Семён Афанасьев - Алекс и Алекс 2

Откуда-то из-за спины представителей семьи погибшего появилась вполне импозантная девица, фигурой и внешностью наводившая на мысли о совсем иной работе.

Офицеры Корпуса мазнули по ней взглядом, понимающе переглянулись и с любопытством подперли подбородки руками, опираясь на подлокотники.

– Имя, возраст статус…

– Саяра Эсфахани, учащаяся, второй год обучения…

– … таким образом, он вначале заманил нас на поле. – Девушка, глотая слёзы, часто моргает и пронзительно смотрит на судью. – Я сказала, что люблю Виктора и буду только с ним, но он ничего не хотел слушать. После спора, минуты через три, уже на поле, выкрикивая угрозы, он напал на Виктора с кулаками. Виктор попытался защититься, но у него почему-то не получилось. Затем он… он… – учащаяся навзрыд всхлипнула, но как будто справилась с собой, – он убил Виктора, а я в это время убежала.

– Почему вы не оказали помощи вашему сокурснику? Если, как вы говорите, были близки? – нейтральным тоном спросила судья, подбадривая говорящую взглядом.

Куратор фигуранта громогласно зевнул.

– Я испугалась… Я девчонка, не боец. А он, даже с отпиленной лезвием рукой, едва не убил Тэда Энзи, – выдавила из себя свидетельница. – Я просто боюсь его…

– Корпусу ясна позиция свидетеля, – абсолютно непозволительным образом вклинился со своего места жирный подполковник, закидывая ногу за ногу. – Включаю трансляцию записи инцидента.

– Он сказал, что выключил запись, – с неожиданной злостью Саяра повернулась к преподавателю. – У вас не может быть никакой записи.

– Видимо, доучиваться у нас вы не собираетесь, – пробормотал офицер себе под нос, выбивая пальцами дробь на своём планшете. – Либо тот свет вам просто ближе этого…

– Вы угрожаете свидетелю в моём присутствии? – моментально оживилась судья, старательно ловя момент.

– Боже упаси, – открестился назвавшийся Баком. – Просто вот эту запись я выложу в сеть ровно через минуту, в рамках внутреннего разбирательства Корпуса по поводу инцидента. Через сутки её увидят все сто процентов учащихся Корпуса… м-м-м… Уважаемая старший советник, подтвердите приём файла с федерального сервера…

Там же, через несколько минут.

– Это ложь! Это фальсификат! – Саяра Эсфахани, роняя хлопья пены из уголка рта, изо всех сил билась в руках удерживавшего её брата погибшего и ещё одного члена семьи. – Вы все ответите за его смерть!..

– Пока не забыл, – абсолютно спокойно подал голос майор медслужбы. – От меня вам уже должно было прогрузиться медзаключение об ударе инфразвуком по соискателю Алекс. Оно, как и эта запись, с федерального сервера. Аутентичность документа, как и этой записи, подтверждена.

Когда Саяра на чистом глазу начинает загибать судье о моём предварительном и коварном плане в их с Виктором адрес, у меня наружу рвутся только два вопроса. Первый я тут же аккуратно задаю по внутренней связи соседу:

– Эй, слушай, а не пора ли тебе привести меня в чувство?! А то опять, без меня, меня же и женят! Как в тот раз! – надеюсь, он понимает, на какое судебное заседание я сейчас намекаю.

– Тс-с-с, не сейчас, – отзывается Алекс, который в этот момент за каким-то лядом более чем пристально изучает саму Саяру, старшего брата почившего Виктора и, заодно, того мужика, который сидит рядом с ними.

Параллельно его наблюдениям, передо мной разворачивается здоровенная простыня данных, в которых он описывает их химию, нейропроцессы (предположительно и со своей точки) и многое другое.

– Зачем ты мне это всё шлёшь? – напоминаю ему о себе через пару секунд. – Нафига мне сейчас процентное содержание окситоцина с серотонином в диаграммах?

– Это не у тебя, это у них, не мешай, – снова отмахивается Алекс. – Диаграммы мне тоже, для памяти.

– Тем более. А у них мне эти показатели зачем?

– Делаю упражнение. Тоже тренируюсь. Как ты, только на своём поле. Мой прогноз: она в итоге прицепится к старшему брату Виктора. – Рублено поясняет сосед. – И сейчас не о чем волноваться: намерения твоих сослуживцев таковы, что диапазон возможных решений суда сильно снижен. Я уже сделал прогноз…

– Напомнить бы тебе пару твоих прогнозов, – ворчу. – И то, чем они закончились. Да и не сослуживцы они мне, а куратор проекта и врач.

– … Я испугалась… Я девчонка, не боец. А он, даже с отпиленной лезвием рукой, едва не убил Тэда Энзи, – выдаёт Саяра настолько убедительно, что я бы вполне поверил и ей самой, и в её текст.

Если б не валялся там, как овощ, в ожидании подключения Алекса к своим внутренним процессам. И если бы не видел сейчас своими глазами (благодаря чипу), что в реальности она не испытывает и тени тех ощущений, которые достаточно мастерски изображает.

– Ты смотри, какие яркие природные данные, – в голосе Алекса слышится оттенок восхищения. – Актёрские, имею ввиду! Или это всё же следствие тренировки… Если б не снимал вот прямо сейчас спектрограмму с её мозга, искренне посчитал бы тебя скотиной, – тут он противно хихикает.

Последние пару минут судья задавала вопросы таким образом, что слово всё время оказывалось у моей бывшей напарницы. Которая старается с полным вдохновением, благо, лишних свидетелей, почитай, и нет.

А затем мой куратор, демонстративно зевая во все тридцать два и не скрывая даже звука зевка, в качестве собственного комментария ставит ролик с записью реальных событий.

«Виктор предложил мне стать его девушкой, что означает вполне официальные намерения на перспективу. И, поскольку лично мне эта перспектива тоже дорога, я буду защищать уже наши с ним совместные интересы», – вещает изображение Саяры на судебном экране, тогда как сама она изрядно напрягается.

– О-о-о, а вот и адреналинчик у неё в крови попёр, – радостно потирает руки Алекс. Через секунду, впрочем, рассеянно добавляет. – Слушай, а у неё ж это на точность и скорость мыслительных процессов никак не влияет! Почти.

– И что? – мне интересно происходящее на экране, потому что это как взгляд на самого себя со стороны; оттого общаться сейчас не особо хочется.

– Ну, страх обычно влияет на процессы мышления. А у неё нет, – задумчиво поясняет Алекс. – Раньше я не имел возможности наблюдать этих ваших одарённых в таких вот, лабораторных, условиях. Как говорится, в те моменты было чуть не до того. Но девочка заня-ятная, да-а…

«Мы теперь вместе!» – торжественно добавляет экранная проекция Виктора, победоносно глядя на меня.

Блин, вроде и решено уже всё между нами с ним, а отчего-то по инерции неприятно. Видимо, было что-то не то, на уровне физиологической неприязни.