Игорь Демин - Кнут

— Нашел новость. Инструкции надо читать чаще.

Начальник караула виновато склонил голову.

— Товарищ комендант, есть еще кое–что. Это пока не официальная информация, но нам передали на всякий случай. В городе замечены странные существа непонятной природы. В штабе их назвали «монстры». Крупные особи, быстрые и опасные. Атакуют людей, как только видят, но пока удается держать ситуацию под контролем.

Комендант покрутил пальцем у виска.

— Они там перепились все?

Больше всего инженеру хотелось дослушать этот разговор, но Сыраев продолжал стоять за спиной и слишком долго маскировать безделье бы не получилось. Не дай бог сейчас вызвать дополнительные подозрения. Да и спертый воздух набитого людьми маленького помещения подстегивал головную боль.

Седой вышел из караулки и спустился на третий этаж, к лабораториям. В медицинском, карантинном блоках и помещении стационара, слава богу, свет не горел, а вот помещения, где работали ученые светились огромными, во всю стену, двухметровыми овальными проемами. Понадобится секретность? Стекла тут же превратятся в идеальное зеркало. Психологическая релаксация? Окна превратятся мониторы, и на выбор куча картинок: леса, поля, тропические пляжи. Говорят, такие можно поставить и домой, но обойдется в стоимость квартиры. На бункер денег не жалели. Особенно на ученых.

В лабораториях кипела работа. Белые халаты мелькали как заведенные, сыпали загадочными терминами, всплескивали руками, надолго застывали над микроскопами и пробирками.

Седой осторожно, в любой момент ожидая окрика, открыл дверь одной из лабораторий и подошел к столу, за которым священнодействовал его старый товарищ.

— Роман, не знаю, какие у вас тут порядки. Можешь отвлечься? Пойдем, по кофе жахнем?

— А?! — вскинулся друг, и тут же улыбнулся, — А, Седой. Привет. Ты тоже тут? Хотя, конечно, как иначе. Чего тебе?

— Пошли, говорю, кофе попьем.

Седой впервые видел друга за работой. Раньше в лабораториях бункера рядовые ученые не появлялись, а приходить в институт на его рабочее место не было ни повода, ни возможности.

Роман почесал лоб.

— Погоди. Погоди. А, все равно тут работы на месяц, пошли!

И сразу за дверьми увлеченно затараторил:

— Ты не представляешь, насколько это потрясающая штука. На вид — обычные споры. Размеры в диапазоне нескольких десятых долей микрона. Маленькие, легкие, моментально перемешиваются с воздухом и распространяются вместе с его потоком. Одноклеточные. Одноядерные. То есть, самые простые. В организм попадают через легкие и тут же проникают в кровь.

— Какие споры? Причем тут споры–то?

Ученый широко взмахнул руками.

— При всем! Они везде. В воздухе. На всех поверхностях. В воде. Внутри нас.

Роман точно швырнул пустой стаканчик в мусорное ведро, хлопнул в ладоши от удовольствия и потащил друга в лабораторию. Там он без слов схватил Седого за руку, ткнул в палец чем–то острым, выдавил кровь на предметное стекло микроскопа и победно воскликнул:

— Смотри!

Пялиться в окуляр не пришлось — изображение выводилось на компьютерный монитор. По экрану бежали обычные в таком случае ручейки эритроцитов.

— И?

— Погоди, — отмахнулся Роман, ни капли не сомневавшийся в успехе эксперимента, — Сейчас. Сейчас. Вот они.

В потоке красных кровяных телец появились новые частицы. Немного меньшего размера, они двигались как ледоколы, свободно проходя сквозь любые скопления.

— А это не лейкоциты?

В наличие в собственной крови новых жителей верить не хотелось, тем более, вели они себя довольно нагло.

— Смеешься? Во–первых, лейкоциты намного больше. И выглядят по–другому. А во–вторых, ты считаешь, я мог перепутать?

— Да нет, ты что… — Седой не хотел задеть товарища, но смириться с новым знанием было не просто, — А что они там делают?

Роман не услышал вопроса.

— Елисей Сергеевич! Можно вас на минуту?

Из–за стола в дальнем конце лаборатории поднялся руководитель научных лабораторий, а по сути властитель всего третьего этажа доктор наук Елисей Алтынов. Высокий худой блондин с заостренными чертами лица и хрипловатым голосом, он словно сошел с кадра постаппокалиптического аниме. Такие холодные блеклые глаза никогда главному герою ничего хорошего не предвещали.

Роман и Елисей Сергеевич были единственными людьми на третьем этаже, с которыми Седой был знаком. И если Роман как раз и посоветовал направить резюме в фирму, обслуживающую бункер, то с его начальником познакомиться довелось уже здесь, на рабочем месте.

При решении любых связанных с коммуникациями вопросов голос Алтынова значил намного больше, чем мнение коменданта, а уж в подбор оборудования для третьего этажа вообще кроме него никто не лез. Елисей Сергеевич говорил мало и коротко, никогда не встревал в вопросы, в которых не разбирался, но уж если зацикливался на чем–то, то пёр до конца. Однажды, говорили, сцепился с комендантом по вопросу модернизации вентиляции и едва не продавил снятие подполковника с должности. Увольнение, может, и случилось бы, но при очередном визите ученого в бункер, Сыраев бесцеремонно затолкал доктора наук в одну из лабораторий, заблокировал ее изнутри, зазеркалил окна, и через добрый час они вышли оттуда вполне примирившиеся и даже слегка пьяные. Вентиляцию, правда, все равно переделали так, как требовал Алтынов.

— Елисей Сергеевич, смотрите.

Доктор наук мельком взглянул на монитор Романа и тут же кивнул на Седого:

— Он?

— Да.

Следующий часы превратились в сплошную череду расспросов, тестов и измерений. В руках Алтынова моментально оказалась медицинская карточка Крошкина, но его все равно спрашивали обо всех болезнях и травмах, которые он пережил с первого года жизни. Параллельно белые халаты взяли такое количество крови и других биологических материалов, что, казалось, они с удовольствием бы разобрали его на части и использовали каждую клеточку для микроскопов и колбочек. Над ним колдовали сразу несколько человек, ставя инъекции, делая надрезы, засовывая палочки и тампоны по все имеющиеся на теле отверстия.

Хорошо, хоть Роман, перед этим проверив уровень допуска инженера к секретной информации, начал понемногу комментировать происходящее.

— Смотри. Это твоя кровь, — ученый вывел на ближайший к лежащему на кушетке инженеру монитор три фотографии, — А это типичная кровь всех остальных. Увидев различие, мы собрали пробы со всех в бункере, но ты так и остался уникальным.

Количество тел, которые ученые называли спорами, в крови Седого было в десятки раз меньшим, чем у остальных. Разница была настолько очевидной, что сразу бросалась в глаза.

— Я бы сказал, что у тебя иммунитет, но это не было бы верным. Пока мы используем термин «условный иммунитет», потому что именно иммунных реакций на споры не проявляется ни у тебя, ни у нас.