Павел Корнев - Рутинер

Я с сомнением посмотрел на маэстро Салазара, тот выпятил нижнюю губу и пожал плечами.

— Сомнительно, но возможно. — Он прищелкнул пальцами, подбирая нужную формулировку, и добавил: — Теоретически.

— Предлагаешь подобраться поближе к монастырю? — прищурился я.

— Магистр! — охнул Уве. — Как вы себе это представляете? Там наемники! Патрули с ищейками! Да и зачем? Зачем так рисковать? А если внутри и в самом деле очаг заразы?

— Знание — власть, тебе ли не знать, Уве? — хмыкнул я. — Никогда прежде места не теряли святость.

— А она потеряна? — возразил школяр. — Вы же сказали, что она просто ощущается слабее прежнего.

— О таком мне тоже слышать прежде не доводилось. И даже не припомню, когда последний раз архиепископы Ренмеля и Миены объединяли усилия для достижения общей цели. Такого не случалось, пожалуй, с окончания войн Веры.

— Не случалось — не случалось, — подтвердил маэстро Салазар. — Архиепископ Миены даже отлучение от церкви последователей ересиарха Тибальта не сразу поддержал. Его ослиное упрямство задержало очищение Лавары от этой скверны почти на полгода!

Уве насупился и нервно выдал:

— Да что вы такое рассчитываете там увидеть? И потом — собаки, магистр… Собаки мигом вас учуют!

— Их я возьму на себя, — сказала вдруг Марта. — Да и от людей укрою, только скажи, Филипп.

Школяр закатил глаза, а маэстро Салазар потеребил себя за ус.

— Думаешь, справишься?

— Справлюсь! — с вызовом ответила ведьма и обратилась ко мне: — Если это действительно необходимо.

Я поднялся на ноги и кивнул:

— Лишним не будет.

Микаэль шумно вздохнул и поскреб заросшую щетиной щеку.

— Тогда схожу на разведку, оценю подходы.

— Лучше я, — быстро сказала Марта. — Меня точно не заметят.

— Вздор, детка! Твой морок разглядит любой недоучка-колдун!

— Спорим? — прищурилась ведьма и достала из пожитков деревянный кинжал.

Маэстро Салазар рассмеялся и принялся расстегивать камзол.

— Пора надрать чью-то худосочную попку…

— Мечтай-мечтай! — фыркнула девчонка, стянула сапоги и спросила: — Ну, готов?

Бретер с учебной шпагой в опущенной руке поманил Марту к себе, и та метнула ему в голову загодя подобранную с земли шишку. Микаэль ловко отбил ее, но на миг отвлекся от ведьмы, и она прыгнула вперед, растворилась в воздухе; лишь пробежалась по незримой стихии легкая дрожь.

Ого, истинная невидимость!

Маэстро Салазар попытался перехватить девчонку широким махом шпаги, вот только сказался эффект неожиданности, он вздрогнул и развел руки, признавая поражение.

— Туше! — проворчал Микаэль, и Уве зааплодировал возникшей за спиной бретера Марте.

Я погрозил школяру кулаком, и тот мигом прекратил шуметь.

— Под лопатку и в сердце, так? — с ехидной ухмылкой поинтересовалась ведьма.

— Так, — кивнул маэстро Салазар. — Продолжим?

— Хватит! — объявил я. — Марта разобралась с плетением истинной невидимости, а это главное. Пусть идет.

Микаэль кивнул, соглашаясь с моим выводом, и посоветовал девчонке:

— Пройдись до опушки, осмотрись. В поле не суйся и самое главное — не наследи.

— Будь осторожна, — напутствовал я Марту.

Та улыбнулась и, как была — босиком, в штанах и рубахе, двинулась вниз по течению ручья, ловко перескакивая с камня на камень. А потом прыгнула — и пропала. И даже дрожь по эфирному полю с такого расстояния не докатилась.

Я не рискнул второй раз за день погрузиться в транс, спросил у Микаэля:

— Она и в самом деле так хороша?

— Никто ее не заметит, если сама не сглупит, — подтвердил бретер и достал из седельной сумки мех с вином, но надолго прикладываться к нему не стал, лишь глотнул и передал мне. — Все с ней будет хорошо. Будет-будет.

На сердце было неспокойно, но спорить не стал.

Все будет хорошо. А как иначе?

Дожидаясь возвращения Марты, об осторожности мы не забывали. Костер не разводили, говорили вполголоса, лошадей завели за деревья, да и сами на полянке оставаться не стали, перебрались на берег ручья, расположились там на камнях. Несколько раз в сторону монастыря по лесной тропе кто-то проезжал; мы слышали голоса и скрип упряжи, но на патрулирование местности егерями это нисколько не походило, скорее уж пытались обойти пикеты паломники.

Несмотря на своевременное исцеление, вчерашнее ранение даром для меня не прошло, бок ломило, и на солнцепеке вновь разболелась голова, пришлось перебраться в тень и опустить в ледяную воду ступни, тогда сделалось легче. Микаэль и Уве последовали моему примеру, правда, долго так просидеть ни у кого не получалось, от холода очень быстро начинало сводить пальцы и ломить кости.

Разговор увял сам собой, школяр принялся листать учебник, бретер начал вырезать из деревяшки какую-то безделицу, а я прикрыл глаза и погрузился в легкую медитацию, позволив сознанию раствориться в незримой стихии. Пели птицы, легонько журчала меж камней вода, легкий ветерок отгонял комаров, а редких слепней куда больше привлекали лошади, нас они не донимали.

Как вскоре понял, особого вреда излишнее усердие Марты не нанесло, бо́льшую часть нежелательных последствий удалось устранить еще в мыльне, так что сейчас я управлял малыми потоками силы, добиваясь идеальной стабильности эфирного тела, пусть и понимал всю тщетность этих своих попыток превозмочь последствия давнишней травмы. Еще — слушал незримую стихию на случай, если кто-то решится пройтись по округе поисковыми чарами, но все было спокойно.

Ставить Уве защитный контур вокруг лагеря я запретил строго-настрого, поскольку подобного рода охранные заклинания, даже сплетенные самым искусным образом, создавали определенный магический фон и только привлекли бы к нам нежелательное внимание любого оказавшегося поблизости колдуна.

— Как думаешь, мощи и вправду могли впитать в себя святость? — спросил Микаэль, когда солнце миновало зенит.

Я неспешно выпутался из умиротворяющего транса, зачерпнул пригоршню воды и умылся, только после этого пожал плечами:

— Никогда прежде о таком не слышал.

— Либо так, либо святость испарилась сама собой, — заметил маэстро Салазар и фыркнул. — Во что я нисколько не верю. Сами по себе только мухи родятся.

— Надо узнать, когда точно монастырь перестал принимать паломников и когда сюда привезли мощи святого Рафаэля, — подключился к разговору Уве. — Тогда будем знать наверняка. И для этого необязательно пробираться через пикеты!

Микаэль усмехнулся в усы, я покачал головой:

— Уве, по всем признакам здесь происходит нечто экстраординарное. И для начала надо установить, что именно. Из этого и будем исходить.

— Сдается мне, вам просто не хочется ехать в Ренмель, магистр. Вот и хватаетесь за любую причину задержаться в пути.