Александр Рулев - Зона притяжения

— А где другой выход? — спросил я.

Парышев исподлобья глянул на меня.

— А ты летчик, вообще сиди, мать моя женщина, тебя беречь велели!

— Я ничем не лучше остальных.

— Да ты летчик парень неплохой, только какой-то не такой… — старшина недобро хихикнул.

По спине пробежала волна мурашек. Даже если Парышев просто прикалывался, то он все равно попал в точку. Я ведь действительно «не такой» в самом прямом смысле.

— Ладно, двинули свои задницы, мать моя женщина…

Пригибаясь как можно ниже к полу, мы прошли в другой конец здания. Но запасной пожарный выход был заперт.

— Ломайте к е… матери! — приказал старшина и вместе с солдатами принялся высаживать дверь.

Грохот ударов сливался с выстрелами.

— Давайте быстрее! — подначивал старшина.

Она уже почти поддалась, когда остатки стекла в единственном окне звякнули и смуглый солдат тот, что был покрепче остальных, неожиданно обмяк и рухнул вниз.

— Ложись!!! — едва успел крикнуть Парышев, прежде чем на светло-зеленой краске стены появилось множество черных отметин.

Я бревном свалился на пол — живой и невредимый. На счет остальных уверенности не было, пока я не услышал хрипловатый бас старшины:

— Ну, что все живы?

— Пашка… Пашка… — простонал солдат.

Я приподнял голову и увидел, что он плачет, дергая за руку своего товарища.

— Браток, ему уже не помочь… — выдавил из себя старшина, отползая к стене.

— А смуглый как? — зачем-то спросил я, хотя и так знал, что он мертв.

— Ты бы, летчик, мать моя женщина…

Парышева оборвала на полуслове очередь, разукрасившая стену новой порцией черный дырочек.

— Сюда ползите! — крикнул он уже после и ругнулся.

Я не стал с ним спорить и приблизился к безопасной стене слева от оконного проема. Солдат по-прежнему стонал и плакал.

— Мама, мамочка! Ну за что! Сволочи….

— Вот это уже лучше… Правильно сволочи! А теперь ползи сюда дурень! — почти ласково сказал Парышев.

Не переставая плакать, солдат присоединился к нам.

Стрельба тем временем почти затихла, слышались лишь одиночные выстрелы.

— Сволочи! Уроды! Сволочи! Они убили Пашку! Уроды… — хныкал солдатик.

Неожиданно он передернул затвор и ринулся к окну.

— Эй, куда лезешь! — одернул его старшина, но тот уже высунулся выше уровня подоконника и выставил дуло автомата.

Затем я увидел, как покрасневшие глаза парня чуть не вылезли из орбит.

— Там это! — ошарашено произнес и замертво рухнул.

И по стене вновь ударила очередь.

— Глупо. — только и смог сказать старшина, разглядывая маленькие темные отверстия на лице парня. — Ладно, ты сиди, я подползу и докончу с дверью.

Пока Парышев доламывал дверь, я был занят своими мыслями. Я уже перестал бояться смерти. Ощущение завладевшее мной было где-то по ту сторону страха. Я шествовал по земле в роли ангела смерти и разрушения. И прекратить это можно одним только способом — убрать источник катастроф, то есть меня! В голове возникла сумасшедшая мысль, — встать напротив окна, чтобы покончить с этим раз и навсегда. А заодно решить предстоящие проблемы с проверкой и допросами. Раз и все!..

И что все!? — неожиданно произнес внутренний голос. — Ты забыл про ожоги, простреленную грудь, перелом и царапины, зажившие буквально на глазах!? Похоже, водка все-таки повлияла на твои умственные способности!

Господи, ну за что мне это?! Я даже не могу умереть, как следует!

Или все же могу?

Моя левая рука, будто сама собой, потянулась к окну. Едва ладонь показалась в проеме, как по стене ударила новая очередь. Я услышал ругань старшины, но упорно продолжал держать руку, пока вдруг не почувствовал острую боль и одернул ее. Кровь еще мгновение назад хлеставшая из центра ладони вдруг остановилась. Затем быстро почернела и стала свертываться. Затаив дыхание, я стер с ладони ее остатки и обнаружил новую розовую кожицу.

Что и требовалось доказать — незначительные раны заживают почти мгновенно. И почему я до сих пор не свыкся с этим!?

А что если будет поврежден мозг? Сколько тогда времени понадобиться на восстановление? И будешь ли ты самим собой после такой «реинкарнации»? — не унимался внутренний голос.

Может быть, «оно» только этого и добивается, чтобы окончательно завладеть моим телом?!

— Летчик, че ты там ковыряешься?! Двигай копытами! — окликнул меня Парышев, перед тем как исчезнуть в дверном проеме. Хорошо, что он не видел моего безумного эксперимента.

Мне хватило ума не встать в полный рост. Я перелез через убитых парней на четвереньках.

Парышев был уже на улице и словно змея полз к соседнему зданию. Раскрытый вход располагался совсем недалеко. Я окончательно выбросил из головы дурацкие мысли на счет смерти и пополз вслед за старшиной.

— Все это наваждение! Я еще выкарабкаюсь! А тварь как-нибудь вынут из моего тела… — подбадривал я себя.

Ползти, как старшина, я не стал, и вместо этого пригибаясь, как можно ниже, промчался до входа. Уже внутри Парышев прижал меня к стенке.

— Ты что сдурел, мать моя женщина! Тебя же могли подстрелить!

Я с силой оттолкнул его.

— Знаю!

— Кабан чертов! Тебе бы в пехоту! — с этими словами старшина пропал в темноте коридора.

А я остался сидеть на прежнем месте, то и дело поглядывая на левую ладонь. Кожа на ране уже почти не отличалась от остальной.

— Эй, летчик! Пошли!

Я поднял глаза и обнаружил, что надо мной стоял длинный солдат. Кажется тот самый, что вчера открывал нам ворота.

— А где Парышев?

— Там, — голова на тонкой птичьей шее кивнула, указав направление.

Я пошел за солдатом. Завернув в первую же дверь, мы очутились на кухне. В темноте я и солдат наткнулись на какие-то кастрюли валявшиеся на полу.

— Шланг, это ты гремишь? — послышалось из-за двери.

— Расслабься муха, — бросил тот.

Из полумрака кухни длинный вывел меня в светлое помещение столовой. У прохода с папиросой в зубах сидел еще один солдат.

— А то я уже стрелять хотел… — сказал он и опустил автомат.

В зале находилось человек пятнадцать. В центре, где на столе лежали пару темно-зеленых ящиков, оживлено спорили Парышев и офицер маленького роста. Оба постоянно срывались на крик, поэтому я слышал только отдельные части фраз.

— Прекрати назвать меня Костя, мать твою!..

— Костя, б…, ты может быть и старше по званию, но….

— Да я за эти ящики четверых отдал!!!…

— А что Титов?

— На КПП…

— Ужасная тварь… Она перепрыгнула через забор!..

— Пить меньше надо!.. Так я тебе и поверил!

— Да ты на себя посмотри!..

Когда Парышев не выдержал и схватил офицера за грудки, а тот в свою очередь залепил ему в нос, я понял что без моего вмешательство просто не обойтись. Я подлетел к ним и вырвал низкорослого офицера из лапищ старшины.