Юрий Никитин - 2039 [litres]

– Слегка неутешительные? А что тогда ужасные?.. Пали режимы в Китае и Северной Корее!..

– Ну, мы не совсем еще Корея…

– А монолитный Иран? – спросил он. – Даже в его граните завелись черви! Во всех странах брожение, стычки, борьба за умы! Начнутся бунты, а потом что, восстание?.. Россия на две трети в руках неолудов!

Иванченко уточнил успокаивающим тоном:

– Две трети территории, где и населения фактически нет. Но главные города, как Москва, Пермь и Казань, хорошо дают сдачи…

– А Петроград?

– Вчера пал, – сообщил в сторонке Влатис. – Да и то дивно, что так долго держался. Он всегда был гнилым городом, под стать погоде.

– Но-но, – сказал Карпов оскорбленно. – Я питерец! И мой город лучший в мире. У нас поребрик, а у вас гнилое низкопоклонство перед Западом!

Иванченко сказал невозмутимо:

– Алармистов и крикунов в Питере изначально было больше.

– Чем в Москве?

– Чем в Москве, – подтвердил Иванченко, – и Перми вместе взятых, что вообще-то наукограды высшего левла. Так что мы фактически в осаде. Москва как бы держится, но вы же видите, что почти в каждом районе. Стычки плавно и красиво, на радость кинооператорам, переходят в беспорядочные бои с полицией и Росгвардией, на что так весело реагирует и в чем так охотно участвует молодежь, даже не вникая в суть протеста!

– Главное, – буркнул Лавр, – чтобы против власти.

– Ну да, мы пьем за яростных, за непокорных…

Карпов сказал с тоской:

– А мы даже не пьем… Правда, едим хорошо, особенно Денис.

Иванченко сказал оскорбленно:

– А что Денис, что Денис?.. Я на массу тела потребляю меньше, чем ты!.. А в тебе корм зря пропадает. Я б таких ограничил! Вот стану диктатором на отдельно взятом острове, такую диету тебе пропишу…

Я ел пиццу, запивая горячим кофе, слушал соратников и одновременно просматривал сразу с полсотни информационных каналов, на этот раз не столько научных, как новостных.

С помощью всемирной сети, когда со спутников легко распознать любого человека, властям первое время удавалось арестовывать, а то и вовсе выхватывать для экстрадиции наиболее видных бунтарей прямо из толпы.

Потом командные пункты силовиков были то ли захвачены, то ли там сочли такие действия несовместимыми с гуманизмом, боевые дроны оставили в ангарах, а со спутников теперь наблюдают и собирают информацию, как редеющая Росгвардия уже почти не справляется с проблемами.

Я подспудно ожидал, что вот-вот к столице начнут подводить воинские части, брать в кольцо, перекроют танками магистрали, ограничат передвижение на железных дорогах, хотя, по моим же прогнозам, вероятность такого поворота событий меньше десяти процентов, но одно дело математические расчеты, другое – человеческие желания и надежды, а я, увы, пока еще человек, страстно мечтающий перейти в сингулярность, чтобы стать новой формой после всего лишь этой болтливой обезьяны.

– Шеф, – поинтересовался Уткин, – вы в каких облаках парите, распахнув крыла?.. Скажите что-нить оптимистичное!

– Солнце погаснет через шесть миллиардов лет, – ответил я. – Так что успеем раскочегарить еще на середине цикла.

Он фыркнул.

– Я буду жить уже в далекой галактике!..

– Космополит, – сказал Иванченко обвиняющим тоном. – Не дорог тебе край родной с девятью… или снова с восемью?.. планетами.

– Я не в восторге от провинций, – отрезал Уткин. – Сразу же переберусь в центр Млечного Пути!.. А там посмотрю, куда направить стопы или псевдоподы.

– Неолуды всех направят в Средневековье, – сказал Тютюнников трезво. – А там звезды всего лишь серебряные шляпки гвоздиков, которыми Господь закрепил небосвод. А жить будем на пратчеттовской земле на слонах.

– Если с магией, – произнес Лавров задумчиво, – то было бы круто… Хотя с наукой все же круче. И возможностей больше, чем с любой примитивной магией.

Я допил кофе, поднялся.

– Спасибо, было очень весьма. Влатис, твоя часть кода…

– Дописал, – торопливо ответил он. – Уже на проверке у Тютюнникова!

Я кивнул, мы и за пиццей продолжаем работу. Не только у меня получается это странное разделение, когда примитивные отделы мозга полностью взяли на себя заботу о быте, а неокортекс решает задачи высшего порядка.

Скурлатский, мелькнула мысль, хотя и остается крупным ученым, но высокая должность директора Московского института футурологии позволила лучше понимать чиновников высшего аппарата, с которыми по долгу службы приходится контактировать и работать.

Там чиновничий аппарат, где все на строгой иерархии, чуть ли не армия, совсем другой мир, чуть ли не марсиане, в то время как среди ученых лидером становится не назначаемый старшим по должности, а наиболее компетентный в своем деле. Я ничего не потерял, за исключением ущемления самолюбия, когда старшим назначили Камнеломова, именно его анкета с безупречной и правильной репутацией легла на столы как чиновников, так и прочих проверяющих и наблюдающих органов.

Зато ко мне меньше внимания на верхах по обе стороны баррикады. Директор точно рассчитал, что это даст нам возможность работать дольше без всяких препятствий, в то время как наиболее распиаренные научно-исследовательские группы находятся под пристальным наблюдением и контролем как чиновников, так и нарастающего движения неолудов.

А сегодня бесчинствующая толпа с криками и ревом выбила окна в двух зданиях на другой стороне Тверской, напротив Елисеевского, в элитном ювелирном и в гастрономе «Армения». В ювелирный ухитрились зашвырнуть бутылку с коктейлем Молотова, но автоматическая система безопасности с легкостью погасила вспыхнувший пожар.

Все средства информации подчеркнули с особой гордостью и значением, что ничего не похищено, дескать, нападение по идеологическим мотивам, с криминалом ничего общего. На витрине остались как золотые украшения с заоблачными ценами, так и часы «Тесла» в алмазной оболочке с камешками из металлического водорода.

Дескать, эти люди, что бросают в окна магазинов бутылки с зажигательной смесью, ну прям кристально чистейшие люди, нечто вроде народовольцев, что бросали бомбы в царей ради наступления справедливого общества всеобщего равенства и щастя.

Ну, массмедиа издавна на стороне протестующих, с этого кормятся, но вот что с камер слежения ничего снять не удалось, что при такой изощренной технике просто невероятно, звучит тревожно и даже пугающе. Похоже, и там у неолудов свои люди или сочувствующие.

Сюзанна без предупреждения включила большой экран, я дернулся, когда яркий свет упал на поверхность стола в моем кабинете и почти стер оттуда чертежи и графики.

– Ты чего?

Она сказала быстро:

– С вами будет говорить Скурлатский, директор института, если вы еще помните…