Ольга Ворон - Ангелы: Анабазис

Зубров чуть обернулся к командиру и констатировал:

— Если сейчас не перевязать — истечёт.

Медведев нахмурился. Высказанное другом было логично, но Полынцев почему-то не перевязал рану пленника. Не потому ли, что считал, что «и так сойдёт»? И Маугли восстановится? Что-то было в этом неправильное… Михаил повернулся к Славяну и кивнул в сторону пленного. Вячеслав быстро сообразил, о чём идёт речь.

По примеру тэра Медведев посмотрел на камни. Холодно. Темно. Ветрено. Тихо. Якоби на охране в проёме внешнего круга оторвался от созерцания темноты за пределами домена и, кинув взгляд назад, недовольно поинтересовался:

— Ну и долго мы в «море волнуется» играть будем?

Медведев не успел ответить. Отозвался Зубров. Словно в два слова подал всё сжатое напряжение момента:

— Заткнись, Батон!

Не один Михаил покосился на Юру-сана. Такое глухое напряжение нечасто можно услышать в голосе обычно спокойного человека. Видимо, допекло. Батон заткнулся.

Свечение между камней появилось из ниоткуда. Источник на взгляд не определялся. Более того — свет не выходил за невидимую границу, оставаясь в пределе каменного круга. Создавалось ощущение, что воздух горит в прозрачной колбе между монолитов сам по себе, не подвергаясь внешнему воздействию. Когда зазвучал голос, Михаил вздрогнул. И не он один.

— Тур Павел, Храм Один а -та, Тер и я. Назови себя, странник.

Хрипловатый голос, в котором угадывалось сдержанное удивление. Голос, идущий от свечения.

— Всеволод, Храм Ав и нья, школа Мирамира, — подавшись вперёд, торопливо отозвался Маугли. — Со мной десять териеев. Есть тяжелораненый…

Свечение стало тусклым, а в пространстве меж камней возникла тёмная фигура.

Тэра оказался стариком. Но проявлялось это только в сухости фигуры да её почти осязаемой хрупкости. Лицо казалось гладким, настолько мелка была пергаментная сетка тонких морщинок, а широкие ладони на посохе не оставляли сомнений в том, что мощи старику не занимать. Волк Павел исподлобья внимательно оглядел круг и опять повернулся к Маугли. Меж бровей старика появилась складка, когда его глаза нашли поблёскивающие в темноте стальные обручи на запястьях юноши. Появилась и тут же исчезла. Старик снова оглядел столпившихся людей, и взгляд его остановился на Зуброве. Нет, лишь задержался. И уже мгновение спустя метнулся дальше. К Медведеву. Старик приподнял брови и тут же склонил голову:

— Пресветлый… Здоровья и силы!

Медведев хмуро отозвался:

— И вам чтоб не кашлялось.

Ответ получился хамоватым, но Михаил внутри только чертыхнулся — по неясной причине встреченные тэра выделяли его среди окружающих, однозначно именную «пресветлым», а он ещё не удосужился выяснить у пленника, чтобы это значило.

— Нам нужно выйти в Предел Людей, — привлекая внимание, быстро заговорил Маугли.

Старик остановился на полуслове, обращённом к командиру «таёжников», и повернулся к Всеволоду. Несколько мгновений молча рассматривал юношу, приводя в смятение внимательным оценивающим взглядом. Потом задумался о чём-то своём. Во всех его проявлениях чувствовалась неспешность и основательность. И это заставляло Медведева напряжённо поводить плечами — именно сейчас важны быстрота решений и стремительность действий. Но встревать сдерживался, чтобы не нарушить какого-нибудь ритуала неизвестной расы.

Наконец, Тур Павел пришёл к удовлетворившему его выводу о сути Маугли и кивнул:

— Коридор будет открыт из точки сбора. Полагаю, что часа на движение вам хватит?

— Нет, тур, — покачал головой Всеволод. — Мы атакованы. Вокруг домена — кольцо стерв с навями. Возможно нападение больших отрядов. И среди нас нет сильных, чтобы отыскать точку сбора. Нам нужно перекрытие прямо в домен.

Тур Павел поджал губы и нахмурился. На несколько секунд его фигура сделалась расплывчатой, по контурам пошла рябь. «Помехи, — сообразил Медведев, — А, ведь, сперва принял его за материализацию! А это лишь изображение! В любом случае, возможности тэра далеко обогнали наши».

— Пределы не пересекаются. В помощи отказано, — медленно покачал головой тур. — Вынужден повторить. Коридор откроем через час по времени Предела Людей и всего на час. Сигнал точки будет усилен. Удачи!

Изображение потускнело в светлой колбе воздуха меж камней. Всеволод растерянно обернулся на Медведева. Взгляд «таёжника» оставался тяжёлым, а лицо как прежде оставалось угрюмым — рухнула надежда, казавшаяся такой достижимой, но он ни на мгновение не позволил себе выдать то, что творилось на душе. А внутренний мат-перемат слушать кому бы то ни было без надобности. Маугли стиснул зубы и дёрнулся к камням, игнорируя предупреждающие окрики «раверсников».

— Тур! Прошу выслать «Щиты»! Мы вносим Оплату!

Затемнение фигуры приостановилось. Тур Павел молча оглядел растрёпанного отчаявшегося мальчишку, пытающегося докричатся до судьбы, прислушался к чему-то незримому и кивнул:

— «Щиты» выходят. Ждите.

Когда фигура исчезла, а свечение погасло, Маугли тихо осел на землю. И первым, кто подлетел к нему, оказался Юр-сан. Оттеснив нехилыми плечами «раверсников», он присел возле пленника и, закутав его в сброшенную куртку, помог встать. Маугли безропотно принял помощь и, уже поднявшись, вскинул взгляд. Михаил вздрогнул. Тот взгляд — пронзительно-синий, как лёд высокогорья, когда, устав от слепящего искрения, смыкаешь веки и падаешь в снег. Не видеть бы никогда таких глаз и не чувствовать мольбы их отчаявшегося взора. Не издавая ни звука, губы пленника шевельнулись. «Нужно поговорить», — понял Медведев.

Зубров отвёл Маугли на удобную для сна площадку возле каменного столба и устроил там под молчаливое несогласие Полынцева и его людей. Мрачным «раверсникам», чтобы быть рядом с пленным, оставалось ютиться на груде камней. Впрочем, им уже было не привыкать. Медведев распорядился по охране и оборудованию лагеря и с неудовольствием подумал о том, что строители соорудили домен отнюдь не для долговременной обороны. Не было ни источников воды, ни растений для питания, ни топлива для костра. Только камни, пресловутая магическая граница да отсутствие деревьев, опасных тайным подходом противника. Вот и всё. Наткнувшись на косой взгляд Родимца и, по его выражению убедившись, что и все прекрасно разберутся сами и совершено незачем у людей над душой стоять, Михаил крякнул и вразвалочку двинулся к пленнику. Поднявшийся навстречу Юрий со значением бросил взгляд на Топтыгина и отойдя на несколько шагов к центру домена демонстративно сел лицом к Маугли и замер — ни дать ни взять сторожевой пёс, готовый к рывку на любое неловкое движение. Медведев скривился, но одёргивать не стал.