Семён Афанасьев - Алекс и Алекс 2

– В этом городе несколько семей, включая Штавдакеров, закрывают девяносто процентов местного и внутреннего бюджета округа. – Отвечаю ему. – Ну-у-у, на самом деле, конечно, не они лично, а их бизнесы и корпорации. Но это, по большому счёту, одно и то же. По итогам года, каждый муниципальный служащий; и тот, кто работает на округ; получают из этого же бюджета дополнительные выплаты, типа бонусов. По итогам года в о круге. Такие семьи, как Штавдакеры, в любом суде или участке полиции автоматом открывают двери ногами, потому что могут здорово повлиять на результат годовых выплат каждому чиновнику, находящемуся внутри такого здания. Спросил бы меня – я б тебе сразу это рассказал.

– Б###ь, – выдаёт обычно флегматичный Алекс. – Ну вот кто мог это знать?! Тот случай, когда, чтоб получить от тебя правильный ответ, мне надо задать на семь десятых правильный вопрос.

– Да ладно, не парься, – отмахиваюсь мысленно. – Если мыслить прагматично, всё равно дальше Квадрата не отправят. Так что…

– Не хотелось бы снова, – ёжится Алекс . – Совсем другая база для самоподготовки. Не сравнить с нынешней.

– Кто бы спорил, – вздыхаю. – Но тут уже не от нас оно зависит, это будущее.

– До чего хреново жить в обществе, в котором права личностей законодательно не равны, – бормочет сосед . – Никак не адаптируюсь. И ведь не первый раз на эти грабли наступаю…

– Мне кажется, всё обойдётся, – пытаюсь его успокоить, максимально прислушавшись перед этим к себе. – Т вой этот эвристический блок, который, ты говоришь, ты мне как виртуальный диск сделал…

– Что? Что там? – словно подпрыгивает Алекс.

– Ну вот на уровне анализа на этом самом подсознательном уровне, волноваться вообще не надо. Только приведи меня в норму, чтоб язык не заплетался и чтоб я выглядел поярче, в плане вызывания сочувствия. Не одной же Саяре…

Подполковник Бак задумался всерьёз первый раз за всё заседание. Не то чтоб он цеплялся за мальчишку. Но защита Федерации – это не только на внешних границах и за ними. Враги и недоброжелатели бывают и внутренними.

Ну или даже не враги, а просто личности и кланы, у которых интересы прямо противоречат федеральным.

Если потакать в таких случаях – это всё равно что оставить блокпост противнику по «договорённости» и перейти в чистом поле на две мили назад, окапываясь в мёрзлом каменистом грунте зимой на ровном месте, под смешки и хохот противника, обживающего твои много месяцев налаживаемые коммуникации.

Бак предполагал, что Алекс чувствует себя всё же получше, чем старается демонстрировать (потому что Матеуш – мастер. А сам врач сказал подполковнику в мессенджере планшета, что Алексу в плане медицины бояться нечего). Потому, когда парень заворочался в кресле и подал голос, куратор особо не удивился.

– Будьте добры, подскажите варианты вашего решения, – проскрипел со своего места его соискатель, выглядящий пропущенным через мясорубку, но не сломленным. – Как муниципальная служащая, вы ведь должны уметь профессионально балансировать между интересами центра и округа – иначе бы просто не удержались в кресле почти четверть века.

– Треть века, молодой человек, – довольно осклабилась судья. – Не четверть. Треть с лишним.

– Извините. Вы просто выглядите намного моложе. Я не подумал, что можно вести разговор о таком большом трудовом стаже, – на полном серьёзе прокаркал малолетний паркурщик и, к полному изумлению Бака, задумчиво поднял вверх большой палец. – Не сочтите за комплимент! – запоздало спохватился Алекс. – Это не комплимент, это оценка!

Матеуш, с абсолютно бесстрастным лицом, опустил ладони ниже уровня впереди стоящего кресла и беззвучно поаплодировал. Выбив сразу после этого серию катающихся по полу от смеха смайликов во внутреннем корпусном мессенджере, где они приватно общались с Баком всё заседание.

«Он ох##л?» – Без предисловий врезал в ответ подполковник майору. – «Это его что, так контузило? Это ж отклонение? Оно медициной купируется?»

«Отвянь», – помахал ладошкой смайлика в ответ Матеуш. – «Ты просто не говоришь на нашем языке. Соответственно, не в курсе нашей культуры. Соответственно, ты не в курсе и именно нашей культуры отношений между мужчиной и женщиной. Пацан всё правильно сказал, но для нашихстандартов. Не для ваших местных. Тем более, ему всё равно именно в этой ситуации терять особо нечего. Согласен?»

«Логично…» – Кто-то, наблюдающий за Баком со стороны, мог подумать, что он отвечает на что-то срочное в этот момент, настолько серьёзным и сосредоточенным выглядело его лицо. «А что у вас за норма такая?! #_cмайлик_изумление»

«Ну-у-у, у нас молодёжь в пубертате дерёт всё, что шевелится. И комплимент о хорошей внешности – вполне себе культурная норма на уровне любого возраста. Но вам, блин, этого просто не понять».

«Что, и от пацана бабке, годящейся в бабки, тоже?! #_cмайлик_изумление Включая судью на судебном заседании?!»

«А чем судья – не баба?! #_cмайлик_изумление Настоящий мачо не делит женщин на возраста, по крайней мере, в общении, когда соблюдает вежливость. Всё, не мешай, я её ответ слушаю».

«Ну вы даёте…»

Тем временем сама судья, чуть удивлённо посмотрев на Алекса, степенно кивнула:

– Благодарю за оценку, хотя у вас и не получится таким образом повлиять на объективность разбирательства.

– И в мыслях не имел, – отмахнулся пацан. – И уж извините, у меня есть опыт общения с вашей профессией. Совсем не положительный опыт. Юридический департамент Корпуса как раз продвигает в верхнем суде апелляцию…

– Да, вижу в вашем файле, – рассеянно кивнула бабка, но тут же взяла себя в руки. – Итак, отвечая на ваш вопрос.

Теперь она почему-то смотрела только на Алекса.

– Ввиду интересов округа, и конфликтующих с ними интересов федерального центра, я склонна игнорировать стандартную прецедентную базу. Просто потому, что в нашем случае нет прецедента, чтоб на него можно было опереться.

– И что тогда? – чуть встревоженно спросил один из Штавдакеров; тот, который старше.

Брат Виктора тем временем успокаивал Саяру, прижимая её к себе. А её руки в ответ… впрочем, офицерам Корпуса было слишком плохо видно детали со своих мест. Оставалось только догадываться.

– Я склонна рассмотреть конфликт соискателя Алекса с Виктором Штавдакером по стандартам законодательства для одарённых.

Брат Виктора резко вскинулся, мягко придерживая руку Саяры.

Штавдакер-старший вопросительно уставился на судью.