Ольга Ворон - Ангелы: Анабазис

— Медведев!

Полынцев дал о себе знать ещё на подходе. И — правильно. Оказавшись рядом, бегло осмотрел местные достопримечательности и хмуро прокомментировал:

— Бред сивого мерина.

Михаил ощерился, процедил сквозь зубы:

— Если этот «сивый мерин» Зуброва сожрал…

— Сожрёшь твоего Зуброва! — Хмыкнул Полынцев. — Он сам кого угодно со всеми потрохами. Вон топает!

Медведев сглотнул. Действительно, — топает.

Зубров появился из-за обстрелянного кустарника настолько внезапно, словно вынырнул из воды. Шёл открыто и спокойно, будто не было опасности или тревоги. Даже улыбался, хотя и натянуто.

— Юрка!

Зубров в ответ на предупреждающий жест только отмахнулся. Как был, так и дошёл до командиров. Присел рядом. Рукав окровавлен. Ранение, как у Родимца — масса мелких, но довольно-таки длинных порезов. Заметив взгляд Михаила, Юрий скривился:

— Плюются суки.

— Юр-сан…

— Это — стервы, Мих, — Зубров невесело усмехнулся, опережая с ответом. — Эталонный вид птице-людей. Всякие серены, гарпии, сирины, гамаюны и прочая, и прочая. Для нашего мира — мифическое создание, для этого, — он обвёл глазами лес, — норма. Агрессивны и стервозны, как и следует из названия. Однако убивать умеют и любят.

Медведев с трудом удержался от длинной матерной тирады. Происходящее уже давно переступило через границы возможного. Вместо этого присел рядом, опустил пистолет в кобуру и, приглашая продолжать, качнул головой:

— Так.

— На нас вышел их конфликт-отряд. — Продолжил Зубров. — «Погранцы», одним словом. Они в бой не завязываются. Максимум: подкат — проверка на сопротивляемость — откат. Если бы Кирпич не шугнулся и не начал стрелять, то они ушли бы втихую, а мы бы потом сильно удивились неожиданному налёту крупного рукокрылого отряда. Ну, да ладно. Главное — мы теперь знаем, чего ждать. Сейчас эти суки уже, наверняка, в гнездо чешут с донесением. Скоро здесь будет их орда. — Юрий невесело усмехнулся.

— Откуда? — спросил Медведев.

Зубров в ответ только головой мотнул в сторону. Михаил посмотрел. Батон и Кирпич помогали «твари» добраться до костра. Доковыляв, тот сел возле огня и ссутулился, подставляя голое тело под тёплые потоки. В ладони скованных рук спрятал лицо. Змёрз, Маугля. Батон стянул с себя куртку и накинул на плечи пленника. Тот поблагодарил отрешённым кивком и снова замер, сберегая остатки тепла. Его знобило, лихорадочный взгляд пылал наравне с костром.

— Как нам отсюда выбраться, он сказал? — Хмуро поинтересовался Медведев.

— Он не знает.

— А ты спрашивал?

«Вы выходите на остановке?» — «Да» — «А те, что перед вами?» — «Да» — «А вы спрашивали?». Но в данном случае вопрос был совсем не анекдотичным, он подразумевал вполне конкретную форму разговора. Юрий устало посмотрел на командира:

— Спрашивал, Мих. Пусть не так, как ты полагал, но — спрашивал. И именно поэтому мы имеем хотя бы то, что имеем.

Медведев замолк, попытавшись вникнуть в произнесённое и представить себе то, что упустил из внимания, пока был занят своим содержательным «разговором» с Полынцевым. Шума, наводящего на мысли о форсированном допросе, со стороны бивака точно не было. А что было? Да ничего. Тишина стояла. Может Зубров и разговаривал с «тварью», но тогда это была вполне мирная беседа, не нуждающаяся в повышении голоса.

