Борис Батыршин - Чужая сила [СИ litres]

– Ну что, герр капитан, приплыли?

– Фон Арним коротко наклонил голову.

– Так точно, герр Смольски. Швартовка закончена, можно отдавать распоряжение о высадке.

– Эй, господа хорошие! – донеслось снизу. – Спускайтесь, мы не сделаем вам ничего дурного!

Люди на мостике недоумённо переглянулись. Чужак, кто бы он ни был, говорил на немецком языке. Мало того – с отчётливым акцентом выходца их северных, русских Ново-Ладожских провинций Империи.

Профессор озадаченно хмыкнул и, совсем было собрался ступить на платформу, но Алекс, вовремя вспомнивший о своих обязанностях начальника охраны экспедиции, его опередил.

– Ремер, возьмите двух человек, при оружии – и ко мне!

И, лишь дождавшись «почётного караула», сделал приглашающий жест начальнику экспедиции.

– Прошу, профессор. Земля обетованная ждёт!

Северный Тропик. Летучий остров

Аппарат качнулся над головой и медленно поплыл вниз. Фон Зеггерс закинул голову, рассматривая узкий бронзовую трубу под брюхом, увенчанную расширяющимся соплом, короткие кургузые крылышки и пару маленьких колёсиков-шасси на коротких, по два фута, стойках.

– Как они взлетать-то будут? – осведомился он. – В таком грунте эти ролики непременно застрянут. Да в нём любые колёса застрянут – не грунт, а сплошное недоразумение, ловчая сеть, силок на силке.

Фельтке отошёл на несколько шагов, натянул трос. Аппарат плавно развернулся носом к стармеху. Трое помощников, обер-маат Штойфель и два матроса из команды «Кримхильды», удерживали корму талями.

– Майна помалу! – заорал Фельтке, для верности махая сверху-вниз фуражкой.

– Так что насчёт полосы? – напомнил о себе фон Зеггерс. – Её тут и расчистить-то негде, едва сотня метров в широкой части…

Аппарат, словно подтверждая его слова, лёг на «грунт». При этом маленькие колёсики целиком, вместе со стойками, ушли в переплетение корней и сухих водорослей. Гофрированный фюзеляж лежал на них, как на подушке, продавливая буро-зелёное «ложе».

– А этим крошкам полоса ни к чему. – Фельтке принялся отвязывать трос. – «Флапперы» – так здесь называют аппараты тяжелее воздуха – умеют взлетать и садиться вертикально.

– А зачем тогда вы сооружаете эти штуковины?

Фон Зеггерс ткнул пальцем в сооружение из кусков ферм от каркаса воздушного корабля. Более всего сооружение напоминало слипы, по которым спускают на воду гидропланы. Фон Зеггерсу приходилось видеть в Италии, на базе гидроистребителей «Макки».

– Это моя идея. – похвастался Фельтке. – Они со своих дирижаблей-авианосцев флапперы сбрасывают через нижние люки ангаров – наберут высоту, открывают люк и сталкивают вниз. А дальше, уже в падении, включаются движки, и флаппер набирает скорость. Вот я и предложил сделать так же: аппарат стартует с направляющих на малой тяге, чтобы только не запутаться в «бороде» островка – ну а дальше, в пикировании, сам разгонится. Высота-то тут – о-го-го!

Тут Фельтке был прав. За последние несколько дней Летающий островок набрал верных двенадцать тысяч футов, и кое-кто из команды уже испытывал сложности с дыханием.

Фон Зеггерс подошёл к аппарату, заглянул в кабину, пощёлкал по остеклению носа.

– А ставить на слип как будете? Неужто, на руках?

– Плохо вы обо мне думаете, герр капитан! – обиделся стармех. – Вот сейчас второй спустим – и займусь подъёмником. Тоже из ферм каркаса, а лебёдку приспособим от наблюдательной гондолы. Да не такая уж тяжёлая эта «Гидра», чуть больше тонны сухого веса. А заправлять будем уже на аппарели.

– Что ж, толково… – фон Зеггерс не торопясь обошёл диковинный аппарат. Матросы – и Штойфель и двое других, с «Кримхильды» – предупредительно пятились, давая ему дорогу, и вытягивались во фрунт.

– Вижу, ты, Ганс, совсем уже освоился?

– Так ведь интересно! Их техника на нашу и похожа, и не похожа одновременно. Вроде, принципы те же, а вот исполнение. И мета-газ этот чудодейственный, у нас ничего похожего даже близко нет.

– Да я уж понял. По мне – так они чересчур увлекаются этой адской смесью. Газойль, он понадёжнее будет.

– А водород? – вскинулся Фельтке. – Забыли, как цеппелин сгорает за пять минут? А в мета-газ хоть зажжённый факел сунь – ему ровным счётом ничего не сделается.

– Русский мичман, порученец при начальнике экспедиции – так он, вроде, говорил, что мета-газ тоже может взрываться. – припомнил фон Зеггерс. – Или я что-то напутал?

– Не напутали. Как бы они иначе сжигали его в движках, создавая реактивную тягу? У нас нечто подобное построил один румын, ещё в 1910-м, в мастерских Капрони – но, разумеется, без мета-газа, на бензине. А для того, чтобы взорвать мета-газ в каморе сгорания, нужны особые условия. То ли очень сильный гальванический разряд, то ли ещё что-то, я толком не понял. Ну да ладно – вот начнут облётывать этих крошек – разберусь во всех деталях.

И стармех любовно похлопал ладонью, широкой, мозолистой, как у баварского крестьянина, по гофрированному дюралю.

«А ведь разберётся… – понял фон Зеггерс. – Вон как глаза горят – не терпится снять панели обшивки и по локоть забраться в кишочки этого летучего чуда. Недаром он с первых минут знакомства с таким энтузиазмом принялся помогать гостям. Впрочем, остальные члены экипажа L-32 не слишком от него отставали. Включая и командира цеппелина…»

– Герр капитан!

Фон Зеггерс обернулся. К нему, спотыкаясь, на переплетениях корней, спешил зауряд-прапорщик Ремер.

– Герр фрегаттен-капитан и господин профессор ждут вас к обеду. – он показал на висящий над островом воздушный корабль. – Очень просили поторопиться, потому как блюда остывают!

Фон Зеггерс неуверенно оглянулся на стармеха.

– Ступайте уж, шкип! – усмехнулся Фельтке. – Понимаю, начальству надо обсудить свои дела, а у меня тут ещё дел невпроворот. Лебёдку ставить, псклады под ГСМ оборудовать. Если сейчас не поднажать – к темноте не управиться, придётся работать при прожекторах.

Судорожный вдох – гортань и носоглотку словно обожгло огнём. Нет воздуха, нет! Чёртова зелёная взвесь, заполняющая внутренности газового пузыря, бесполезна, дышать нечем. Глаза крепко зажмурены, стоит их открыть – сразу начинает немилосердно жечь под веками. А руки тем временем живут своей жизнью – шарят по осклизлому дну, нащупывая податливых, размером с пару кулаков, слизней. Пальцы отлепляют подошву от оболочки пузыря, в ответ их больно жалят электрические разряды, испускаемые потревоженными тварями, и даже сквозь накрепко сжатые веки видно фиолетовые сполохи.

Но это сейчас неважно – надо ухватить, отлепить от оболочки пузыря, и запихнуть в горловину висящего на груди мешка. Два, три, пять. фу ты, склизкие, мягкие, словно свиные почки на прилавке мясника – помнится, он в детстве отбирал их в лавке на соседней улочке.