Адам Пшехшта - Адепт

В библиотеку зашли только они трое, Самарин не хотел лишний раз рисковать, подразделение и так было сильно потрепанным.

– Тут, на стенах.

– Ничего не видно.

– Садитесь оба, – сказала девушка.

– И что дальше?

– Символы везде: на стенах, потолке, на полу. Нужно только их разглядеть. Сразу предупреждаю, ощущение будет не из приятных. Эти знаки – чистая сила, и пока ваши организмы адаптируются к этому типу… энергии, пройдет какое-то время.

– И что нас ждет? – с беспокойством вмешался алхимик.

– Прежде всего боль в глазах и в голове, возможны кошмары, панические атаки или эйфория. Сложно сказать, поскольку каждый реагирует по-своему. Точно одно: процесс сопровождается болью. Вы не принадлежите к существам, созданным для использования магии, вы стремитесь к тому, что вам не принадлежит, и должны заплатить за это. И еще одно: вы можете прекратить в любую минуту, просто закрыв глаза, но помните, что второго шанса не будет, библиотека вас оттолкнет.

– И как я не догадался! Ты и есть источник знаний про библиотеки, магию и черт знает что еще, – язвительно произнес Самарин. – Кто ты, черт тебя побери?! Это какая-то ловушка!

Рудницкий поджал губы, ситуация начинала выходить из-под контроля. Что бы о нем ни говорили, Александр Борисович точно не был глупцом, рано или поздно он бы и так догадался, кем является эта девушка.

– Я та, кто хочет тебе помочь. Все еще не доверяешь мне? Я спасла твою жизнь в больнице, и сейчас вы бы без меня не справились, – спокойно ответила Анастасия. – Ловушка? Не смеши меня! Если бы я хотела убить тебя, ты бы давно был мертв!

– Вот в это я верю, – признал Самарин. – Но это ничего не меняет. Как я могу доверять кому-то, кто не говорит правды?

– Скажи еще, что ты ничего от нас не скрываешь?

К удивлению алхимика, Самарин опустил глаза и скривился.

– Ладно, – буркнул он, – как нам увидеть эти знаки?

– Выбери себе какой-нибудь камень и смотри на него. Это все. – Она пожала плечами.

– Ну, хорошо, в таком случае начнем, – вздохнул Рудницкий.

В камне не было ничего странного, даже левым глазом он видел совершенно обычный камень. Никакого неожиданного изменения цвета или формы, никакой магии. Час или два – Рудницкий потерял счет времени – он тупо пялился на серую поверхность, правда, не ощущая нетерпения или неудобства. Словно терпение исходило от камня. Он становился камнем. Он был камнем.

Темнота пришла неожиданно и – конечно же! – вместе с болью. Алхимика затопил мрак, изредка озаряющийся искрами, похожими на падающие звезды. Со временем частички света появлялись все чаще, кружились под воздействием невидимого и неощущаемого ветра, разгоняли тьму. Наконец он увидел знак. Тот проявлялся медленно, на тон бледней ночи, излучая невыразимую, выходящую за пределы всех знаний мощь.

Пронзительная боль раздирала тело алхимика, сжигала нервы, возвращаясь, словно прибой. Каждый вдох, каждый удар сердца несли его дальше и дальше по реке страданий. Однако ни за какую цену он не отведет взгляда от все лучше видимого символа. Его голова кружилась, кровь пульсировала в висках.

Звук поразил его, словно удар грома, так же внезапно, как раньше темнота. Не желая того, он открыл рот и произнес слог, который был отражением видимого знака. Т’ЦХАААНГ.

Он ощутил на языке вкус крови, так, словно звук превратился в острые осколки и поранил его рот. Т’ЦХАААНГ.

Голову пронзила вспышка боли, и наконец он смог отвести взгляд от камня. Комната сияла необычным голубым светом, затмевающим слабое мерцание керосиновой лампы. Анастасия что-то беззвучно кричала и бежала к нему, однако в каком-то замедленном темпе, словно воздух внезапно приобрел консистенцию сиропа.

Рудницкий глубоко вздохнул, зная, что должен еще раз произнести СЛОВО, пока она его не остановила. Звук нес в себе сложно объяснимые чувства: воспоминания славы, извечной силы, не знающей границ мощи. Он был как прикосновение Божьей руки. Т’ЦХАААНГ.

Его сознание погасло в очередном спазме боли, но в этот раз Рудницкий погрузился в темноту с улыбкой.

Рудницкий открыл глаза и заморгал, пытаясь настроить зрение. Он лежал на удобной кровати, постель пахла чистотой, а холодный компресс на лбу свидетельствовал о том, что кто-то о нем позаботился. Больница? Мужчина со стоном приподнялся на локтях и огляделся: кирпичные стены, старинная мебель, свеча вместо керосиновой или газовой лампы. Анклав. Он все еще в анклаве.

Какая-то тень отделилась от стены, алхимик ощутил аромат гардении и кедра.

– Подожди, помогу тебе сесть, – сказала Анастасия.

– Что случилось? – спросил он.

– Ничего особенного, – вздохнула девушка. – Вы узнали символы, а потом соответствующие им звуки. Ну и начали наслаждаться ими, повторяя, как маленькие дети плохие слова. Это моя вина, я должна была вас предупредить, забыла, как они могут влиять на слабые умы.

– А ты? А ты что-то увидела? – спросил он, игнорируя упреки.

– Конечно, – сухо ответила девушка.

Она подложила под спину алхимика несколько подушек, помогла ему удобно устроиться.

Лишь сейчас Рудницкий заметил вторую кровать с противоположной стороны комнаты. На ней лежал беспомощный Самарин с закрытыми глазами, на его лице застыла гримаса смертельной усталости.

– Что с ним?

– Ничего с ним не будет, но нужно время, чтобы пришел в себя. Было бы хорошо, если бы ты использовал свои лекарства. Если, конечно, есть что-то, соответствующее такому случаю.

– А конкретней?

– Истощение, повреждение голосовых связок, кровотечение в горле и во рту.

– Что-то найду, – пробубнил алхимик. – Подай мою сумку… Это должно остановить кровотечение, – сказал он, уже перебирая флакончики.

– Что это? – недоверчиво спросила Анастасия.

Рудницкий вытащил небольшую бутылочку из гиалитового стекла, понюхал крышку.

– Еще свежее, – довольно заявил он.

– И? – подталкивала его девушка.

– Это спагирическое лекарство…

– Я знаю это название. Достаточно перечислить состав.

– Шалфей, подорожник, тысячелистник, экстракт цикория, порошок из черного обсидиана, ягоды красной калины…

Анастасия небрежно отмахнулась.

– Не отравишься.

– Ну, спасибо! – рявкнул Рудницкий. – Будет меня тут поучать двадцатилетняя… – Он замолчал, вспоминая, кем является Анастасия.

– Я занималась алхимией, когда твои предки еще прыгали по деревьям, – спокойно ответила она. – Пей уже!

Мужчина послушно сделал глоток горькой микстуры и прополоскал рот водой.

– Дашь это Сашке, хорошо? – попросил он.

– Дам, а сейчас спи. Ты должен отдохнуть.

Рудницкий открыл рот, чтобы сказать, что думает про отдых в анклаве, но промолчал, наткнувшись на взгляд Анастасии.