Командир «Р-Аверса» утёр разбитое лицо о рукав и предложил:

— Давай я поговорю. У меня опыта побольше. Будут тебе ответы.

Зубров повернулся к нему всем корпусом и сухо проговорил:

— Ещё раз! Я получил ответы именно потому, что знаю, как таким людям задавать вопросы.

— Ага. А я — не знаю, да? — «раверсник» откровенно недобро удивился.

— Вашими методами вы ничего не добьётесь. Скорее он сдохнет, чем что-либо сообщит.

— Угу, — Полынцев ощерился. — А у тебя, значит, за «спасибо» говорит!

— Не за «спасибо», — Зубров являл образец бесстрастности.

Медведев поспешил влезть в разговор:

— Мужики, у каждого урода — своя метода. Короче — спорить не о чем. Главное мы имеем — пленный говорит. Если есть результат одного метода, то не стоит его менять на другой. Особенно в нашем случае.

— Разумно, — проворчал «раверсник» и снова вытерся рукавом. Кровь из разбитого носа и порванной щеки и не думала останавливаться.

— Что-нибудь ещё, Юр-сан?

Зубров пожал плечами:

— Это всё, что успели. Что ещё нужно — спроси сам.

Медведев кивнул и двинулся к пленному. Сзади подтянулись товарищи. Когда до «твари» оставалось несколько шагов, тот вздрогнул и резко обернулся. Синие глаза метнулись двумя лихорадочными маяками, но тут же погасли, сделавшись тусклыми. Медведев присел рядом. Голое тело в разводах «под хохлому» кое-где уже переходящее в «под гжель» нескрываемо дрожало. Толку от наброшенной куртки было мало. Разве только от ветерка в спину защищало. Вчера промокшие рубашку и свитерок с пленного, судя по всему, попросту срезали, а сегодня надеть куртку на скованные руки не представлялось возможным. Пацана лихорадило. Пальцы плясали от холода. Опухшие губы вздрагивали.

— На вопросы ответишь, Маугли?

Пленный поднял уставший больной взгляд на Медведева, перевёл на вставшего рядом невозмутимого Зуброва, и, получив его одобрительный кивок, облизал губы:

— Да.

Медведев пересёкся глазами с Полынцевым. Тот лишь хмыкнул, пожав плечами.

— Где мы находимся?

— Судя по тому, кто на нас нападает, это Ирада — мир стерв. Один из параллельных миров.

— Кто противник?

— Рукокрылые перворождённые. Рост в зависимости от статуса, но в среднем приблизительно с человека, тело развитое, мускулистое, приспособленное как к недолгим перелётам, так и к передвижению по земле. Существо ловко пользуется деревьями для перемещения в пространстве. Оружие магическое, биологическое и внешний инструментарий. Обычно пользуются всеми вариантами. Отличительной чертой является магическая способность к воплощению металла, то есть его генерированию в любых формах.

Пленный говорил, словно ученик отвечающий экзаменатору. Чем-то его речь напоминала чтение энциклопедии. Михаил подумал о том, что потом, при случае, неплохо было бы узнать бы, где бывают такие справочники.

— Оружие?

Маугли прикрыл глаза, вспоминая, и продолжил, чётко вбивая слова, чтобы голос не дрожал:

— Крылья с когтями, мощные лапы. Метательные стальные перья на крыльях, могут выбрасываться с высокой точностью на расстояние до тридцати метров, как одиночно, так и серией. «Плевок» — выброс на несколько метров сотен мелких лезвий. Мощный челюстной аппарат, быстро разлагающий слюнный секрет делает укус тяжёлым ранением. У некоторых видов есть жало — используется только один раз, после этого особь умирает. Предпочитают в близком бою обычное вооружение — колюще-режущее. Некоторые виды имеют возможность левитации и прочие проявления, нарушающие физические законы. Кроме этого, стервы отличаются высокой ментальной мощью. Но в этом плане их способности слабо изучены.