Александр Михайловский - Балканы. Красный рассвет

И в этот момент всесильное Проведение, бесстрастно наблюдающее за этой бойней с горних вершин, сжалилось над истекающим кровью русским народом и создало огромные Врата, распахнутые в другой мир. Звонко протрубила фанфара – и на поле боя появились ОНИ. Одни за непостижимость и непобедимость называли их «марсианами», по аналогии с известными порождениями фантазии Герберта Уэллса. Другие говорили, что они явились в наш мир для того, чтобы покровительствовать большевикам – уж слишком быстро власти Совдепии и пришельцы нашли общий язык. Но так ли это важно, тем более что вести из России доходили до нас с большим запозданием и сильно искаженными? Теперь уже германцы швыряли свои дивизии в горнило сраженья, будто сухие поленья, и победное пламя поднималось в небеса, возвещая о гибели тысяч врагов. Пришельцы из иного мира были стремительны и вездесущи, они окружили вермахт сеткой смертельных ударов, планомерно истребляя группу за группой. Германцам не помогли ни тысячи бронированных боевых машин [53], ни орды дрессированных белокурых убийц. Группа армий «Центр», сильнейшее объединение германской армии, пало под ударами пришельцев и большевиков, и в Третьем Рейхе впервые объявили государственный траур.

И вот тогда мы все поняли, что теперь живем в совершенно другом мире. Кого-то это порадовало, а кого-то – совсем наоборот… Одни радовались о спасении России от ужасов вражьего нашествия, другие с трудом расставались с надеждой еще при жизни увидеть крах большевизма, а некоторые предавались обоим этим чувствам одновременно (но таких было мало). В основном преобладали либо любовь к Родине, либо лютая ненависть к большевикам и принявшему их народу. Если первые были довольно молчаливы и выражали свои чувства только перед самыми близкими людьми, то последние соблюдали траур вместе с немцами, а когда им доводилось высказаться, изливали на слушателей потоки неистовой желчной злобы в отношении России и ее покровителей. И не большевикам покровительствует та сила, что пришла изменить наш мир (они лишь ее инструмент), а самой Великой Руси, раскинувшейся на одной шестой части суши. Много у нас таких – готовых идти хоть с самим дьяволом, лишь бы против большевиков, и их голоса перекликаются из радиорепродукторов и страниц оккупационной прессы. Но я не хочу о них говорить и называть их имена; пусть эти люди сгинут в безвестности подобно Герострату. И пусть все мы уже смирились с тем, что никогда не вернемся под родные березы, но это еще не значит, что мы не хотим нашей Родине счастья и процветания. Большевики рано или поздно уйдут в прошлое, а Россия останется, потому что она вечная.

Некоторые из нас, у кого имелись запрещенные коротковолновые приемники, слушали с их помощью Би-Би-Си или даже радио Коминтерна. И вот где-то полгода назад, под большевистский праздник Октября, среди других радиостанций, вещавших на коротких волнах, такие счастливчики услыхали вдруг позывные Голоса России. А если немного покрутить ручку настройки, то ту же станцию можно было услышать на немецком, английском, итальянском, французском, испанском и некоторых других языках, которые оказалось невозможно определить сразу так с ходу. Широчайший охват пропаганды, доступное изложение материала и почти полное отсутствие большевистских штампов. Эта радиостанция не собиралась агитировать слушателей за объединение пролетариев всех стран на платформе большевизма или за мировую революцию и неизбежное светлое будущее. Нет, главным ее интересом была война с Гитлером, которая по обычаям пришельцев велась буквально с рукой на пульсе событий. Слушатели оказывались в курсе всех важнейших событий, корреспонденты вели беседы как с солдатами и офицерами красных, ведущими войну с немецкой армией, так и с военнопленными двунадесяти языков, пошедших войной на Совдепию.

При этом надо отметить, что на каждом языке материал подается со своим определенным оттенком. Для русских эмигрантов по-своему, для французов по-своему, ну и так далее. Я девушка образованная и имею возможность сравнивать. Нам говорят, что Россия всегда остается Россией и что долг каждого русского – сражаться с напавшим на нее врагом. Если ты русский человек, то будешь любить свою Родину несмотря ни на что, и никогда не пойдешь на нее войной. Гражданская война закончена – и все те, кто после одна тысяча девятьсот двадцать пятого года не поднимал на Большевистскую Россию оружия, подлежат безусловной амнистии и реабилитации. Для остальных, кто решил с оружием в руках вернуться на родную землю вместе с немецкой армией, нет ни понимания, ни прощения, они достойны только вечного проклятия и забвения в веках.

Ну и, конечно же, звучали рассказы о том, что творила германская армия на оккупированных русских территориях, от которых у всякого нормального человека буквально кровь застывает в жилах. В германском министерстве пропаганды орут, что все это неправда, но наши друзья и русские и из французов, имевшие дело с немцами в прошлую Великую Войну, говорят, что бесчеловечные зверства против беззащитных как раз в национальном характере бошей.

Вместе с тем французам и представителям прочих оккупированных народов твердят, что освобождение близко, что Красная Армия и русские экспедиционные силы в скором времени разобьют вермахт и пройдут насквозь всю Европу – до самого Атлантического океана. Не знаю, как насчет танков, а вот огромные самолеты (как обычные четырехмоторные, так и похожие на наконечник копья) над нашими головами уже летают. Немцы называют их «убийцами городов», но, насколько я знаю, ни одного города они еще не разрушили. В основном их бомбы чрезвычайно метко падают на военные заводы. Если цели бомбардировок расположены в оккупированных странах, то «Голос России» заранее предупреждает о налете, чтобы мирное население держалось от этих мест подальше. Остальное доделывают слухи. Никакая полиция не сможет загнать на обреченный завод рабочих, так что его после этого можно было бы и не бомбить.

В последнее время среди интервьюируемых пленных все чаще стали встречаться французы – и те, кто пошел воевать против Совдепов добровольно, и те, кого мобилизовали по принуждению. Добровольные борцы с коммунизмом слезно плачутся за свою несчастную жизнь и молят о прощении, а насильно мобилизованные неприкрыто радуются тому, что остались живы в этом аду. Многие и многие полегли под пулеметным огнем и артиллерийскими обстрелами, прежде чем смогли поднять руки вверх. Из рассказов выживших получается, что в жестоких боях уцелели единицы. А еще этот «Голос России» сообщил, что большевики вступили в союз со «Свободной Францией» полковника де Голля (в Виши считают, что в генералы де Голль произвел себя сам) и поэтому всех пленных французов теперь передают функционерам этой организации. Мобилизованные насильно считаются военнообязанными и их тут же зачисляют во Французскую народно-освободительную армию, а добровольных борцов с большевизмом, естественно, сразу расстреливают. У тех французов, которые не признали капитуляции 1940-го года по отношению к своим соотечественникам, которые пошли воевать за Гитлера, нет ничего, кроме глубочайшего омерзения и лютой ненависти. И что самое интересное, руки у господина Сталина и его соратников при этом остаются чистыми, ведь расстреливают коллаборантов не их чекисты и даже не французские коммунисты, а офицеры контрразведки месье де Голля. Такая вот хитрая политика советских властей.