Джон Миллер - Затерянное племя ситхов [сборник]

Долг.

Ситхи понимали его иначе. Будучи Мечником, Ори тоже выполняла порученные ей миссии. Но воспринимала их как личный вызов ее силе, а не подчинение высшей власти. Мир не имел никакого права давать ей неподобающую работу. У свободных людей была служба. А вот рабы выполняли свой долг.

Сейчас Джелф страдал оттого, что не знал, как исполнить этот самый долг. Но что еще он должен Галактике, уже изгнавшей его?

— Может, стоит поискать ответ в философии ситхов?

— Что?

— Нас научили быть эгоистами. Для нас не существует понятий мы, они . Есть только я — и все остальные. Вот и все. — Ори подошла к Джелфу сзади, обняла его, вглядываясь в тихо булькающий поток, питающий своей темной водой Марисоту. — Меня изгнали ситхи. Тебя — джедаи. Заслуживает ли кто-то из них помощи?

— Получается, надо защищать только одну сторону? — спросил Джелф, разворачиваясь. — Нашу?

Ори улыбнулась. Она оказалась права — Джелф далеко не раб.

— Дай нам шанс, джедай. Если я смогла сделать что-то бескорыстно, может, настало время для тебя сделать что-то из эгоизма.

Джелф долго смотрел на нее. Глаза его заблестели. Не говоря ни слова, он поднялся, разорвав объятия, и подошел к передатчику. Подняв прибор, он усмехнулся:

— Шанс для нас ?

Ори смотрела на Джелфа, на мигающий передатчик, который он прижимал к груди. Она не сразу сообразила, что Джелф собирается делать. Потом вздохнула, шагнула к нему и помогла донести прибор до ручья. Раскачав металлический короб, они с размаху бросили его в воду. Бурный перекат чуть ниже по течению с грохотом раздробил сложное устройство на мелкие кусочки. С полминуты они провожали взглядами подпрыгивающие в воде осколки корпуса. А потом вернулись к своей хижине.

Последняя нить оборвана.

Теперь можно просто жить.

3000 лет до Битвы при Явине.

Как гласит старая поговорка, время подобно жестокой ситхской любовнице. Ты будешь любить ее беззаветно, но она все равно бросит тебя, оставив глубокую, смертельную рану.

Варнер Хилтс вглядывался в зеркальную гладь резервуара, рассматривая очередную метку времени, его постоянного и единственного спутника. Нет, списать это безобразие на плохое освещение или мутную воду, увы, не получится. Все по-настоящему — от уголка левого глаза к виску прорезалась новая морщинка. Он повернул голову и, тщательно осмотрев другую половину лица, зашипел от досады. Раз такое дело, то отчего бы и справа не появиться такой же морщинке? Но нет, время не заботит элементарная эстетика симметрии.

Хилтс уверенно приближался к тому, чтобы стать абсолютно бесполезным элементом мироздания — самым старым ситхом Кеша. В этом и состояла главная ирония жизни Племени. Долго жить можно, лишь не имея врагов, но врагов не будет только у человека незначительного.

Благодаря своему исключительному положению Хилтсу удалось прожить не одно десятилетие среди хаоса войн и мятежей — но для чего? Чтобы еще лет тридцать проходить по дороге на работу мимо одного и того же резервуара, наблюдая за тем, как медленно убывает вода?

«Но ведь традиции важны», — подумал Хилтс. Склонившись к своему отражению, он прищурился, поднес руку к лицу и медленно провел пальцем по новой морщинке…

ХР-РЯСЬ!

Раздался треск древнего камня. Вздрогнув, Хилтс задрал голову. Сверху падала, легко расколов высокие опоры, одна из провисших секций подвесного водопровода Тава.

— Хранитель!

Хилтс еще толком не выпрямился, когда из узкой аллеи появилось размытое лиловое пятно. Кешири бросился вперед и, врезавшись головой Хилтсу в живот, откинул мужчину назад. На то место, где только что стоял на коленях Хилтс, обрушились гигантские плиты старой каменной кладки, раздробив край резервуара.

Защищая себя и своего спасителя от обломков, распластавшийся на мостовой Хилтс потянулся к Силе. Только поток солоноватой воды, исторгнутый разрушенным шлюзом, ничто не смогло остановить. Кешири, как мог, прикрывал собой Хилтса, пока не иссякла лавина воды и камней.

Хилтс, откашлявшись, разглядел наконец своего спасителя.

— Пытаешься выслужиться перед начальством, Джей? — Он поднялся, вытряхивая грязную воду из тонких серебристых волос.

— Я… Простите, что толкнул вас, господин Хилтс, — забормотал кешири. — Я тут шел…

— Успокойся! — Приказ был бесполезен, пусть Джей официально и подчинялся Хилтсу. Успокоиться сейчас круглолицему аборигену было не легче, чем Хилтсу стать верховным повелителем. — Обычное утро для «Короны Кеша».

— Все дело в соединении, — сказал Джей, очищая плащ начальника. Тревожный взгляд черных глаз обратился к изломанным линиям новоявленных столичных развалин. — Предзнаменование, о котором я вам говорил!

— Говорил, говорил.

Около рухнувшего акведука стали собираться люди. И вину за аварию, судя по всему, пока возлагали на общее запустение города. Хилтс потянул слугу за рукав:

— Пойдем-ка в контору, пока они не решили, что это мы, выбиваясь из сил, сломали водопровод!

В былые времена ситхи Кеша терпеливо ждали своего часа, исправно служа более сильным соплеменникам, чтобы однажды заявить свое право на власть. В ту простую эпоху структура власти Яру Корсина — высшие повелители, просто повелители и мечники — для большинства была удобным средством достижения цели. Иерархия сохранялась, пока была выгодна людям, имеющим власть и силу для ее защиты. Племя процветало даже спустя тысячелетие после смерти своего основателя.

Но вот второе тысячелетие началось с большой беды. Более девяти столетий назад — в ночь, прозванную поэтичными кешири Ночью взмывающего метеора, — исчезла верховный повелитель Лиллия Венн. Взмывающий метеор, разумеется, предвещал гибель потомкам тех, кто прилетел в этот мир на «Знамении». Едва Венн сошла со сцены, соперники бывшего верховного повелителя расправились с ее сторонниками. И тут же принялись друг за друга.

Проигравшие бежали из столицы и обосновались на периферии, подмяв под себя бесправных людей-рабов. И все чаще войска ситхов насильно пополнялись миролюбивыми по натуре кешири. Несколько веков спустя все эти маленькие разрозненные князьки объединились, захватили Тав, убили правящего верховного повелителя и с ходу развязали междоусобную войну. Повстанцы раскололись на два, а вскоре и на двадцать противоборствующих лагерей. Власть отравляла любого в Племени, кто хоть как-то оказывался к ней причастен.

С четверть века назад Хилтс придумал красочное название для текущей эпохи. Особой фантазии от него не потребовалось: все вокруг так и кричало об этом — Век разложения. Некогда роскошные улицы Тава, претерпев не одну успешную осаду, обветшали. Высокие акведуки без присмотра засорились, резервуары переполнились, и утреннее происшествие не было чем-то исключительным. Далеко на юге разъярился пик Сессал: никогда на памяти кешири вулкан так не бушевал; его грохот был столь силен, что рухнула одна из внешних стен большой арены в Корсинате. Казалось, сама планета желает вышвырнуть пришельцев прочь.