Райан Зильберт - Шторм света [litres]

– Если ты. Убьешь меня, – каркает она, пытаясь отдышаться. – То никогда. Не узнаешь правду.

– Какую правду? – рычит Кэмерон.

Оливия хватает ртом воздух.

– Про твоего отца. Про то, что он искал. – Она переводит взгляд на Изобретателя, и тот снова вздрагивает. – И о том, что он, возможно, нашел.

– Пожалуйста, – говорит старик. – Сейчас неподходящий момент…

– О нет. Думаю, сейчас самое время! – рявкает Оливия. Ей удалось восстановить дыхание. – Мне интересно, знает ли Кэмерон, почему полиция допрашивала вас после исчезновения Уильяма Акерсона? Держу пари, он этого не знает. Когда все это случилось, он был совсем еще маленьким, и, судя по вашему потрясенному лицу, вы умолчали об этой части истории. Возможно, вы даже думали, что больше никто не знает правду. Однако за вами наблюдали, Барри, – или как там вас на самом деле зовут. Мой отец постоянно следил за своим бывшим партнером, а Уильям, разумеется, следил за вами. Я видела записи. Бедный папа думал, что его старый друг теряет связь с реальностью, так же как потерял контроль над своей компанией, что он превратился в законченного неудачника, гоняющегося за миражем. Однако Уильям Акерсон ловил совсем не мираж, правда? Он нащупал нечто очень важное. Может быть, он подобрался слишком близко, потому и исчез?

Изобретатель не отвечает, и вперед выступает Кэмерон.

– Объясните, о чем вы говорите, Оливия, – требует он. – Если хотите помочь или если просто хотите, чтобы я ушел отсюда, предварительно не погрузив вас в кому, перестаньте ходить вокруг да около и расскажите, что случилось с моим отцом.

Оливия отмахивается:

– Образ крутого парня тебе не идет, Кэмерон. Я расскажу тебе все, что знаю… и тогда твой друг, возможно, дополнит мой рассказ.

До того как я начала руководить корпорацией КТРИПО – еще до того, как она стала так называться, – это была компания моего отца. Обеспечение безопасности связи, лучшее в мире. Отец создал ее вскоре после ухода из «Чуда» и, что называется, попал в струю: в то время все организации в мире стремились выйти в Интернет, а Уэсли Парк обладал продвинутыми технологиями шифрования, превосходившими свое время. – Оливия умолкает, смотрит на Кэмерона. – Однако технологии разработал не он, их создал Уильям Акерсон – получил, обнаружив какую-то нестандартную программную строку, вшитую в сеть «Чуда». Он ее записал, разработал и на ее основе создал нечто удивительное. Однако по большому счету Уильям Акерсон остался недоволен. Ему было мало найденного сообщения, он хотел отыскать отправителя, источник того кода. Он был одержим желанием выяснить, откуда взялось это чудо, а моего отца больше интересовало возможное применение этого чуда. В итоге они разругались, в дело вступили адвокаты и прочее, и прочее.

– Но, уходя, Парк прихватил с собой разработки моего отца, – говорит Кэмерон. – Выходит, это правда. Все-таки ваш отец оказался вором.

– А твой – идиотом, – фыркает Оливия. – Он провел бы остаток жизни, играя с тем кодом, пытаясь отследить его источник, копаясь в цифровых кроличьих норах, в то время как здравомыслящие люди, обладающие практической сметкой, создавали огромные города. Я читала протоколы судебных заседаний, Кэмерон. У твоего отца были все возможности, чтобы присоединиться к моему, создать нечто значимое. Вместо этого он уперся рогом. Все случившееся с ним – его собственная вина.

– И что же с ним случилось? – спрашивает Кэмерон.

Оливия пожимает плечами:

– Я знаю только то, что было в файле. Как я уже сказала, мой отец постоянно следил за твоим. Несмотря ни на что, ему была небезразлична судьба Уильяма Акерсона. Ему было больно видеть, что тот общается со всякими жуликами и аферистами. Но твой отец стал одержимым. Думаю, он верил, что, отыскав источник кода, сумеет восстановить свою маленькую империю, снова станет успешным – возможно, даже изменит мир. Уверена, именно так он оправдывал все, что натворил потом, все свои плохие поступки ради высокой цели. Я знаю, ты в курсе слухов.

На этот раз Кэмерон не отвечает, и тогда Оливия опять пожимает плечами и продолжает:

– Самое печальное в том, что Уильям Акерсон не ошибся. Он действительно приближался к цели. Полагаю, он даже вплотную подошел к чему-то необычному и в какой-то момент очень заинтересовался твоим новым другом, который стоит сейчас здесь, – вероятно, именно тогда мой отец решил, что Уильям окончательно свихнулся и прошел точку невозврата, потому что стал наблюдать за ним еще пристальнее. Всего пару недель спустя Уильям пропал, и все, казалось бы, закончилось… однако недавно фрагменты очень необычного кода начали всплывать то тут, то там в связи с некими загадочными происшествиями. А сегодня вечером, незадолго до того как ты заявился сюда в компании этого человека, в Интернет, подобно цунами, ворвалась крупная программа, написанная на неизвестном языке, и принялась буйствовать в различных сетях, вызывая такую нестабильность, что может, буквально выражаясь, уничтожить тот мир, который мы знаем. Проще говоря, мы в глубокой заднице. Теперь у меня есть теория, объясняющая все происходящее, и я уверена в ней примерно на семьдесят пять процентов. Так что, если Барри будет так добр, что перестанет темнить и прояснит остальное, я буду ему очень признательна.

Изобретатель мрачнеет, тяжело опускается на край стола и смотрит на Кэмерона огромными, умоляющими глазами:

– Мальчик мой, ты должен мне верить. Я не знаю, что случилось с твоим отцом.

Кэмерон скрещивает руки на груди:

– Но это случилось с ним из-за вас. Источник кода, который он искал, ради которого пожертвовал всем…

Старик кивает:

– Это был мой код, да. В этом я виновен. Когда я только прибыл на Землю, сеть твоего отца, названная «Чудом», стала для меня бесценным ресурсом. Двоичный код ваших компьютеров был единственным языком этой планеты, на котором я мог говорить, рудиментарной формой языка, который я использовал в своей работе дома, и моим единственным средством познания этого мира. Я был в отчаянии и потому стал беспечен. Я оставлял следы. Я знал, что твой отец поймал фрагмент моего языка программирования, но я не осознавал всей опасности, не понимал, что это может означать для человеческого существа, особенно такого одаренного и любопытного. К тому времени как он меня нашел, я уже осознал свою ошибку, но было слишком поздно. Я уже сделал это место домом для себя и Ниа, уже начал ее обучение и стер все ее воспоминания о нашем старом мире, о том, чем она была, и о том, что она сделала. Она любила жизнь этой планеты ничуть не меньше любого человеческого ребенка. Пожалуйста, пойми. Даже если бы я захотел, я не мог просто взять и стереть ее.

При упоминании имени Ниа в душе Кэмерона зарождается гнев, но юноша старается говорить спокойным голосом: