Джон Миллер - Затерянное племя ситхов [сборник]

«Вот почему я здесь», — подумала Ори. Жизнь при дворе жестока, а последний месяц выдался особенно трудным. И по большей части не из-за жажды власти, а из-за страха потерять ее. Этот же человек ничего не имел и ничего не боялся.

Ее мать называла это бесстрашием безысходности.

Джелф налил в бурдюки немного воды, а затем разместил внутри обрезанные цветы. Шин выглядел сейчас очень празднично — украшенный цветами, точно на парад. А неплохая идея, решила Ори. Не для завтрашнего дня, разумеется, а так… на будущее. Она смотрела, как Джелф закрепляет верхние клапаны, защищающие нежные бутоны.

— Все. Вполне достойно даже верховного повелителя. — Он помог ей забраться на увака.

— Джелф, — Ори посмотрела вниз, — с твоими талантами тебе следовало бы учить кешири цветоводству, а не продавать им грязь.

— Осторожнее. — Он кивнул на сарай с компостом. — Эта грязь — моя жизнь.

Он потрепал Шина по длинной морде и повернулся к своей плоскодонке, качающейся на речных волнах:

— Я не часть Племени, но у меня есть корабль. — Мужчина рассмеялся. — Какой бы он ни был!

Ори знала — у ситхов тоже был корабль. Правда, она никогда его не видела. Никто не видел. Одним из последних деяний Яру Корсина стало возвращение ситхов в Тав, дабы Племя множилось и процветало. Запретный Храм видели сверху лишь воздушные часовые, постоянно защищавшие священное место от возможных нарушителей. Но гора всегда видна была над теперь уже ненужными защитными стенами столицы ситхов, напоминая об их звездном происхождении.

Из новой роскошной ложи ее матери в Корсинате далекий пик просматривался отлично. Многоярусные трибуны стадиона возвышались над пятиугольным игровым полем, и выше всех — ложа верховного повелителя. В это утро мать Ори получила награду — давно желанное место рядом с ложей верховного повелителя, чей балкон всегда был развернут к Храму.

«Еще ближе к звездам», — пробормотала Ори себе под нос. Мы возвышаемся.

Она рассматривала горизонт. Там, за много километров отсюда, «Знамение» покоилось в своем неприступном бункере, ожидая дня, когда ситхи придут за своими потерянными сородичами. Но никто не приходил, и существовало несколько довольно привлекательных объяснений почему. Легендарный владыка ситхов Нага Садоу уже давно нашел бы их, выиграй он свою войну. А если ситхи и джедаи уничтожили друг друга, то, возможно, никто никогда и не придет.

А если победили джедаи? Ори побледнела — как тогда, на ферме, — подумав об этом. Она знала о джедаях только от своих учителей — хранителей истории. Но этого было достаточно, чтобы ненавидеть их и все, что они олицетворяли. Слабость. Сострадание. Самоотречение. Следовать пути джедаев — страшная судьба на самом деле.

Но самым худшим, как выяснилось со временем, оказалось то, что в своих попытках покинуть этот мир легендарные пионеры столетия назад растратили бо́льшую часть ресурсов, которые очень пригодились бы Племени сейчас. Лигнанских кристаллов на «Знамении» было предостаточно, но они годились лишь для световых мечей и еще кое-каких мелочей. А знания о том, как функционировало «Знамение», постепенно утрачивались; сейчас хоть что-то об этом знали лишь ученые, но доступа к кораблю у них уже не было. Только верховный повелитель мог бы отменить запрет Корсина и обратить взоры Племени к звездам.

Но нынешний верховный повелитель — самый ничтожный из всех — не способна на это. Ори жутко рассердилась, заметив высохший бутончик в своей богато украшенной ложе. А Лиллия Венн тряслась, утопая в своем троне. Ее парализованная рука дергалась, абсолютно не попадая в такт раздающейся снизу музыке. Верховный повелитель Венн была выбрана годом ранее, став компромиссным решением для остальных шести высших повелителей, так и не сумевших договориться. Будучи к тому времени уже более двадцати лет высшим повелителем — старейшим из всех, — Венн не представлялась помехой. Все были уверены, что долго она не протянет. И две соперничающие политические партии — «Красные» и «Золотые», носящие, соответственно, красные и золотые ленты, — присягнули на верность старухе, продолжив свою борьбу за власть. Этот верховный повелитель считался, собственно, уже трупом.

— Не забывай о приветствиях, дорогая.

Ори оглянулась и встретилась взглядом с темными глазами Чандры Китай. Очень энергичная в свои пятьдесят, самая молодая из высших повелителей подошла к перилам, чопорно повернулась к правительственной ложе и поклонилась. Верховный повелитель не ответила, и лицо Чандры застыло так, что Ори испугалась, как бы оно не потрескалось.

— Полегче, мам, — осторожно произнесла она. — Ты ведь сама говорила мне — это наш большой день.

Месяцем ранее мать Ори заняла место Венн среди семи высших повелителей, став вторым по значимости человеком в Племени. Чандра не отдавала предпочтения ни одной из противоборствующих партий, и ее голос на выборах нового верховного повелителя стал бы решающим.

Признавая важность Чандры, Венн выделила ей ложу поблизости, в пределах видимости даже своих слабых глаз. Если хорошенько подумать, Чандра могла держать остальных высших повелителей в неопределенности бесконечно, парируя все вызовы.

А потом? «Кто знает, — подумала Ори, — следующий Донелланов день мы можем отмечать и в главной ложе».

Ее собственные соперники среди командования Мечников — братья Лузо стояли по обе стороны верховного повелителя. Выпятив грудь, парочка косилась на Ори с едва прикрытым презрением. Злятся — решила Ори. Сейчас навредить ей они не в состоянии. А ведь братья пристально наблюдали за девушкой уже много месяцев, пытаясь не упустить своей выгоды при малейшей ее ошибке. Если повезет, конец Венн станет и концом Лузо.

— Полегче, дорогая, — толкнула ее Чандра, уловив мысли дочери. — Сегодня мы все друзья.

И Чандра Китай, развернувшись, поприветствовала поочередно лидеров обеих партий, сидящих в своих, разумеется выдержанных в красных и золотых тонах, ложах. Высшие повелители Дернас и Паллима имели для Чандры значение не меньшее, чем верховный повелитель. Как и Чандра для них.

— Верно. Друзья… — Ори закатила глаза.

— Наша ложа великолепна. Отличная работа.

Мать напомнила ей о далекой ферме, и Ори с радостью перевела взгляд на свежие яркие цветы далсы. Джелф с Марисоты никогда не появится здесь, но часть его Ори доставила в Корсинату.

Снизу донесся грохот. Ори бросила взгляд на арену, куда выходили наездники, одетые в древнюю форму Небесных Всадников Ниды Корсин, со своими покалеченными уваками. Самые кровавые из всех жестоких игр Кеша, Дикие скачки и начинались с крови: крылья едва вылупившихся уваков подрезали, ограничивая дальность и высоту их полета. Сейчас по арене шествовали взрослые чудовища с вживленными в жесткие края крыльев стеклянными зубцами, превращавшими их в грозное оружие.