Джо Аберкромби - Проблема с миром

– Мы же не позволим какому-то дождику нас остановить! – проревел Лео, перекрикивая ветер.

Он хлопнул по спине ошарашенного посыльного, отправляя его на поиски других отрядов, вполне возможно, уже смытых обратно в море.

– Мы привыкли к северным штормам! – крикнул он расхристанной колонне инглийцев, вызвав среди них вялое оживление. – Миддерландская морось нам не помеха!

– Морось! – огрызнулась Савин через плечо, обращаясь к Зури. Она ужасно жалела, что не воспользовалась экипажем, когда была такая возможность.

– Бог послал потоп в наказание старому Сиппоту за его гордыню, – нараспев произнесла та. Она и сама вымокла вплоть до безупречной кожи, но встречала непогоду со своей обычной невозмутимостью. – Возможно, Он собирается проделать то же самое и с нами.

Горизонт озарился вспышкой, деревья черными когтями хлестнули по ослепительному небу. Мгновением позже небо треснуло от грома; одна из лошадей осадила назад, скинув помощника Лео головой в кусты. Кобыла под Савин тоже заиграла, опасливо шарахнулась вбок, и Савин принялась шептать ей в ухо, похлопывать по шее, поглаживать по животу. Она пыталась успокоить вздрагивающую лошадь, брыкающееся во чреве дитя и бушующую вокруг бурю, все одновременно, думая о том, кто бы, черт побери, успокоил ее саму?

Она дернулась, когда Антауп, шпоря коня, подлетел к ним сзади в облаке грязи.

– От Рикке по-прежнему никаких вестей? – рявкнул Лео.

– Никаких!

– Проклятье, что могло с ней приключиться?

– Если эта погода застигла ее корабли в море, она сейчас может быть где угодно.

– Может, уже и на дне, – мрачно хмыкнул Йин, оглядывая низвергающиеся небеса.

– Если дождь еще больше усилится, мы все окажемся на дне, – прорычала Савин, пытаясь отлепить от плеч промокшее платье, придавленное пропитанным водой плащом.

Они осторожно огибали по чавкающему периметру здоровенную лужу посреди дороги. Ее вполне можно было назвать озером, не боясь сильно преувеличить; с одного края, словно выброшенные на берег моряки, на перевернутой повозке сидели люди, а по исхлестанной дождем поверхности плавал всевозможный скарб; солдаты переправлялись вброд, подняв над головой оружие, или проламывались сквозь росшие по обе стороны кусты.

– Сюда!

Двигаясь вслед за проводником, они миновали жалостную кучку людей, укрывавшихся под куском мешковины, и выехали в темнеющее поле. Было приятно для разнообразия двигаться несколько быстрее скорости черепахи, пускай даже Савин не имела представления, куда они направляются. Потом она увидела мелькающие впереди огоньки и темные фигуры, движущиеся в полумраке.

– Конные! – прошипел Антауп, выдергивая из чехла копье.

По горстке офицеров прошла волна судорожного движения: люди, лязгая сталью, обнажали мечи, доставали из-за плеч щиты. В кобылу Савин врезалась другая лошадь, и она еле удержалась в седле, чуть не вывихнув себе руку. С колотящимся где-то в горле сердцем она смотрела в темноту, смертельной хваткой вцепившись в повод и положив другую ладонь на живот.

– Кто идет? – проревел Йин, привстав на стременах и держа свою огромную булаву наготове.

– Лорд Ишер! – донесся сдавленный ответ. – А вы кто?

Послышался общий вздох; люди расслабились в седлах.

– Молодой Лев! – отозвался Лео с успокаивающим смехом в голосе. – Кончайте мочиться в штаны!

– Тебе легко говорить, – пробурчала Савин, извиваясь в седле.

– Благодарение Судьбам, это вы! – Всадники радостно въехали в круг колышущегося света от факелов, которые держали телохранители Лео. – Мы боялись, что это люди короля.

– Мы тоже. – Улыбаясь от уха до уха, Лео наклонился с седла, чтобы пожать Ишеру руку.

При виде их союзника Савин ощутила гораздо меньше уверенности, чем надеялась. В нем не осталось ни капли самоуверенности, которую он излучал, когда устраивал беспорядки в Открытом совете или обсуждал в Остенгорме, как они поделят завоеванную добычу. Ишер выглядел исхудавшим, дерганым, его мундир топорщился под промокшим плащом, белые волосы, распластанные дождем, превратились в грязно-серую массу, не считая одного нелепого пучка, упрямо торчавшего вверх, словно петуший гребень.

– Барезин где-то сзади. – Ишер махнул рукой в темноту жестом, ясно говорившим о том, что он не имеет ни малейшего представления, где именно. – От кое-кого из остальных я тоже получил донесения.

– Чертовы дороги превратились в черт знает что! – выругался один из лордов в вычурном нагруднике. Савин его не узнала, а представляться, по-видимому, здесь никто был не в настроении, меньше всех она.

– С нами леди Веттерлант, – сообщил Ишер, щуря глаза под внезапным порывом ветра, – но ее войска растянулись по этой раскисшей дороге на пять миль, а обоз тащится еще на пять миль позади! А что там северяне, высадились?

– Большинство, – отозвался Йин. – Стур должен быть где-то к востоку, но половину его судов отнесло в сторону. В такую погоду кто может знать, где их выбросит на берег?

– Чертово побережье тоже превратилось в черт знает что, – буркнул Антауп.

– Хайген с вами? – спросил Лео.

Несчастная лошадь Ишера крутилась под ним, то и дело норовя повернуть обратно. Савин хорошо ее понимала. Ишер сердито дернул ее за повод.

– А вы что, не получили от него никаких вестей?

– Нет. Но ждать нет времени. Мы должны скорее двигаться вперед, какая бы ни была погода. Нельзя дать Орсо возможность собрать свои силы!

Они с лязгом въехали в ворота приземистой фермы – несколько убогих деревянных строений, окружавших небольшую площадку залитой дождем глины. Ветер трепал кроны деревьев. Вокруг металась обезумевшая собака, лая на лошадей; один из солдат, шепотом изрыгая ругательства, пытался отпихнуть ее сапогом. Савин с трудом отлепилась от седла, и Йин помог ей спешиться. Крестьянская семья – очевидно, злополучные хозяева этого места – стояла под свесом амбара, за пеленой текущей с крыши воды, наблюдая, как в их истоптанный двор набиваются десятки солдат и повозок и одна заметно беременная женщина. Вероятно, их следовало пожалеть, но Савин обнаружила, что ее чувство жалости, по-видимому, растворилось в этом дожде, а то немногое, что осталось, было ей нужно для себя.

Низкая передняя комната жилища кишела людьми в разномастных мундирах, все говорили одновременно, окна запотели от их дыхания. Антауп приволок в центр комнаты стол, вывалил на него из футляра отсыревшие карты и принялся рыться в них с лицом человека, пытающегося решить загадку на языке, которого он не понимает.

– Проклятье! – Лео поднес одну карту к тусклой лампе, но огонек тут же заколыхался, поскольку кто-то распахнул дверь и в комнату ворвался порыв ветра. – Неужели здесь нельзя устроить приличное освещение? Этой карте можно доверять?