Джо Аберкромби - Проблема с миром

Орсо вздохнул:

– Ну хорошо. Открывайте шлюзы.

Едва дождавшись, пока днище лодки заскребет по гальке, Лео выпрыгнул в прибой. Брести несколько десятков шагов по ледяной воде было, скорее всего, не самой удачной идеей для его ноги, но он горел желанием первым оказаться на берегу. Он слишком долго оставался пленником за письменным столом, в клетке бальных залов и кабинетов для совещаний, в цепях светских манер и установленных правил. Теперь настало время действовать ! В конце концов, какой прок иметь вождя, если он не ведет своих людей? Руководить, сидя в кресле где-нибудь в тылу, – это для короля Орсо и таких, как он, но не для Молодого Льва! Его штаб-квартира – в седле! На острие копья! Там, где льется кровь и куется слава!

Правда, участок побережья выдался не самый великолепный, этого Лео не мог не признать, когда его хлюпающие сапоги в конце концов захрустели по берегу и он смог остановиться и дать отдых ноющей ноге. Длинный полумесяц серой холодной гальки, за ним длинный полумесяц желтой растрепанной ветром травы, а дальше бурые дюны и низкорослые скособоченные деревья. Единственными признаками жизни были несколько одиноких птиц, реющих на ветру. Радостные толпы не встречали их, чтобы отпраздновать свое освобождение от тирании Закрытого совета.

Но Лео сказал себе, что это хорошо. Они ведь и собирались высадиться тайно. То, что никого нет, – это признак успеха.

– Йин! – позвал он северянина, выскочившего на пляж следом за ним. Хорошо иметь рядом такого крепкого, надежного человека. – Расставь дозорных, пока люди высаживаются. Антауп!

– Ваша светлость? – Антауп откинул со лба свой чубчик, и ветер немедленно кинул его обратно. Хороший друг, который, как Лео был абсолютно уверен, любит только женщин.

– Организуй отряды разведчиков, пусть прочешут местность. Попробуй наладить контакт с Ишером и остальными войсками Открытого совета. Где должен высаживаться Стур?

– Если ему повезет с погодой – может быть, в паре миль в ту сторону.

– А Рикке?

Антауп надул щеки, словно об этом можно было только гадать:

– С другой стороны… наверное.

Юранд знал бы в точности, где и когда собирался высадиться каждый из их союзников. Сейчас он уже отдавал бы четкие приказы, удостоверяясь, что все происходит по плану. Но Юранд… Перед глазами Лео снова всплыл тот образ – они с Гловардом, нагнувшиеся над кроватью, их пыхтящие лица прижаты друг к другу…

Лео стиснул зубы.

– Мы должны присоединиться к остальным как можно скорее! – рявкнул он. – Если на нашей стороне будет численный перевес, нам, возможно, вообще не придется драться.

– Конечно, – отозвался Антауп.

Он сделал шаг в одну сторону, застыл на месте, потом повернулся в другую и поспешно двинулся вдоль пляжа.

Йин, с развевающейся на ветру рыжей бородой, ухмыльнулся Лео:

– Клянусь мертвыми, однако будет жаль, если придется возвращаться домой без боя!

Лео тоже улыбнулся и хлопнул его по кольчужному плечу:

– Ну, может быть, небольшой бой все же будет.

В воздухе загремели распоряжения, сапоги заплескались в прибое и захрустели по гальке, пляж закипел движением, когда инглийские воины посыпались на него с лодок. Над Лео развернули его знамя – перекрещенные молотки и над ними лев, – пробитое и порванное в многочисленных победоносных боях на Севере, но ни разу не отобранное врагом. Он улыбнулся и поднял голову, когда морской ветер захлопал и заплескал полотнищем. Все его сомнения рассеялись, сердце снова взыграло.

– Наконец-то, – тихо вымолвил он.

Молодой лейтенант, казалось, был готов расплакаться, когда Савин отказалась от экипажа – но это был далеко не первый раз, когда она заставляла мужчин плакать. Не было никаких шансов, что чертова колымага проберется сквозь хаос, царивший на пляже, и уж тем более через хаос, царивший при выходе с него, а она была исполнена решимости держаться поближе к Лео, чтобы ее мужа не постиг какой-нибудь роковой приступ безрассудства в ее отсутствие. Она настояла на том, что поедет верхом, и точка.

Потом начался дождь.

Сперва это была морось, усеявшая оружие капельками влаги, когда головные колонны инглийской армии двинулись через дюны. Потом, когда они уже отдалились от берега, припустил хороший ливень, превративший их гордые знамена в мокрые тряпки. И наконец, словно погода была фанатично предана королю Орсо, ливень стал потопом, наполнившим узкие дороги липкой черной глиной, через которую несчастные солдаты продирались к югу.

– Давай! – орал какой-то офицер группе солдат, тщетно пытавшихся вытащить застрявшую в топи повозку. Он воздел свой мокрый клинок, словно командуя в атаку, и люди еще раз навалились на облепленные грязью колеса, а над ними смыкались преждевременные сумерки надвигающейся бури.

Савин настолько привыкла доказывать, что нет ничего такого, чего бы она не смогла сделать, что редко задумывалась, а нет ли таких вещей, которые делать, в общем-то, и не следует. Верховые прогулки на последних месяцах беременности во главе военной кампании, увязшей в грязи из-за ужасной погоды, похоже, принадлежали к этой последней категории.

Мышцы ее бедер горели от усилий, одежда промокла насквозь и натирала кожу, руки настолько распухли, что у нее лопнула одна перчатка и она почти не чувствовала пальцами поводья. Из живота к глотке с каждым толчком поднимались едкие волны тошноты. Если она нагибалась вперед, прячась от дождя, то ее огромный бочкообразный живот был готов разорвать надсадно ноющие ребра. Если она выпрямлялась, то порывы ветра били ей прямо в лицо, а каждый шаг лошади пронзал поясницу острой болью. И помимо всего прочего, в любом из вообразимых положений, какие только можно придать беременному человеческому телу, непременно имелся пульсирующий фокус ее страданий – мочевой пузырь. Возможно, никто бы и не заметил, если бы она обмочилась; вряд ли она могла оказаться еще мокрее, чем уже была. Возможно, она и в самом деле обмочилась; возможно, каждый вдох выдавливал из нее агонизирующе-медленную струйку. Когда она только забеременела, это вызвало у нее нелепое чувство благодарности, что на несколько месяцев она будет избавлена от месячных. Теперь ей казалось, что она поменяла ежемесячные мучения на одно беспрерывное.

Словно для того, чтобы окончательно добить Савин, ее муж встречал разбушевавшуюся стихию широкой улыбкой, не обращая внимания на стекающие по лицу струи. Ничто не доставляло ему такой радости, как простые физические препятствия, с которыми можно мужественно бороться и героически преодолевать.