Ольга Ворон - Ангелы: Анабазис

— Однако, не довод, — отвернулся Зубров. — Возможно, он на твоё подсознательное воздействует? Если тут собаки мозги редактируют, то что может подготовленный человек?

Медведев пожал плечами. Не убедил. Но заставил задуматься.

— О чём, хоть, говорили? — наконец, поинтересовался Юрий. Михаил вкратце пересказал диалог.

Зубров хмурился, щурясь на снег и недовольно поводя плечами. Потом вздохнул:

— Жаль пацана…

— Почему? — Удивился Медведев. — К своим вернётся. Разве не хорошо?

Юрий покачал головой:

— Нет, Мих, не хорошо. Нет, хорошо, конечно… Но не то «хорошо», что могло бы быть. Вот он и выбирает, чтоб хоть как-то.

Снег укрупнился. Уже не маленькие, едва приметные искорки летели с небес, а серые комья, больше напоминающие тополиный пух. Только обжигающе холодные. Они летели крупными сгустками и тяжело плюхались о поверхности, сплющиваясь и неровно смазываясь по краям.

— Скоро ветерок прижмёт, — хмуро напророчествовал Зубров. — Тучи бесятся… Сейчас опустятся пониже и нехило накроет. Ещё пожалеем, что здесь сидим. Голый камень под жопой, над головой — хлябь, и скрыться некуда.

— Да уж, — зябко поёжился на прогноз друга Михаил. — И чего мы тут окопались? Надо было топать! Если точка в пределах часа пути, то добрели уж как-нибудь… А?

— Нда, — усмехнулся Зубров. — И только сейчас опомнился! А теперь уже поздно метаться. За прошедшие часы стервы на подступах такое, поди, развернули. За здорово-живёшь не прорвёмся однозначно. Не с нашей подготовкой и не нашим боекомплектом. Тут посерьёзнее калибры нужны.

Медведев насупился. В этом свете картина становилась мрачной. Глухо тукнуло сердце, когда подумалось, что, вероятно, Всеволод действовал в своих интересах, докладывая на далёкий пост «Щитов» о тяжелораненом в отряде, невозможности двигаться и отсутствии чувствования точки сборки. Не так уж всё и плохо было… И, наверняка, могли они двигаться, и направление бы правильно определили. И, если бы он задумался раньше, то отряд уже давно выходил в ущелье родного мира. Были бы дома…

— Того… «раверсника» бы забрать… Которого убили у кромки леса, — нахмурился Медведев.

— Вряд ли, — тихо отозвался Юрий. — И стервы его утащили подальше, и «щиты» не захотят рисковать шкурами ради тела не своего человека.

— Пожалуй, ты прав. Но обидно чертовски.

— Да. Плохо помирать вот так, но ещё хуже вот так покоиться…

Замолчали. Медведев достал пачку и закурил. Красный огонёк сигареты — маячок тепла в серой карусели снега.

— Вон. Топают, — кивнул на тропу Юра-сан, — Поднимай своего Мауглю.

Михаил выглянул в проём между камней. Сверху было хорошо видно лоб высотки и качающиеся вдали тёмным облаком под серым покрывалом кроны деревьев. Из-под них в полной тишине и потрясающем спокойствии группа вооружённых людей уверенно выдвигалась в направлении домена.

Снег полетел гуще. Ветер стал прижимать. Порывы чёрно-белой мешанины влетали в каменный домен и теснили дыхание, забивая лицо холодной массой. Люди щурились исподлобья и отворачивались в поисках нового вдоха. Снег налипал на одежду и кожу, не торопясь таять. Холод пробирал до костей. Мало того, что слои тканей не спасали от пронизывающего ветра, так и ещё и незащищённые ладони и лицо морозило. Белым покрыло землю и даже самым уставшим стало не до сна. Люди быстро группировались в наиболее сохранившемся секторе каменного убежища, недоверчиво смотря на новоприбывших. Лишь Маугли кротко сидел меж двух обрушившихся валунов, сжавшись во взъерошенный ком и пряча глаза от пришедших. Его потряхивало. Катько принёс пленному тент и помог закутаться — хоть какая-то защита.

