Джо Аберкромби - Проблема с миром

Эта фраза и сама прозвучала довольно сдержанно. Она заплатила за свою гордость слишком большую цену, чтобы поступаться ею, хотя отец всегда и говорил, что гордостью ничего не купишь.

– Мы в Уфрисе привыкли, что на нас наседают с обеих сторон. Когда на меня наседают, во мне просыпается все самое худшее.

– А ты прости, что я была такой невежливой гостьей, – отозвалась Савин. – Я привыкла думать только о том, чего я хочу, и не смотреть, на чьи головы ступаю, чтобы добраться до цели. Там, откуда я родом, одними приятными манерами ничего не добьешься.

Рикке медленно кивнула:

– Честно говоря, здесь то же самое.

– Я так и не сказала тебе, как мне жаль, что твоего отца больше нет. Лео так часто говорил о нем, что мне казалось, будто мы были знакомы. Лео был просто вне себя… когда узнал о случившемся.

– Угу. – Рикке сумрачно взглянула в сторону отцовской могилы, полускрытой разросшимися кустами. Пока что она ухаживала за садом еще хуже, чем он. – У Лео всегда было большое сердце.

– Мне иногда кажется, что он мог бы поменьше пользоваться сердцем и побольше головой, – вполголоса проговорила Савин, наклонившись к ней.

– Зачем ему голова, если у него есть ты? А вдруг ему придет какая-нибудь идея, которая тебе не понравится?

– И то верно.

– А твой отец? Как ты думаешь, что он почувствует, когда вы осуществите свою затею?

– Мой отец… – Лицо Савин стало каменным. – То есть ты предполагаешь, что у него есть чувства… Он всегда говорил мне, что для того, чтобы изменить мир, его сперва нужно сжечь дотла.

– Они бы хорошо спелись с моей подругой Изерн. Она вечно повторяет, что нужно сделать свое сердце каменным.

– Здравый совет. Ты знаешь, я восхищаюсь тем, чего тебе здесь удалось добиться. Для женщины всегда непросто принять командование на себя.

– Кто-то должен был это сделать. Наши старики устроили здесь полный бардак.

– Честно говоря, в Инглии все обстоит примерно так же.

– Тебе бы стоило подбить двоих самых несговорчивых, чтобы они прикончили друг друга, – посоветовала Рикке. – Ты не поверишь, как легко другие псы выстраиваются по струнке, стоит немного проредить стаю.

– Вы-то сами, гляжу, еще не поубивали друг друга? – Лео с обеспокоенным лицом вышел на свет. Он совершенно не умел скрывать свои чувства. Он не мог бы спрятать и дерево в лесу.

Его жена была хитрее. Гораздо, гораздо хитрее.

– Мы еще лучшие подруги, чем прежде! – сказала она с улыбкой, от которой и море могло бы стать сладким.

Рикке тоже постаралась улыбнуться как могла, хотя втихомолку гадала, есть ли вообще у Савин друзья или только полезные для нее люди. Потом подумала о том, что сама она едва ли лучше. А потом о том, что это, скорее всего, не имеет значения. Во всяком случае, пока люди вокруг остаются для нее полезными.

– Этой ночью у меня было видение! – сказала она, вскинув кверху руки, затем шлепнув ими по ляжкам. – Я просила о видении и получила его. Должна сказать, обычно это так не работает. Все началось с того, что я карабкалась на гору костей.

– Это… звучит как-то не очень, – заметил Лео.

– Вот и я так подумала! Все ногти себе обломала. Но потом я долезла до верхушки, и солнце взошло над зелеными холмами, и там был лев, и на нем была корона.

Лео нахмурился, глядя на Савин:

– Мне не нужна корона. Обновленный Закрытый совет и честное правительство – вот все, чего я хочу.

– Конечно! – воскликнула Рикке. – Но это все равно хороший знак. А когда тебе посылают знаки, нужно уделять им внимание. Какой смысл иметь Долгий Взгляд, если ты к нему не прислушиваешься?.. Или присматриваешься?.. Одним словом, я что хочу сказать: я с вами! И люди Уфриса вместе со мной. Только пригляди за тем, чтобы нас не поставили рядом с Большим Волком, ладно? Не хотелось бы прикончить этого ублюдка раньше времени.

В улыбке Савин ощущалось недоверие.

– И ты ничего… не хочешь взамен?

– Только разделить с вами ваше светлое будущее!

Рикке проводила взглядом пару маленьких белых бабочек, гонявшихся друг за другом по восходящей спирали.

– Перед вами двумя… лежит путь . Не уверена, куда он ведет, но мне уже не терпится посмотреть. Ты нам помог. – Рикке потащила Лео вниз, на скамейку рядом с собой, обхватила его за плечи одной рукой, второй приобняла Савин. – Ты рисковал ради нас своей жизнью. Ты спас нас, Лео! Мой отец всегда платил свои долги, и я собираюсь заплатить свои.

– Я знал, что ты меня не бросишь! – Лео поглядел ей прямо в глаза. Точнее, в один глаз, причем в тот, которым она не видела, но тем не менее. – Ты даже не представляешь, что это для меня значит… знать, что мы по-прежнему друзья.

Вот это был тот Лео, которого она знала: подкупающая искренность вкупе с наивным безрассудством.

– Ну, ты же меня знаешь. – Ей пришлось проглотить небольшой комок, образовавшийся в горле. – Я всегда за дружбу и все такое.

Они принялись собираться вскоре после этого. Дело оказалось нешуточное: Савин понадобилось шесть больших ящиков с окованными медью углами только для того, чтобы выйти за двери. Только мертвые знают, что у нее было в этих ящиках. Ложь и секреты, скорее всего.

Рикке обняла ее на прощание (все равно что обнимать хрустальную вазу, подумала она), потом обняла и Лео, с весьма странным чувством. Она прижала его к себе, вдохнула его запах – все еще тот, прежний, – вспоминая свои ощущения, когда она лежала, уютно устроившись под теплыми одеялами, в его объятиях. Безопасность. Больше она не чувствовала себя в безопасности. Ей пришло в голову, что, если бы все повернулось чуток по-другому, возможно, это она бы сейчас вынашивала его младенца.

В целом она, конечно, знала, что из них никогда не получилось бы пары. Но был в ее душе уголок, где еще жила память о том, как она его любила. И сейчас этот уголок переживал его утрату, и утрату той женщины, которой она могла бы стать рядом с ним, и той жизни, которой они могли бы жить вместе, – и это оказалось так больно, что из ее слепого глаза полились неожиданные слезы, и ей пришлось сделать вид, будто туда занесло ветром соринку.

– Береги себя, – шепнула она ему на ухо, а потом шлепнула его по заднице, когда он взбирался на лошадь, и с удовольствием увидела, что он по-прежнему легко краснеет.

Изерн, вернувшаяся тем же утром, стояла и медленно жевала, хмуро наблюдая за тем, как Лео с Савин, с их свитой и их повозками с грохотом выезжают из города.

– И что, тебя не заботит, что она украла твоего мужика, а?

– Украла? – Рикке презрительно вскинула голову. – Я бросила, а она подобрала!

– Ну конечно… – пробормотала Изерн, протянув эти слова так, что за ними угадывалась целая история. Потом скрестила руки на груди. – Этой бабе я доверяю меньше, чем погоде. Такая модница, что поискать.