Александр Михайловский - Низвержение Зверя

Бой на подавление ПВО занял около получаса и завершился полным успехом советских ВВС, и к тому моменту, когда штурмовики и истребители первой волны, потеряв примерно десять процентов машин, начали собираться в формации для возвращения на родные аэродромы, зенитный огонь в Берлине вели уже только отдельные орудия. Система ПВО была сломана, радарные станции приведены в неработоспособное состояние, линии связи нарушены, а население, в том числе и Гитлер со своей камарильей, оказались загнаны в подвалы и бомбоубежища, которые на данном этапе обеспечивали вполне приличную защиту. Скорострельные зенитные установки, размещенные на крыше фюрербункера, сражались до самого конца, сумев сбить и повредить несколько большевистских самолетов, но в конце концов их привели в полную негодность напалмовыми и осколочными снарядами, а все их расчеты пали как герои Рейха.

Но это была всего лишь прелюдия, ласковое пошлепывание по голой попке. Первая волна еще только собиралась домой, когда в воздухе появились пикировщики Пе-2 и Ту-2П, а также самолеты-носители управляемого оружия, в том числе и Пе-8. Гигантский город, в последнее время ставший эпицентром мирового зла, лежал перед ними, распятый и обнаженный. Вот тут все было уже по-взрослому: электростанции, железнодорожные вокзалы, трансформаторные подстанции, телефонные узлы, станции метро и угольные склады… Пикирующие бомбардировщики переворачиваются через крыло и отправляются к земле под песню «мир вашему дому»; носители управляемого оружия, в том числе и Пе-8, сбрасывают свой груз с горизонтального полета, а потом операторы-бомбардиры старательно крутят ручки настройки, загоняя огненный маркер падающей бомбы в центр прицела. Гол! Именно тогда в крышу фюрербункера, бетон которой еще не набрал полной прочности (обычно на это требуется с десяток лет), ударили первые бетонобойные полуторатонки – они раскололи уродливый бетонный наплыв и завалили обломками входы-выходы и вентиляционные шахты. Крысы оказались заперты в своей норе.

Одновременно несколько десятков таких же бомб поразили здание новой и старой рейхскаценлярий, станцию метро «Кайзерхоф», здания министерств и ведомств по улице Вильгельмштрассе, превратив в пылающие обломки административный мозг, до последнего момента управлявший гитлеровской Германией. Задача, поставленная перед операцией «Воздушный парад», была значительно шире, чем просто ликвидация Адольфа Гитлера. Третий Рейх должен лишиться возможности централизованного сопротивления, что ускорит завершение войны и снизит потери советских войск на фронте. И наконец дело доходит и до Гитлера. Сидя в темном душном бункере, где отключилось электричество, он вслушивался в содрогания земли – казалось, будто снаружи в его последнее убежище молотили удары исполинской кувалды. Вот взрыв настолько близкий, что фюрербункер встряхивает так, что падает мебель, а людей сбивает с ног. Быть может, пронесло?

Да нет, не пронесло. Как раз в этот момент в воздухе на одиннадцатикилометровой высоте над Берлином появляется одиночный четырехмоторный самолет со стреловидными крыльями; из-под его брюха вываливается длинная остроносая бомба-гвоздь и, набирая скорость, мчится к земле, целясь точно в развороченную предыдущими взрывами крышу фюрербункера. Пролетев километра два, «бомба для фюрера» пересекает звуковой барьер – и раздается громкий хлопок, а в воздухе за хвостовым оперением появляется инверсионный след. Еще через тридцать секунд на скорости около двух махов заостренное тело бомбы, сделанное из специального закаленного металла, с легкостью пронзает три метра бетонного крошева, потом метр нового, не набравшего прочность железобетона, затем четыре метра старой защиты… Проникнув на уровень обитаемых помещений, по команде инерционного взрывателя спецбомба рвется со всей мощью двух с половиной тонн новейшей высокотемпературной взрывчатки. Все содержимое последнего прибежища вождя германской нации и адепта Сатаны раздроблено в мелкий фарш и испепелено. Но железобетонная коробка, несмотря на потрясший ее страшный взрыв, остается стоять памятником сумрачному германскому гению.

Там, наверху, на борту носителя, оператор-бомбардир, увидевший совпавшую с целью вспышку разрыва, докладывает: «цель поражена». Потом его слова повторяет генерал Голованов – его слышит уже маршал Авиации Новиков. Он снимает трубку телефона ВЧ прямой связи с Кремлем и докладывает: «Товарищ Иванов, главная цель операции «Воздушный парад» успешно поражена. Потери в самолетах и летчиках меньше плановых». И пока одна сторона ликует от осознания вплотную приблизившейся победы, другую охватывает глубочайшее отчаяние, ибо с этого момента исчезла управляющая и направляющая сила, толкавшая их к совершению злодеяний, а уцелевшие солдаты и офицеры вермахта освободились от связывающей их присяги. И даже СС утратили цель и смысл своего существования. Для людей, продавших свою душу новому арийскому богу, чувство внутренней пустоты, захватившей саму их суть, было острым и разительным. Если нет ЕГО, то зачем дальше жить?

И это при том, что тишина на фронте продлится всего несколько часов, а после начнется последнее и неудержимое наступление Красной Армии.

14 августа 1943 года. 18:45. Италия, Ломбардия, Варезе, женский монастырь Святой Екатерины в Скале (Santa Caterina del Sasso).

Сестра Эмма, в прошлом Ева Браун.

Первое время моего пребывания в монастыре я вела счет дням, прожитым БЕЗ НЕГО. ОН – это тот, кого я теперь не могла даже назвать ни по имени, ни как-то иначе, – казалось, это может осквернить мой язык… Даже думать о НЕМ как о человеке мне казалось грехом, потому что ОН – это земное воплощение Зверя. «БЕЗ НЕГО» – это было лишь условное название моей новой бытности, наполненной благодатью и потрясающими духовными открытиями. Наверное, пройдет еще какое-то время, прежде чем я смогу называть свою жизнь просто «своей жизнью»… Но пока я еще не преодолела ту черту, которая отсекает от меня мое прошлое как фактор, повлиявший на мою личность. Ведь оно все еще оказывало на меня влияние! Порой мне даже слышался смутный зловещий шепот, который словно бы напоминал о моей причастности к тому страшному, что происходило когда-то вокруг меня. Иногда в полусне или в забытьи мне чудились темные тени – они тянули ко мне когтистые руки, обвиняли и звали за собой… «Ты наша… – говорили они, – ты будешь с нами… тебе нет прощения – все это обман… ты испачкана, ты осквернена навеки, навеки! Тебе не спастись…»

Конечно же, я рассказывала обо всем этом своей духовной наставнице сестре Августе. «Это атаки бесов, – говорила она, осеняя себя крестным знамением, – они не желают отпускать тебя. Вероятно, Сатане нынче приходится туго… Приходит конец торжеству его в нашем мире… Ты спасена, но Нечестивый хочет поколебать веру твою в Спасение… хочет посеять сомнение в душе твоей, обременить виной… Молись! Молись! Только молитва защитит тебя и укрепит дух твой… Беседуй с Господом – и злые силы отступят. Молитвой искреннего сердца ты также поможешь низвержению Зверя…»