Евгения Кретова - Навигатор из Нерюнгри

Но хуже, чем ей было Наташке — не даром она собиралась по жизни сидеть в офисе и перебирать бумажки, а хуже, чем Наташке было только Тиму. По окончании разминки бедолага упал на мат звездочкой, красный, в бисеринках пота на веснушчатом лице. Артём присел рядом с ним на корточки, заглянул в биометрию:

— Эй, герой, не расслабляйся: впереди ещё тридцать пять минут, ты рискуешь пропустить всё самое интересное.

Тимофей дёрнул рукой, на несколько сантиметров с трудом подняв её от пола.

Пауков протяжно вздохнул:

— И чего с тобой делать?

Тимофей шмыгнул носом и закрыл глаза, показывая своим видом полную покорность.

— Придётся добавить тебе еще парочку-тройку отжиманий, — он похлопал парня по плечу. — Не расстраивайся, сделаем из тебя богатыря.

Девчонки хихикнули.

Артём поднялся во весь рост, потер ладони, словно вспомнил о них:

— А мы с вами, дамы, продолжим.

По окончании тренировки, едва передвигая ноги, с мокрыми у корней волосами и замученными лицами, тяжело дыша, Наташа и Ульяна пробрались в рубку: Василий ещё не сменился и, склонившись над планшетом сосредоточенно всматривался в экран, на котором торопливо бежала цепочка непонятных символов. Иногда он нажимал паузу, выделял часть знаков и перебрасывал их на центральный монитор. В наушниках гремела музыка, поэтому подошедших девчонок он не услышал.

Те присели на край свободного кресла, дёрнули его за рукав.

Василевс покосился на них — на переносице пролегла глубокая морщина, лицо оказалось непривычно серьезным. Увидев девчонок рядом, вынул кнопочки наушников и проворчал:

— Вы чего не спите? Десткое время еще не закончилось, что ли?

Ульяна устало упёрлась в колени, выдохнула:

— Давай, рассказывай.

— Чего? — Василий понял, что попал — когда женщины с такими выражениями лиц, то с ними лучше не спорить.

— Откуда кличка «паук»? Колись, давай.

Василевс расплылся в широкой улыбке, отложил в сторону планшет:

— Что, сильно достал?

Девчонки обречённо переглянулись:

— «Достал» — не то слово.

— Я просто чувствую, что мне нужен матч-реванш, — Ульянаморщилась при каждом вдохе.

— Колись, Барсик, — Натка посмотрела тяжело, будто кувалдой огрела.

Василевс спустил ноги с кресла, наклонился к девчонкам.

— Это ещё когда он курсантом был, случилось. В первый год, — он выразительно поднял дугой брови. — Он же совсем мелким попал в Академию…

— Да? — Ульяна почувствовала, как сердце стало биться чаще. Про боль под ребрами она мгновенно забыла.

— Ну, да. Короче, он ещё на Земле засветился: в Новосибе, откуда он родом, при академгородке школу закончил экстерном, в пятнадцать лет. Направление химбио. Ну, вы должны знать, знаменитую «ФыМыШу», — девчонки округлили глаза и кивнули. — Ну вот, в том же году поступил в МГУ на факультет биоинженерии и биоинформатики. Черт его знает, как ему это удалост и кто там вмешался, но зачислили. Блестяще окончил первый курс: исследование что-то на счёт перспективных биогенов у него было как курсовая. И вот тогда-то рекрутёры Академии Космофлота вышли на него, предложили перейти в Академию. И вот, представьте, ему шестнадцать, нам всем — по восемнадцать-двадцать. И он вот такой же сухарь нелюдимый, как сейчас. Полгода учёбы — у него ни друзей, одна наука.

— Погоди, Вась, вы с ним на одном курсе, что ли учились? — уточнила Ульяна.

