Семён Афанасьев - Алекс и Алекс 2

– Едем в суд. Кажется, ты пришиб кого-то непростого и полиция попыталась сразу занять чёткую позицию , – смеётся он.

– Я только защищался .

– СТОП. Вот это не мне. Это будешь говорить по адресу , – морщится он. – Когда спросят .

– А я не оправдываюсь. Я просто поясняю свою позицию, чтоб хороший человек и врач не жалел о потраченном на меня времени. Кстати, если не секрет, а почему вы мной так фокусно занимаетесь?

– Камила попросила , – пожимает плечами Матеуш. – Когда пришёл вызов с твоего биппера, она сказала, что ты свой .

– Ну, не совсем свой… Дед был из Порто-Муртиньо… А почему она сама не пришла?

– На такие происшествия всегда бегаю я, не она. У нас своё разделение труда. Поскольку она о тебе упомянула, мы все лишь соблюдаем правила. Так, как они должны соблюдаться. Так что, не стоит благодарности. Процедуры затем и существуют, чтоб работать там, где плохо работают люди . – Он какое-то время беззаботно смотрит в окно над моей головой, потом добавляет. – Твоего куратора я известил. Не переживай.

– Бли-и-ин, опять его теребить , – вспыхиваю беспокойством снова, но тут же усилием воли успокаиваюсь.

Для человека, только что разминувшегося с весьма неприятными перспективами, я испытываю явно не те эмоции.

– Для него это тоже работа . – Ровно кивает доктор. – Всякое бывает. Это просто рабочий момент. Расслабься .

Полицейская машина, как и ожидалось, привозит меня в какой-то специализированный суд, кажется, занимающийся только военными. Во всяком случае, внутри никого не в форме лично я не вижу (исключение – только личности в мантиях, видимо, местные судьи).

На входе хмурого вида охранники не делают никаких различий между мной и сопровождающими. Каждый из нас предъявляет палец, отвечает на одни и те же вопросы (кто такой), затем на руку каждому надевают какой-то браслет.

– Местный идентификатор, завязанный на биометрию, с некоторыми дополнительными функциями, – моментально просвещает меня Алекс. – Кроме прочего, может использоваться в режиме следящего устройства или полиграфа. Последнее не слишком точно, может и на обычном человеке обмануться.

– Мне скрывать нечего, – говорю чистую правду. – Хотя, конечно, у нас никогда нельзя быть ни в чём уверенным только потому, что ты ничего не сделал.

– Мне кажется, пока можно не волноваться. Цинично говоря, в Квадрате лично тебе обиталось ненамного хуже.

– Не скажи. Студия есть студия, плюс Камила, – не соглашаюсь с соседом. – С другой стороны, поспать бы прямо сейчас. Хоть где, хоть сидя. Очень хочется. Это нормально?

– В твоём нынешнем клиническом состоянии – более чем.

После одевания на всех обязательных в военном суде браслетов, доктор из Корпуса, не отходя от входного терминала, минуты полторы колдовал над своим планшетом.

После этого Тадеос-Тадеуш повернулся к старшему поста и, не отрываясь от экрана, сообщил:

– Состояние пострадавшего средней паршивости, но угрозы витальным функциям не вижу. Передаю пациента… имя… номер… статус… для судебного разбирательства… – дальше шли полторы минуты перечисления диагнозов на латыни и подобная абракадабра.

Старший поста, не разводя бодягу, по кивку врача тиснул свой большой палец на планшет врача и коротко пробасил:

– Приём пациента подтверждаю.

После чего майор Тадеуш, нейтрально кивнув капитану Джили, сказал:

– Буду поблизости. Когда понадоблюсь для разбирательства, уведомление-вызов слать прямо на планшет.

– Будет сделано, – кисло кивнул Джили, лихорадочно соображая, что ещё можно предпринять.

В то же время или чуть позже. Телефонный разговор.

– Господин Штавдакер?

– Да, это я. Кто говорит?

– Меня зовут Джили, я товарищ Питера. Извините, что тревожу напрямую, но у меня были договорённости с Питером лично, а он, ввиду случившегося, сейчас явно не в ресурсе. – Джили не знал, как деликатно сформулировать, что старому товарищу он бы сейчас и медной ложки не доверил.

На счастье, отец товарища и его трупа-брата оказался адекватнее:

– Я уже в курсе. – Помолчав, явно крепкий ещё духом старик добавил. – Вы думаете, что-то ещё можно сделать для справедливости?

– На местности, сразу по итогам инцидента, удалось выяснить вот что…

После того, как на всех нас на входе в суд надевают эти навороченные местные браслеты, моментально куда-то испаряются и доктор, полицейские.

Меня усаживают в коридоре в первое попавшееся кресло и этот странный капитан говорит:

– Ожидание порядка двух-трёх часов. Что делать дальше, система сама скомандует через браслет. Проследуете на разбирательство согласно инструкциям.

– А если я сниму браслет и сбегу? – спрашиваю исключительно из дотошности, поудобнее устраиваясь и собираясь спать.

Капитан меня ответом не удостаивает, ещё раз окатывает полным презрения взглядом и уходит.

– Piranha , – говорю ему вслед, закрывая глаза.

Болтая с Тадеушем, я заметил, что капитан ни слова не понимает. Соответственно, и второго, жаргонного значения слова не поймёт.

(Прим. Синоним или эвфемизм для «проститутка», по крайней мере, в Рио) .

– Você fala português? — раздаётся сбоку от меня в очередной раз.

Удивлённо открыв глаза, замечаю рядом с собой девицу статей Камилы, но в форме сержанта (кажется, форма относится к чему-то интендантскому). Правда, если Камила – достаточно чётко выраженный европеодид, то эта девица явно несёт в себе черты какой-то смеси рас.

Смешной учащийся местного Корпуса оказался на самом деле тамошним соискателем. Вдвойне интересным было то, что он более чем сносно говорил на языке, пусть сам и был местным.

Технично ругнув местного военного копа словом с двойным значением, пацан развалился в кресле, убрал ноги из прохода и явно собирался спать. Но Жойс уже стало интересно, и она первая заговорила с ним. А что ещё делать несколько часов до заседания? Да и пацан, несмотря на возраст, был не самым похабным.

После обмена приветствиями, она не стала ходить вокруг да около и пояснила в лоб:

– Ты не являешься прямым подозреваемым в совершении преступления. Есть два базовых вида… м-м-м… разбирательств в этом здании.

– Буду благодарен за справку, – вежливо кивнул пацан, протирая глаза и выныривая из сонного состояния.

Видимо, оценив формы Жойс.

– «В отношении» и «по факту», – тут же пояснила кафузу. – Если ты без конвоя, с малым браслетом, и тебя посадили ждать в коридоре – значит, разбирательство будет по факту. Если б было в отношении тебя, поверь, малыш: никто б тебя тут так запросто одного не посадил.