Первым заслон доменных камней преодолел рослый мужчина, с небрежно лежащим на предплечье автоматом. Из-под серого брезентового костюма был виден воротник тяжёлого поларового свитера, поверх хорошо подогнанного анарака лежала до упора забитая разгрузка, брюки утягивали высокие горные ботинки, а за плечами висел штурмовой рюкзак, с друх сторон клапана которого торчали рукояти тесаков. Огляделся, быстрым взглядом обежав по людям, и уверенно двинулся к центральным камням. За ним зашли и остальные — такие же подтянутые, так же основательно снаряжённые.

Первый снял перчатку и положил ладонь на верх камня, поводил, словно притираясь. Снег под рукой быстро протаял, и стало видно, как пальцы входят в сглаженные углубления.

— Тур Яромир, — сказал первый, наклоняясь почти к самому камню. — Мы на месте. Присутствие тереев подтверждаю. Роняйте шторы.

Ответа он не ждал — отодвинулся, отрывая ладонь от камня, и повернулся к своим. Один из тэра подступил, кивнул на севшего невдалеке на камни подростка:

— Ведущий, Талик просит несколько минут на настройку.

Тур Яромир кивнул:

— Время есть.

И повернулся в сторону людей, молчаливой угрюмой кучкой застывших в одном углу домена. Беглый взгляд окинул стоящих и уткнулся в Медведева. Тур прищурился, рассматривая, и степенно кивнул, приветствуя. И двинулся навстречу. Михаила словно толкнуло в спину — шагнул вперёд.

Для разговора им потребовалось встать почти впритык, иначе бы пришлось орать, чтобы перекричать порывы ветра, периодами бьющие по ушам раскатистым гулом.

Командир отряда «Щитов» на вид был молод, ему вряд ли исполнилось чуть больше четвертака. Но малоподвижный корпус, литые плечи и уверенный взгляд сощуренных глаз говорили сами за себя. Медведеву стало неловко рядом с ним и он сильнее распрямился. Нечасто приходилось встречаться с людьми такой комплекции. Вроде бы не гигант, как Катько, но, в то же время, крепость прокачанных мышц и тяжёлый костяк создают впечатление неслабых габаритов. А уж на таранную мощь и упругую взрывную силу в таких телах Бог не скупился. Но главное ощущалось, когда глаза встречались с взглядом Ведущего. Столько в них было уверенности и неприкрытого превосходства. Такие глаза были равно щедры и на презрение, и улыбку. Богатство искушённого. В его-то годы! Это и напрягало.

— Яромир. Ведущий Тур Одина-та, — представился он, со спокойным интересом оглядев вставшего на пути капитана «Тайги». Тот, кашлянув, протянул руку в ответ:

— Михаил. Командир егерской группы.

Брови Ведущего приподнялись. Уж, что его так удивило — имя, звание или протянутая рука — Медведев не понял. Впрочем, Ведущий долго выражать удивление и держать паузу в жесте не стал — освободив из-за ремня автомата, двинул ладонь навстречу. Горячая кисть почти опалила заледеневшую кожу «таёжника». Медведев руку тура щадить не пожелал. Тот в ответ тоже не постеснялся.

— Ну, что? — спросил Яромир. — Договариваемся об Оплате и идём?

Михаил молча вгляделся. Смеётся? Но нет — Ведущий остался спокоен и уверен. Видимо, действительно считал происходящее делом обыденным. Медведев кивнул, соглашаясь со сказанным — своя логика в его словах, несомненно, была. Что ещё делать, как не договариваться и идти до дома? Разве не для этого их вызывали? Кольнуло то, что ведущий тэра вместо ознакомления с обстановкой, начал торговаться, но, кинув взгляд на команду тэра, капитан понял, что напрасно засомневался в пришедших — вооружённые по последнему слову техники и снабжённые каждый внушительным арсеналом холодного оружия, бойцы неспешно, но уверенно заменили его людей. С такими и из топора кашу сваришь, и из лопаты — борщ.