Виталий Заяц - Планета супербарона Кетсинга [litres]

– Завтра я отправляюсь наблюдать турнир. Думаю, сэр граф, вам интересно будет присоединиться.

Улыбка монарха опять поменялась, стоявший невдалеке придворный повел глазами, давая понять – аудиенция окончена.

Пестрота одежд и флагов резала глаз, рыцари дефилировали перед трибунами, то и дело поднимая над головой самое разнообразное оружие. Кони, разукрашенные не меньше, чем сами бойцы, казалось, желали схватки больше всех остальных, присутствующих на стадионе.

Граф де ла Коста опустил глаза – зелено-красная «фамильных цветов» одежда выглядела сейчас до неприличия скромно, торчать по левую руку принца было неуютно. Все взгляды направлены на тебя, но здесь ты не в центре зала на дорожке, а сидишь в ложе. Вок подумал – может, смотрят не на него, а на сидящего рядом и чуть выше? На принца? Получилось неубедительно – монарха они уже видели, а вот граф, притащившийся из-за океана, диковинка.

Первое впечатление от окружавших декораций – все как во множестве фильмов. Разноцветье, доспехи, дамы, готовые разбрасывать платки по арене. Но наблюдались и отличия. Так, не было барьера, вдоль которого вроде бы должны скакать поединщики, да и двойная ограда не позволяла кинуть такой аэродинамически несовершенный предмет, как платок.

Грохнуло так, будто в этом мире уже изобрели артиллерию, и участники спортивного парада ринулись прочь с арены. Тут же, не дожидаясь опаздывающих, прозвучал следующий сигнал, и из четырех углов к центру понеслись четыре всадника. Взгляд зацепился за ярко-желтого – он нес тяжелый красный щит неописуемой формы, а над головой размахивал чем-то напоминающим цеп, но не с одной, а с несколькими перекладинами. Перекладины описывали замысловатые траектории, удивительным образом не сталкиваясь друг с другом.

Первыми достигли центра двое, вооруженные полегче, оба с длинными копьями. Сшиблись не в лоб, а под углом, оба удержались в седлах, столкнулись боками коней и одновременно щитами – у одного щит странным образом перелетел на правую сторону. Помчались параллельно как единое целое и, неожиданно став соратниками, встретили на копья вооруженного цепом воина.

Тот, оказавшись один против двоих, не растерялся, его оружие описало в воздухе дугу, и одно из копий переломилось. Второе ударило в панцирь, но косо, не нанеся видимого ущерба. Желтый поднял щит, стараясь загородить дорогу, не пропустить копейщиков мимо, задержать и подставить – сзади на них уже наседал подоспевший четвертый. Но копейщики слаженной парой проскочили на полном ходу. Из-за своих тяжелых доспехов четвертый, черный, двигался медленно, хоть даже щита не нес, обе руки его были закованы в паты – длинные прямые мечи, сваренные воедино с латными рукавицами. Нагнав соперников со второй попытки, напал на них со спины – на этот раз желто-красному рыцарю удалось собрать всех в одну кучу. Паты описывали в воздухе сверкающие дуги, рубящие удары мяли легкие доспехи. Один из копейщиков сполз с седла, второй вывернулся и поскакал в сторону.

Оказавшись лицом к лицу с желтым, черный воин продолжил медленно двигаться вперед. Теперь паты описывали замысловатые зигзаги над его собственной головой – защищали от ударов цепом сверху. Раздался тонкий визг, одна из перекладин трехглавого оружия отделилась и полетела в публику, Вок ахнул, но прямо среди разодетых дам появился воин и принял летящую железяку на щит. Кроме иностранного графа никто, похоже, и внимания на опасность не обратил.

Вдруг одна из пат неожиданно пошла вниз, ударила желтого рыцаря в живот, тот покачнулся, вторая пата, правая, поймала руку, державшую щит. Черный навалился, нанес решающий удар и одновременно получил сзади тычок от оставленного без присмотра копейщика.

Желтый рыцарь лежал на земле не двигаясь. Черный пытался встать, но гарцующий победитель легкими толчками копья заставлял его терять равновесие. Самого первого поверженного на арене уже не было, когда его убрали, Вок не заметил, видимо, прямо по ходу схватки. Чтобы не мешал дерущимся, а может, из гуманных соображений – чтобы не затоптали.

Грохот сигнала объявил окончание боя. Единственный оставшийся сидеть верхом объехал арену, наклонив голову около главной ложи, скрылся в дальних воротах. Держался он в седле с трудом, наверняка получил свое от одного из троих соперников, вряд ли продолжит сражаться в следующих поединках.

Принц улыбнулся Воку – можно ли у вас, на юге, наблюдать такие великолепные схватки? Вслух же сказал:

– Рассказ о ваших турнирах был интересен и необычен, теперь он заставляет меня сравнивать, смотреть на ристалище по-новому. – Посчитав, что граф готов продолжить объяснения прямо сейчас, приподнял ладонь. – Я вам очень благодарен, но подождите, в эту минуту насладимся происходящим у нас.

Внутри у Вока немного полегчало – он и так уже выставил себя в дурацком свете, рассказав про пешие поединки на дорожке. Наверное, надо было наврать что-нибудь, скомпенсировать прокол, произвести впечатление, но никакого подходящего вранья в голову не приходило.

Из противоположных углов выехали два рыцаря – один в однотонно-красном плаще, другой в полосатом. Судя по вооружению, на этот раз бой ожидался равный – у обоих копья, мечи у пояса, щиты с нарисованными в деталях человеческими лицами. Наконец поединок в стиле земного кинематографа? Пожалуй что нет. Прогарцевав до центра поля, бойцы остановили коней и подняли щиты так, что изображения смотрели глаза в глаза. Теперь Вок разобрал, что одно лицо женское, другое мужское, оба красивы и вместе составляют хорошую пару. Рыцари не спеша уперли копья в грудь друг другу и начали давить. Просто давить, без разгона и ударов. Лошади попирали ногами арену, всадники – стремена. Вряд ли способ годился для того, чтобы прокомпостировать стальной панцирь. Скорее, задачей стояло не поразить, а только сдвинуть соперника. В голову пришло название «борьба нанайских мальчиков», ею тренер обзывал несуразную толкотню на дорожке. Смотреть было не интересно, воображение подсовывало образ раскрасневшихся физиономий, пыхтящих и потеющих внутри плюмажных шлемов.

Вдруг с двух сторон вылетели группы всадников, больше всего похожих на гусар девятнадцатого века. В легких кирасах и открытых шлемах, с чуть изогнутыми клинками, из-за отсутствия гард напоминавшими шашки. Они ринулись к толкающейся паре, встретились, затеяли рубку. Вначале показалось, что группы представляют две команды, поддерживают своих рыцарей. Но нет, логику поединка уловить не удавалось. Каждый дрался с каждым, объединяясь для секундной совместной атаки и вновь скрещивая клинки. Люди падали, лошади ржали, двое в центре продолжали давить друг на друга. В голову пришло сравнение с вымышленным квиддичем, смысла правил которого Вок понять так и не смог. Здесь происходило нечто подобное – два совершенно разных соревнования на одном поле.