Алан Нукланд - По дороге могущества. Книга четвёртая: Роган

Немая сцена длилась всего пару мгновений, а затем время понеслось вскачь.

Хватаюсь за ремень тяжелого мешка, перекидываю его через голову, делаю шаг навстречу бросившемуся на меня оборотню и с размаху бью его в голову. Монстр падает грудью на ближайший стол, я подскакиваю к нему, хватаю за загривок и пару раз с силой припечатываю мордой об столешницу, затем оттягиваю голову на себя и ударом ноги переворачиваю стол, поднимаю тварь над головой и швыряю спиной на торчащую ножку — дерево с хрустом прошивает сердце и выходит из проломленной грудины.

Поворачиваюсь ко второй твари и успеваю заметить, как она взмывает в воздух в высоком прыжке. Не тратя время на раздумья резко хватаю упавший мешок и швыряю его в летящую на меня гадину, попадая ей в морду и сшибая её прямо в полёте. Оборотень с грохотом падает на пол постоялого двора, звякает железом мешок, и я тут же мчусь к правому столу, хватаю за горлышко стеклянную бутылку и разбиваю её, превращая в острую “розочку”. Но едва я поворачиваюсь обратно, как на меня налетает туша этого стремительно вскочившего монстра и мы летим на пол.

Горячее смрадное дыхание пахнуло мне прямо в лицо и я едва успеваю отдернуть голову – мощные челюсти щёлкнули рядом с щекой, едва не отхватив ухо. С рычанием сквозь стиснутые зубы вцепляюсь твари рукой в шею, прямо под подбородком, и, как можно сильнее вдавливая ногти в плоть, приподнимаю башку оборотня и несколько раз со всей мощи вгоняю разбитую бутылку в горло ублюдка.

На лицо хлынула горячая кровь, а затем вдруг что-то схватило меня за ногу и дёрнуло к себе, вытаскивая из-под врага. Миг — и я лечу через весь зал и больно врезаюсь спиной в барную стойку, сшибая стоящие рядом стулья. Однако, несмотря на охватившую всё тело боль, я тут же поднимаюсь на ноги и опираюсь поясницей о стойку, не отрывая помутившегося взгляда со швырнувшего меня оборотня, с яростным рёвом расставившего лапы в стороны.

Швыряю ему в морду “розочку”, которую так и не выпустил из рук, и лихорадочно мечусь глазами по стойке – замечаю нож в тарелке, хватаю его и бросаюсь на волколака, со всей скорости врезаясь плечом ему в живот. Толчок, словно со всего маху налетел на дерево, и стремительное падение. Не позволяя оборотню опомниться, наваливаюсь всем весом и вдавливаю локоть ему в шею, а затем тут же начинаю быстро втыкать лезвие ножа сбоку под челюсть, словно швейная машинка — раз, раз, раз, РАЗ! – вдавливаю как можно глубже и проворачиваю лезвие в ране.

Слышу позади грохот, поворачиваю голову и вижу у лестницы на второй этаж врезавшегося в стену оборотня, оскалившего огромные клыки и не отрывающего от меня кровожадных глаз. Мой взгляд падает на пол и натыкается на валяющийся заплечный мешок. Отпускаю рукоять ножа, засевшего в горле захлёбывающегося кровью зверя, и на корачках бросаюсь к мешку.

Пальцы смыкаются на обернутых тканью рукоятках орудий и я краем глаза замечаю приближающуюся тварь. Не тратя драгоценные секунды на попытку подняться, делаю стремительный полуоборот и мощный взмах, вкладывая в удар всю силу и вес тела — скрытые в мешке инструменты с глухим стуком попадают прямо по колену оборотня, следом раздаётся громкий хруст и подкошенный монстр с рёвом падает на пол. Я тут же вскакиваю на ноги и с широкого размаха бью сумкой по морде приподнявшейся твари, вновь отшвыривая её на пол.

Тяжело дыша, делаю шаг назад, одним движением развязываю хитрый узел мешка и достаю из него колун. Не отрывая немигающего взгляда от медленно встающего на колени оборотня, перехватываю рукоять двумя руками, замахиваюсь, высоко вздымая колун, и обрушиваю его на голову выродка – с чавкающим звуком затупленный металл по самое топорище уходит в череп оборотня, раскалывая его надвое.

Сбрасываю ногой труп с колуна и оглядываюсь, с опаской переводя взгляд с лестницы на дверь справа от барной стойки и обратно. Выждав несколько секунд, спиной отошел к входной двери, а затем быстро опустил брусок толстого запирающего засова и поочередно задвинул деревянные ставни-жалюзи всех окон, при этом осторожно выглянув наружу — улица была так же пустынна, как и прежде. Это хорошо. Значит, есть шанс, что эта скоротечная схватка всё же не привлекла излишнего внимания.

Вернувшись обратно к мешку, достал из него кувалдочку и взял в левую руку, после чего, не переставая бросать настороженные взгляды в сторону лестницы, зашел в дверь у стойки и оказался на кухне. Готовый к нападению, заглянул за стол, за ящики, затем вышел в следующий коридор и обыскал кладовку вместе с помещениями для слуг, не забыв и про просторный подвал. Убедившись, что оживающих трупов нигде нет, запер заднюю дверь, закрыл окна, а потом нашел на кухне среди множества специй мешочек с перцем и вернулся к чёрному ходу, обильно рассыпав его под дверью у самой щели – помнится, в подземельях Кривглазиана этот трюк себя отлично зарекомендовал.

Ещё раз окинув взглядом помещение, остановил его на заляпанной кровью толстой деревянной доске, на которой покоился подтекающий шмат плоти, и на лежащем рядом с ней тесаке для разделки мяса. Положив колун на стол, взял потёртую рукоять и пристально изучил тщательно заточенное грязное лезвие. То, что нужно.

Вернувшись в главный зал, рассыпал перец под входной дверью и тут же направился на второй этаж, при этом держась стены, тщательно прислушиваясь и практически бесшумно поднимаясь по чуть поскрипывающим ступеням.

Коридор второго этажа представлял из себя жуткое зрелище: пол и стены залиты кровью, столики с вазами опрокинуты, двери во многие номера распахнуты, выломаны, покачиваются на одной петле со следами острых когтей, исполосовавших кажущееся столь надежным толстое дерево. Но, увы, оказалось не способно защитить охваченных животным ужасом постояльцев от могучего зверя, пришедшего по их души.

Приблизившись к ближайшей выломанной двери, я заглянул внутрь и увидел распростёртое у кровати тело девушки, которое уже начало подрагивать в конвульсиях грядущей трансформации, с отвратительным скрипом царапая пол отрастающими ногтями. Не медля ни мгновения я шагнул к начавшему постепенно утрачивать человеческий облик гуату, опустил колено ему между лопаток и прижал к полу, а затем отложил кувалдочку, оттянул голову за волосы и тремя мощными ударами тесаком отсёк её от тела. Отшвырнув жуткий трофей, вновь взял кувалду и направился к следующей комнате.

А затем к ещё одной.

И к следующей.

А потом пришла очередь третьего этажа.

Я замер посреди комнаты рядом с недвижимым телом мальчика и не мигая смотрел на деревянную колыбельку, в которой лежало истерзанное тельце младенца. Я стоял и смотрел до тех пор, пока маленькие, окровавленные пальчики не искривились в судороге, а рассечённая грудь не начала вздыматься, с хрипом вгоняя воздух в ожившие лёгкие. Лишь после этого я сделал шаг вперёд и поднял тесак.