Василий кивнул:

— Да, на факультете биогенной инженерии и программирования. Только я на программировании специализировался. На первом курсе он уже занимался разработкой лианина. И вот, конец первого курса, в факультетской лаборатории он приступает к финальным опытам на выращенной лианиновой плантации…

— Это ему, что, шестнадцать-семнадцать всего было? — Натка недоверчиво покосилась на Крыжа.

Тот кивнул и продолжил рассказ:

— В тот вечер он остался в лаборатории — эксперименты вошли в финальную стадию, и он практически спал у своих лианиновых инкубаторов. По расчетам, нужно было дать облучение плантации, чтобы получить стабильный нейромодулятор. Что он и сделал, — Василий понизил голос до шепота, заставив девчонок соприкоснуться с ним лбами, чтобы расслышать каждое слово. — Но что-то пошло не так. Ошибка в расчетах… Короче, оказалось, что в закладке генома, отсутствует ген ограничения роста. Тёмыч дал облучение и стал ждать. А эта плантация давай расти… Каждая ворсинка к утру — до пяти метров в длину вымахала.

— Ого!

— Не то слово. Приходим мы утром в лабораторию, а там все инкубаторы в дребезги, оборудование, стены, потолок в лианиновом волокне, и на нём, как паук висит наш Тёмыч… и спит.

— Как спит?

— Ну, так, — Василий изобразил, будто он висит на лианах с высунутым на бок языком. — Я ж говорю, он неделю не спал… Вот с тех пор и пошло — Паук.

Наташа прошептала:

— Обалдеть.

Крыж лукаво усмехнулся:

— Надеюсь, дамы, вы используете ценную информацию с умом…

Натка осторожно встала, медленно распрямила спину:

— В этом уж будь уверен.

Ульяна молчала.

Корабельное время показывало пять утра. Команда ещё спала — подъём согласно назначенному Артёмом графику должен был состояться через час.

Мягкий полумрак корабельного коридора, мерный, едва различимый, гул работающей системы очистки воздуха и фильтрации. На демонстрационных экранах сменялись загадочные звездные скопления.

Пройдя через безлюдную кают-компанию, молодой человек зашёл в рубку, поздоровался с Авдеевым:

— Всё нормально? Тебя не надо сменить?

Тот кивнул, приветствуя, и тут же отрицательно помахал головой:

— Не-не, я карты обновляю. Мне тут надо быть…

Артём направился в лабораторию. Здесь дышалось легко, как дома. Дневной свет, глянцевые панели, стеклянные перегородки, за которыми рядами стояло оборудование, под лампами дозревали образцы нового бионика. Генетик сбросил с широких плеч китель, остался в одной белоснежной футболке с эмблемой лаборатории на плече.

— Доброе утро, Артём Геннадьевич, — металлический голос пропел под потолком.

— Привет, как спалось? — он один за другим оживлял мониторы.

— Без происшествий. Загруженные для анализа данные готовы. Вывести сравнительные таблицы на дисплей?

Артём повесил на спинку кресла, удобно устроился на рабочем месте, откинулся назад.

— Выводи.

Тёмная поверхность дисплея подёрнулась синевой, формируя на глазах биогенетика сводку. Пауков задумчиво тёр переносицу. Тихо скомандовал:

— Включить запись.

Щелчок в ответ и сообщение:

— Запись включена.

— Шестнадцатое июня две тысячи восемнадцатого года по стандартному земному календарю, — он бросил взгляд на браслет с креоником, — Пять часов девятнадцать минут. Запись номер один. На основании проведённого сравнительного анализа биометрии в точке начала следования и точки дозаправки фиксируется пролонгированная генная модуляция нейронов группы А и В объекта Фокус. Клеточное тело функционирует стандартно, активность аксон и дендритов за указанный период увеличена вдвое. И продолжает расти. Количество нейронных связей за истекшие сутки выросло в геометрической прогрессии, и на данный момент составляет, — он пригляделся к нужной строке на экране, — семьдесят пять тысяч.