Виталий Заяц - Планета супербарона Кетсинга [litres]

Все, гад, кончилось твое преимущество, пешком ты ничего не умеешь, Вок вывернулся из-под дабл-п графа, потянулся за шпагой – нет. Что-то острое, торчащее из коня или наездника, срезало портупею, уронило оружие в пыль. Не важно, обойдемся, руки есть – взять на классический болевой прием. Коротышка оказался неудобным, как шар для боулинга, вскочил на ноги первым. Вок повернулся в полспины, ударил пяткой под колено. Железо клацнуло по железу, Борровс упал, но вновь вскочил, держа в руке короткий кинжал. Захват запястья, вот он болевой. Не получилось, здесь тоже жесткий металл, сустав зафиксирован – не вывернешь. В голове промелькнуло – давно не тренировался, точности нет. Но что точность, если кузнечные клещи нужны врага из брони выколупывать. Поднырнул под руку, бросил через себя. Это уже классическая борьба какая-то. Сбил дыхание, не ожидал, насколько тяжел железный колобок. Плохо, не восстановить. Правым каблуком в живот, ниже кирасы, здесь пластины мелкие, дадут ход тупому удару. Коротышка будто не почувствовал, извернулся, ногу рванула боль. Вражина сумел воткнуть кинжал под доспех вдоль голени. Вок упал, враг дергал, пытался освободить клинок, застрявший между пластиной и Воковой ногой. Каждый рывок парализовал волной боли. Сквозь сполохи в глазах Вок нашел голову противника, ударил левой, здоровой ногой в шлем. Борровс повалился навзничь, и Вок наконец дотянулся до валяющейся шпаги. Бесполезно. Выбирал ведь оружие подлиннее, чтобы хоть маленький шанс был достать всадника. Теперь слишком близко, боксерский клинч, да и только. Коротышка не подныривал под клинок, он сразу там был. Навалился на обездвиженного болью Вока. Сцепились намертво, граф без номера пытался поймать графа предпоследнего хоть в какой-то захват, придержать, передохнуть момент, сориентироваться. Удалось, но не полностью. Одна рука у того осталась свободна, ей он колотил Вока по шлему. Прямыми короткими, для длинного мощного размахнуться не удавалось – лежал на боку, и размаху мешала земля.

Как, почему пошли в атаку сопровождающие свиты, Вок не знал и не видел. Дабл-п граф мог бы, наверное, объяснить сложную схему местной дуэли, но, к сожалению, был слишком увлечен выбиванием колокольного звона из шлема графа де ла Коста. Эффективно действовал – каждый удар резонировал в теле, доходя до раненой ноги, возвращался оттуда шквалом боли.

Две группы кавалеристов столкнулись над поверженными работодателями, началась рубка. Зачем? Никто и не собирался помогать лежащим под копытами графам.

Дуэль закончилась внезапно, будто внутри у каждого из сражающихся прозвучал сигнал «Альт!», остановил схватку. Коричневые подняли своего примятого графа, взгромоздили на коня. Тот зло выговаривал слугам, его освободили от лат, и он стал ругаться еще энергичнее – видимо, до этого момента броня каким-то образом мешала словесному потоку. Так он и убыл, поддерживаемый с обеих сторон и очень недовольный.

Был ли в сознании граф без номера, Вок и сам бы сказать не мог. Наверное, да, кажется, различил злой взгляд коротышки, кажется, тот собирался напомнить анекдот про «не берись бороться со свиньей». Бред, конечно, откуда дабл-п графу Борровсу знать земные анекдоты? Да и свиней на этой планете Вок до сих пор не видел.

На этот раз в постели лежал Вок, а рядом хлопотал барон. И Редвик, конечно. Без сознания или просто во сне, что тоже может считаться как без сознания, Вок провел время до утра. Проснулся оттого, что ногу дергало, да так, будто в ней одновременно болели штук десять зубов. Надо было посмотреть, сколько их, зубов этих, там на самом деле. Заставил Редвика снять повязку, перевел дух, попросил помочь сесть, опять перевел дух. Рана оказалась неглубокой, но расходилась красными, распухшими лохмотьями – Борровс долго возил в ней кинжалом, резал и резал. За ночь воспалилась. И что с этим делать? Вспомнился чей-то рассказ про новый фильм, где мужик, чтобы не умереть от заражения, сам себе отчекрыживал ногу. Рассказчик детали воспроизводил с таким энтузиазмом, что Вок решил фильм не смотреть.

– Ну что? – обратился он к Редвику. – Готовь физраствор.

И пояснил сотруднику, не разбиравшемуся в терминологии, что надо, как в прошлый раз, кипятить воду и разбалтывать соль. Пока дворецкий колдовал над волшебным зельем для болящей изо всех сил ноги, Вок отвлекал себя мыслями о прогрессорстве – как сам он улетит на Землю, а умение готовить физраствор будет передаваться из поколения в поколение. Подумалось – а с двумя ногами ли улетит? И стало совсем кисло.

Регулярные пытки разболтанной в воде солью, наверное, дали эффект, как минимум газовой гангрены не случилось, – Вок подозревал, что гангрену смог бы диагностировать по вонючести газов. В плане же пыток особенно впечатлил случай, когда Редвик не до конца разболтал раствор и в рану попали мелкие кристаллы. Из-за них ли, нет ли, но рана не заживала, болела, сочилась прозрачной гадостью. Судя по виду, зашивать ее не стоило, а кроме зашивания неиспользованных методов лечения в медицинском арсенале не оставалось.

Еще в первый день Вок приказал повесить над кроватью свой меч. Со стороны – красивый жест, на самом деле – страх, просьба о помощи. По идее через запрятанные в железяку камеры спрут должен был разглядеть проблему и отправить спасательный дрон с настоящим лекарством. Дрон не летел, Вок злился на осьминога и время от времени вспоминал, что шпионам принято посылать цианистый калий. Калия не хотелось, хотелось обычного пенталгина, таблетки три сразу, чтобы заснуть хоть на несколько часов. Но заснуть почти не удавалось, состояние не менялось день за днем. Видимо, нанесенный организму ущерб имел амбиции стать хроническим заболеванием. Наконец Вок объявил, что готов сдаться местному лекарю. Посещавший в тот момент палату барон только вздохнул, повторил то, что Воку уже сообщалось, – лекари, они же маги, имеются исключительно при дворе, свободношатающихся не бывает, и вызвать их на дом абсолютно невозможно. Сошлись на том, что Редвик сходит на рынок и тайно поговорит с одной из фармацевтических ведьм. Хоть что-нибудь они знают на тему врачевания? Хотелось надеяться, что знают.

Дворецкий организовал визит до предела достойно – ведьма прокралась в дом под покровом ночи, хоть факт этот почти не спавший вторую неделю Вок осознал с трудом, плохо уже различал время суток. К его облегчению, по вызову явилась менее крикливая из двух торговок, почему-то вызывавшая больше доверия.

Ведьма долго не верила, что рану пациент получил неделю с лишним назад, по ее представлениям, нога за такое время должна была сгнить. Осталось неясным, волшебные ли свойства физраствора худший сценарий предотвратили или просто у лекарки позитивного опыта не хватало. Повторяла и повторяла, что не может такого быть без вмешательства кого-то там, скорее всего божества или духа, о котором не только пациент, но даже барон с Редвиком понятия не имели. Потом речитатив, должный, видимо, придать веса первичному медосмотру, перешел к причитаниям об отсутствии столь нужного именно сейчас акалаля. Отсутствию жабы Вок изрядно порадовался, хоть и подозревал, что вела торговка к необходимости отдельно оплатить дефицитный медикамент. Наконец было предложено лечение птицей Мастраастра, если Вок, конечно, правильно расслышал название. Знахарка клялась, что буквально сегодня опробовала зелье на одном бароне, поранившем себя лопатой, и эффект был просто волшебным. В барона, самостоятельно махавшего шанцевым инструментом, не верилось совсем, а вот в волшебный эффект верить хотелось. Скорее всего, лечила бабка какого-нибудь крестьянина, но это пофигу, анатомия вряд ли сильно различается между социальными классами этой планеты.