета по местным меркам совсем небедно.