Владимир Корн - Один и без оружия

— Как скажешь, Дима. Скажешь — на корабль пойдем. Скажешь — здесь останемся. Сейчас веток нарву и сделаю из них веник. Пол подмету, матрасик надуем, и чем не жилье? Я во дворе очаг видела, осталось только посудой обзавестись. Хотя можно и на «Контусе» взять немного. А там, глядишь, и обстановкой разживемся. Занавески повесим, стол нормальный соорудим, лавки, полочки, во дворе порядок… Зато вдвоем.

— Матрас не починить — слишком дырявый, — заключил я после беглого осмотра. — Но ничего, его травой можно набить, и уже не на полу. Давай действительно пока здесь поживем, а там будет видно.

Мы лежали тесно обнявшись, и я слушал ровное дыхание Леры. Пора было вставать и идти на «Контус». Поужинать, кое-что уточнить и решить для себя окончательно, оставаться на его борту или вернуться сюда. Но так не хотелось ее будить! И я все оттягивал, оттягивал… Пока Лера совсем не сонным голосом не спросила:

— Дима, а для чего мы живем?

— Не понял?

— В чем смысл нашей жизни? Для чего-то же мы родились?

— Не знаю, — честно ответил я. Хотя и сам не раз над этим задумывался, не находя ответа.

Возможно, и прав был Слава Проф, заявивший Грише следующее:

— Жизнь на Земле зародилась совершенно случайно. Так же случайно одна из ветвей приматов, то есть мы, стала разумной. Эволюция слепа и глуха, она не ставит никаких экспериментов, и ей абсолютно неинтересно, что получится в итоге. И если тебе нужна цель своего существования, будь добр, придумай для себя ее сам. Человечество все время только этим и занимается. Хотя жизнь так же бессмысленна, как и то, что ее породило.

Но мне и в голову не пришло отвечать ей словами Профа. И потому повторил:

— Не знаю. Но сам-то я точно для того, чтобы с тобой встретиться. Пойдем на корабль?

Кирилл Петрович пришел, когда мы уже поужинали. Сумрачный, и взгляд у него был тоскливым.

— Ты чего такой? — поинтересовался у него Паша. — Жизнь заела? Присаживайся, сейчас я тебе налью разок-другой, и она заиграет новыми красками!

У самого Паши, впрочем, как и у Демьяна с Малышом, она точно заиграла, когда после моего молчаливого согласия они, как выразился Паша, приняли на грудь. Не символически, но и не переусердствовали — в меру.

— Не хочу, — усевшись рядом с ним, мотнул головой Кирилл. — Настроения нет.

— Так я и предлагаю тебе его улучшить.

— Не надо, — вновь отказался тот.

— Ну как знаешь! — пожал плечами Паша, после чего спрятал ополовиненную фляжку, которую успел достать, обратно в карман, заслужив мой одобрительный взгляд.

— На «Контусе» решили обитать? — поинтересовался Кирилл.

— На нем самом, — ответил Демьян, предварительно взглянув на меня: возможно, будут и другие указания.

— С моря все вернулись? — Возвращаясь на катер, я обратил внимание на то, что плавсредств у берега заметно прибавилось. Но необходимо знать, сколько их вообще должно вернуться, а такой информации у меня нет.

— Как будто бы. — И в ответ на мой недоуменный взгляд, пояснил: — Здесь хватает и тех, кто вроде вас. Не местных. Попробуй-ка всех учти! Они то в Аммоните, то здесь, то вообще черт знает где! Некоторых там и находят. То, что от них осталось. Что за народ?! — И сам же себе ответил: — Тут пообвыкнуть необходимо, узнать, что, где, как. Где и опасности не так много, и шанс что-то найти велик. А куда лучше вообще не соваться. Ни сейчас, ни потом. А они!.. Пришли, и все сразу им подавай! И хрен бы с ними — сами виноваты. Но нашлись идиоты, которые в запретную зону полезли. — Кирилл от злости даже зубами скрипнул.

— И что теперь? — Это было важно.

— Завтра эти припрутся. Знать бы еще, чем закончится их визит.

— Когда именно?

— А черт их знает! Они всегда без предупреждения заявляются.

— Кирилл, и много их бывает с визитом?

Почему-то сдавалось мне, что столкновения не избежать. И тогда любые крупицы информации могут сыграть на нашей стороне.

— Больше тридцати за раз не приходило. Не думаю, что всего их и с полсотни наберется, но нам и этого с лихвой.

— Почему?

— Они хорошо вооружены, видно, что обучены, где их база — никто не знает, и появляются всегда внезапно. А ты что, воевать с ними собрался?

— Не хотелось бы.

Кирилл остро взглянул на меня, но промолчал. Вернее, сказал другое:

— Нашлось, кстати, существо, с которым вы ночной порой в лимане столкнулись. Дохлым, на отмели. Сам не видел, люди рассказывали. Говорят, у него от башки одни лохмотья остались. Хотя, возможно, это уже местные акулы постарались.

— А что, здесь еще и акулы есть? — Лера с опаской покосилась в сторону моря.

— С виду не совсем чтобы акулы, больше на моржей похожи, но повадки у них такие же. Оттого и прозвали. Так что вываливаться за борт категорически не рекомендую. И купаться где попало тоже. А вот гидры нет, — закончил свой короткий рассказ Кирилл.

— Какой еще гидры? Буржуазной? Так мы ее по-пролетарски!.. — заухмылялся Павел, которому хватило того немногого выпитого, чтобы захмелеть.

— Нет, не буржуазной. И даже не многоголовой. Той, которая вместе с напавшей на вас тварью была.

— Она что, особую опасность представляет? — живо поинтересовался я.

— Не доказано. Хотя как сказать. — Кирилл взял со стола стакан, поднес его к лицу, понюхал.

Паша взглянул на меня, и я в знак согласия кивнул: налей ему, явно он выпить хочет. А заодно уж и всем остальным желающим.

— Так что там с твоей гидрой? Что она собой представляет? — поинтересовался Демьян сразу после того, как Кирилл выпил.

— С ней непонятно все. Но утверждают, что они всегда появляются перед нашествием.

— Каким еще нашествием?

— Тех созданий, одному из которых вы отстрелили голову. А эти — предвестники, так сказать. Вначале всегда гидры.

— Так они вроде бы вместе были.

— И такое случается. Сразу хочу сказать: в Радужном я всего четыре года, при мне нашествий не было, так что сужу с чужих слов.

— И что, воевать с ними придется?

— Ждать будем. Пока они снова не уйдут туда, откуда пришли. Другое дело — насколько ожидание может затянуться. Ну а если на полгода? Одна надежда, что пронесет и они не явятся. Тут и без них проблем хватает.

— Кирилл, может, на посошок? — предложил Паша, завидев, что он поднялся на ноги и собирается уходить.

— Нет, хватит, — решительно отказался тот. — Пойду посплю. Завтра опять нервный день намечается.

«Еще одна проблема, которая совершенно ни к чему, — провожая взглядом его сутуловатую фигуру, размышлял я. — Остается только надеяться, что гидры не так злопамятны, как гвайзелы, чьей мести мне едва удалось избежать».

Рассуждая о феноменальной мстительности гвайзелов, Слава Проф привел такой пример. Оказывается, способность перелетных птиц ориентироваться по магнитным полям Земли зиждется на зрении вперемешку с обонянием.