Виталий Заяц - Планета супербарона Кетсинга [litres]

Монарх повернулся, и публика потянулась прочь. Вок покрутил головой, сообразил, что ни душа, ни даже таза с водой спортсменам здесь не предлагают, вздохнул, быстро сменил латы на камзол и покинул пустой уже спортзал.

Принц взял бокал с небольшого столика, обратился к Воку:

– В способность нанести сопернику точечный удар, поразить сочленение доспеха верилось с трудом, однако вы, граф, нам эту технику блестяще продемонстрировали.

Оставалось признать тактичность монарха, не упомянувшего абсолютный проигрыш во второй схватке. Даже больше – принц не стал продолжать обсуждение, только улыбнулся окружающим. Но обратился опять к Воку:

– Как вам понравился сегодняшний турнир?

– Спасибо, очень впечатляюще, однако… – Стоит критиковать или совсем это неуместно, особенно после фиаско в спортзале? Да ладно, чего каждого острого угла бояться. – Однако при таком множестве участников не удается понять происходящее до конца, сопереживать, приняв сторону одного из соревнующихся.

– Что ж, ожидаемые слова, ведь у вас сражаются один на один. Но ваши турниры оторваны от реальной жизни. Разве в бою есть отдельная арена для каждой пары?

– Мы не видим турниры подобием войны, – решил отстаивать родной спорт Вок. – На наш взгляд, поединки справедливее, поскольку позволяют выяснить, кто же лучший.

– Как можно говорить о справедливости, если все бьются одинаковым оружием? Побеждает тот, кому ваш, одинаковый для всех, меч по руке.

Ох, ну и взгляды в этом Средневековье, хотя… Принц заметил замешательство и нашел способ продолжать, излишне не обижая гостя:

– Что ж, если вы полностью отделяете турниры от войны, находят объяснение и гарольд на арене, и команды, которые он подает. Однако – двое пеших воинов, к тому же их все время разнимают. Много ли зрителей собирают такие ристалища?

Вок задумался – а ведь действительно. Кто ходит на матчи?.. Принц и в этот раз заметил растерянность гостя, правильно его понял и тут же сделал вид, будто вопроса вроде бы и не задавал. Обернулся к только что вошедшему человеку:

– Что-то вы задержались, дабл-п граф Борровс, как вам понравилось сегодня?

Вок взглянул на вошедшего, им оказался тот самый злобный коротышка. Судя по выражению лица, коротышка, тоже заметивший Вока, очень хотел сказать что-то неприятное, а то и сделать. Но не при принце же, который к нему, дабл-графу, в этот момент и обращался. За день Вок изрядно устал и был совершенно не в настроении дожидаться, пока неприятный персонаж освободится и затеет ссору. Немного пошарив глазами по залу, нашел ливрею распорядителя и постарался изобразить вопросительный взгляд. Опытный придворный намек понял и едва заметным движением головы дал понять – покинув сейчас дворец, гость этикета не нарушит.

К барону тащились совсем усталые, не только граф, но и свита, которой потом еще по своим домам расходиться. Ну ладно, им-то за это плата положена. Хотя – Вок усмехнулся – ему ведь тоже положена. Обещана осьминогом, и бегать приходится никак не меньше.

Вдаваться в пропорциональность между вознаграждением и количеством затраченных шагов изрядно набегавшийся шпион не стал. Вместо этого решил поразмышлять над словами принца. Вот деремся мы на Земле тремя видами оружия, похожего и по похожим правилам, считаем свой спорт совершенно честным и справедливым. А тут совсем другая точка зрения, и видно с нее совсем другое. И не назовешь точку зрения инопланетной, у себя дома можно так же, как принц, рассуждать. Драться одинаковым оружием не честно? Сразу Вок усмехнулся, конечно: занятная мысль, не больше, а потом вспомнил детские секции, в которые когда-то записывались всем классом. Именно! Всем классом! Отбор там шел, и ничего иного. Так же и в фехтовании, хотя туда Вок попал гораздо позже. Так же. Даже методичку видел «Рекомендации по отбору детей для занятий шпагой и рапирой» – ключевое слово «отбор». Какой-нибудь юный Илья Муромец не занимался бы и месяца, мышечная масса – не то, что нужно, чтобы выигрывать на дорожке. Завернул бы детский тренер Илюшу прямо с порога. А мальчонке понастойчивее позволил бы ходить на занятия, но особо не заморачиваясь, игнорируя. Надолго ребенка не хватило бы, сложно ли заставить его поверить, что сам не справляется? Мальчишка уйдет, будет ругать себя за отсутствие воли и упорства. Но какое дело большому спорту до таких переживаний? А дай былинному богатырю оружие, требующее силы, глядишь, и олимпийский чемпион появился бы. Несправедливость. В одних ли детских секциях? Вон о Воке в команде, наверное, забыли уже. Отсеялся. Новые соревнования, новые герои. Хотя, если честно, героем Вок не был. Ну и ладно, Муромец в детстве вообще на печи лежал и ни в какие спортивные секции не записывался.

Так что на все стадионы и клубы, кроме, пожалуй, очень платных, ведут отбор по фенотипу, как это называется у нас, осьминогов. Тяжелому в фехтовании делать нечего, короткому – в баскетболе. А самому Воку делать уже нечего в спорте вообще. Одернул себя – а хочет он что-то делать в спорте? Определенно нет, прошло уже. Обида, что выгнали, не прошла, а желание прошло. Вот и славно, как там говорится – время добиваться и время взглянуть шире? Не так говорится? Ну и что, все равно надо смотреть шире.

Обманным движением Валентина прошла вперед, неожиданно повернула левое плечо и непонятно как, не восстанавливая равновесия, оказалась позади Вока, нанесла укол в поясницу. Мигнула лампочка, но сигнал не прозвучал. Не занимая исходную, не дожидаясь команды, Валентина повторила атаку, вновь непонятно как проскользнула и ударила сзади. Лезвие вошло глубоко, Вок упал на колени, подняться не получалось. Жена стояла над ним со шпагой в руке, другой клинок, не спортивный, боевой, сидел в спине.

С какой стати? Она никогда в жизни шпагу в руки не брала, и вдруг… Легким жестом жена сдвинула маску – какая же это Валентина? Это девушка, случайно встретившаяся около базара. Как можно было спутать? Тонкая и длинноногая, загадочно улыбающаяся. Кто так улыбался? Наверное, не она, у Вока просто не было возможности рассмотреть лицо той девушки. Да, улыбался принц, принц множества значимых улыбок. И у незнакомки на улице длинными были не ноги, а закрывающее их платье…

Вок успел проснуться до того, как девушка окончательно превратилась в принца, превращение не радовало, несмотря даже на то, что знакомство с монархом было гораздо менее поверхностным, к тому же тот показал себя человеком умным и интересным. Вок усмехнулся – а начинался сон с Валентины. Сидит жена, наверняка теперь бывшая, в голове, куда деться. Где-то читал, что разные переживания остаются в активной памяти разное время. Потом если и всплывают, то иначе, уже без сопровождающих эмоций. Примеры приводились, но вот сколько времени мешает спать бывшая супруга, тот автор то ли не знал, то ли решил держать в секрете.