Александр Рулев - Зона притяжения

— Летчик, блин! Не узнал! — услыхал я, когда, задумавшись, шел вдоль бетонного забора части.

Я поднял взгляд и обнаружил, что ко мне подходит старшина Парышев. На его лице была пьяная ухмылка, изо рта торчала сигарета.

Парышев вынул из-за пазухи на три четверти початую бутыль и сунул ее мне.

— Давай за радостные вести!

Я понял, что от него просто так не отвертеться и немного хлебнул. Слава богу, что за час до этого я поел вместе с подполковником. И хотя полноценным обедом это было не назвать, желудок я все же набил.

— Как думаешь, вертушка скоро будет? — спросил старшина.

Я поделился с ним своими опасениями.

— Ну завтра то она наверняка будет?!.. Жаль мужиков, да и второй батальон не вернулся. Я сегодня к жене Романцова ходил… жалко ее… Хорошая баба….

Парышев залпом допил остатки водки и, облокотившись спиной об забор, сел.

— Знаешь я ведь не только на Кавказе был… Но черт побери, вовсе я не такой я железный, как думает стралей. Когда эту гадость хлебну, так сразу слезу прошибает… жалко людей… большая война это ж не Кавказ… это…

— Парашев, че расселся!

Нас заметил один из патрулей ходивших вдоль периметра части.

— Иди проспись! — сказал какой-то незнакомый мне сержант.

— Сам ты параша!.. — старшина пнул ногой своего коллегу и удалился прочь.

— Чума! А вы бы тут не ходили, товарищ Добрынин. Подполковник Хоменко просил вас не уходить далеко, — уже мне сказал сержант.

Я кинул головой и пошел вслед за пьяным старшиной.

Весь день ко мне липли с расспросами, особенно гражданские. Какой-то умник распустил слух, что я, дескать, один летчик успевший катапультироваться с одного из подбитых сегодня днем самолетов. Людям не терпелось узнать, кто на нас напал. Один раз я не вытерпел и сказал, что все сразу. Вопросы не то чтобы раздражали меня, но заставляли вспоминать о произошедшем на орбите. Я никак не мог отделаться от мысли, что мы испытали какое-то страшное оружие, ставшее причиной войны или всепланетной катастрофы.

В итоге я нашел убежище среди солдат Титова, которые, по крайней мере, не задавали мне глупых вопросов. Компания из шести человек закрылась в маленькой комнатушке и втихаря пила стащенную откуда-то водку. Я слышал, что Хоменко искал меня, но решил пока не объявляться.

Парышев уже вырубился и лежал в углу комнаты. Солдаты пили, закусывали и травили разные, как правило, похабные байки, а мой стакан так и остался не тронутым. Я сидел в задумчивости, глядя куда-то в пустоту.

Теперь, когда появилась реальная надежда, что я доберусь до своих, меня вдруг охватила тревога. Я был неуверен в себе и не знал, что буду говорить, когда предстану перед комиссией. Я ведь даже не задумывался над этим. Цель была только выжить.

Фактически я единственный свидетель, на которого неизбежно обрушиться масса вопросов, как только начнутся разбирательства. Возможно, мне дадут несколько дней передышки, а потом начнется… И я еще пожалею, что стал космонавтом. Стоило ли так долго учиться, получать ученую степень, пробиваться в отряд космонавтов, чтобы упасть с небес и пить водку с обычными солдатами. Этот путь можно было пройти гораздо быстрее. Мы все очень умные, черт побери, и вот до чего нас довела эта умность! До мировой катастрофы! Будь мы проще, как эти солдатики, ничего бы такого не случилось.

Я схватил стакан и залпом выпил его содержимое. Водка обожгла горло и пищевод, но в голову совсем не ударила.

— Вот дает, летчик! — сосед похлопал меня по плечу. — На-ка еще.

— А мы думали ты совсем того, трезвенник-язвенник.

Я усмехнулся и выдул второй стакан. И опять никакой реакции. А ведь сейчас как никогда я хотел напиться. Но не помог и третий стакан. Солдаты, заинтересовавшись, этим феноменом налили четвертый. Все молча ждали, когда я наконец не выдержу и рухну рядом со старшиной. Я и сам желал этого, однако четвертый тоже прошел незамеченным. Лишь тогда я сообразил, что причиной этого была «тварь», жившая внутри моего тела. Вероятно, она переваривала водку.

Господи, ну за что мне такое наказание! Ели ты и в самом деле есть, господи…

Из-за этой дряни я на всю жизнь окажусь в изоляции. Если она, конечно, не сожрет меня раньше!

Мне стало страшно. Я желал только одного — заснуть и, проснувшись, обнаружить, что это страшный бредовый сон наконец закончился. К несчастью, это было невозможно. Значит, если я выберусь, меня ожидает судьба подопытного кролика. Тогда может быть и не стоит выбираться…

Я впал в прострацию и потерял счет времени. Очнуться меня заставил солдат, прокричавший мне прямо в ухо:

— Очнись летчик! Тревога!

Вскочив, я побежал вместе со всеми. Мы вылетели в коридор и ринулись выходу. С улицы доносились крики и пальба.

Ну вот, опять началось! — промелькнуло в голове, когда я очутился на крыльце казармы. — Это было всего лишь затишье перед бурей!

Стрельба и крики доносились со стороны ворот, через которые мы вчера попали на территорию части. Солдаты, не долго думая, побежали на подмогу. Я в нерешительности замер на крыльце, потому что у меня не было никакого оружия. И тут в ушах зазвенело. За соседним зданием громыхнул взрыв, выбивший все стекла.

— Воздух! — услышал я, прежде чем человеческий голос исчез в раскате нового взрыва.

Инстинктивно я бросился вниз и, подвернув ногу, прокатился по ступенькам. Из дыма возник темный силуэт, и вновь забарабанил по земле «смертельный град». Я видел, как солдаты бежавшие впереди почти одновременно упали наземь. Затем кто-то рухнул на меня и, конвульсивно дернувшись, замер.

— Летчик… летчик, ты жив, мать твою? — хриплый голос вывел меня из оцепенения.

Скинув в себя убитого солдата, я вдруг обнаружил в дверном проеме перекошенное лицо старшины Парышева. Он был еще пьян, но уже начинал трезветь. Ситуация способствовала.

Выдав порцию отборного мата, он посоветовал мне подобрать автомат убитого и ползти обратно.

Сам не свой я вырвал из рук мертвеца «калаш» и неуклюже прополз по ступенькам. Мы уселись друг напротив друга, боясь высунуться наружу. Стрельба не умолкала, порой слышались хлопки взрывов.

— Гранаты, — сказал старшина, а затем выдал очередную матерную тираду.

Неожиданно слева по коридору послышался шум. Мы оба схватились за оружие, но это были всего лишь трое солдат.

— Пригнитесь дурни! — бросил Парышев, — если не хотите лежать как те торопыги за окном!

Выглянув наружу и удостоверившись в правоте старшины, они опустились на пол.

— Что делать то будем товарищ старшина? — спросил смуглый парень.

— А что слыхать?

Солдаты пожали плечами.

Парышев вновь выругался, затем, подумав немного, сказал:

— Через этот выход опасно, попробуем через другой. Надо нашим помочь.