Юрий Никитин - 2039 [litres]

Он повторил жест, в блеске поднялось целое здание трехмерного графика с башенками, угловыми выступами, перепадами и расцвеченного от инфракрасного до ультрафиолета, которые у нас в отделе воспринимают все.

Новая технология масштабирования позволила укрупнить изображение так, что края фундамента повисли за пределами поверхности стола, зато картинка стала масштабной и детализированнее.

– «Сыны Отчизны», – сказал он. – Возглавил Володарцев, вы с ним уже общались. Он тогда председательствовал в основанном им же «Форт Росс». Время не теряют, как видите.

– Ого, – сказал я невольно. – Спасибо, очень зримо. А эти, на правом корпусе, то бишь фланге, косят под военизированные группы?

– Нет, шеф. Не косят. В самом деле с оружием. И никто не смеет отнять.

– Многовато…

– Да, шеф. И с каждым днем все больше. Рядом идет сводка по неделям и даже дням, видите? Плечом к плечу русские националисты, израильские бейтаровцы, штатовская «За чистоту расы», немецкий «Арийский фронт», даже молдаване вошли в альянс за то, что их пообещали признать потомками римлян.

– Эффектно, – согласился я. – Вот это дружба народов, как ее понимают простейшие! Все народы, плечом к плечу идут дружно рэз-з-ать всяких там ученых и прочих высоколобых! В этом случае шахиды «Аль-Каиды» и «Посох Моисея» в самом деле близнецы и братья… А эта кривая… рост экстремизма?

Я говорил ровным голосом, стараясь не выказывать ни голосом, ни мимикой уже не страх, а тяжелую депрессию, в которую начал погружаться что-то слишком часто.

– Да, шеф, – подтвердил он с готовностью и посмотрел так, словно я одним взглядом ухвачу за горло эту зловещую кривую и заставлю ползти вниз под ноги, где и растопчем совместными усилиями. – Точнее, экстремизма среди экстремистов. Процент тех, кто готов не только убивать и резать, но и сам отдаст жизнь во имя… ну, нашего истребления.

– Благородная цель, – подтвердил я тем же голосом и не меняя выражения лица. – Сроки?

Все слушают очень внимательно, на меня если и поглядывают, то с надеждой, что вот выслушаю и тут же решу все эти проблемы, но я, блин, футуролог, а не решатель траблов! Я только обозначаю проблемы в будущем, а решать должны другие.

Уткин ответил упавшим голосом:

– Сейчас все происходит быстро, чересчур быстро. Крупные беспорядки по Москве могут начаться на следующей неделе.

– А военные базы и воинские части? – спросил я.

– Их начнут осаждать где-то через месяц, а то и раньше. Это по перехваченным данным. Такое скрыть невозможно, да они и не скрывают.

– Это еще и устрашение, – подтвердил я. – Нам дают возможность разбежаться в панике. Пусть, дескать, останутся самые упорные, убивать придется меньше. Это тоже деликатно называют чисткой общества.

– Все лгут, – буркнул Влатис.

А Тютюнников заметил:

– Практичные.

Камнеломов добавил громко и, как мне показалось, с плохо прикрытым удовлетворением:

– Совсем недавно они были в меньшинстве! Но активное меньшинство в наше время может быстро стать большинством!

Карпов буркнул:

– Спасибо, Кэп.

Камнеломов сказал с непониманием:

– Не верите? Большевики были самой крохотной партией, но власть взяли в огромной империи!

Уткин указал мне на зеленую пунктирную полоску.

– Смотрите, даже зеленых переманили!..

Я отмахнулся.

– Зеленые изначально за возврат в прошлое, хотя в открытую и не декларировали… Но вот нейтралов уже почти не осталось, заметили? И большинство с ними.

Барышников сказал горько:

– И даже ЗОЖники, кто бы подумал! Тоже предпочли золотого воробья?

– Не все, – уточнил Влатис, – часть все-таки готова идти с нами. Но для большинства, верно, предпочтительнее остановить мгновенье… Центральный район России как-то еще держится, красного мало, оранжевого средне, а вот Дальний Восток чуть не весь в пурпуре… Как и Сибирь.

Уткин напомнил:

– Там всегда были то голод, то неурожай, а сейчас наконец-то полное изобилие. Любые товары, базовый безусловный доход, живи и радуйся!.. С их точки зрения, мы в самом деле чудовища, стремимся погубить такой прекрасный мир!

Лавр сказал задумчиво:

– А вдруг не погубим?

Иванченко замахнулся на него громадным кулаком.

– Пшел со своими шуточками!.. Шеф?

– Работаем в прежнем режиме, – велел я. – Кто может быстрее, нажмите. Мы на финишной прямой, но последний бой он трудный самый… Влатис, а ты мониторь подвижки по Москве и области!

– Да уже смотрю, – ответил он, в голосе прозвучала откровенная тревога. – Единым фронтом выступают такие группы, смотреть страшно. Мир совсем сошел с ума! Ортодоксальные евреи «Тайны Торы» и «Мученики пророка Али» в одной связке!

– Хотят спасти мир, – ответил Тютюнников, – а потом уже пускать кровь друг другу. Точнее, один одному, какие они друзья?.. Мы страшнее, потому у них пока временный союз, как у кошки с собакой против повара.

Уткин уточнил:

– Просто негласный пакт о нападении. Но куда серьезнее организации ортодоксального ислама. Там фанатики, без тени сомнения жертвуют жизнями, эти самые опасные.

– К счастью, – заметил Тютюнников, – лучшая защита от них – светский ислам. Даже я подумывал сказать: «Ашхаду алля иляха илля Ллах, уа ашхаду анна Мухаммадар расуллу Ллахи».

– Не смог шахаду выговорить?

– Если бы не трансгуманизм, – заверил Тютюнников серьезно, – стал бы мусульманином. Но сингулярность уже вот-вот. Как только перешагнем Великий Порог, старого мира уже не будет. Все религии, от шаманизма до ислама, останутся в далеком и смешном прошлом.

– Уважаемом!

– А это как решим. Кто-то вообще намерен стереть у себя все эмоции, чтобы наперед избавиться от страданий. А вы, шеф?

Я покачал головой.

– Ничего не сотру. Страдания очищают душу.

– А что такое, – спросил он с коварством в голосе, – душа?

– В человеке нет ничего, – сообщил я, – кроме души. Сейчас проработаем некоторые защитные меры… Увы, остановить эту лавину не сможем, но чуточку отсрочить свою гибель…

Карпов сказал с тяжелым сарказмом:

– Вы оптимист, шеф!

На третий день, как Скулатский лег на обследование, небольшие организованные группы неолудов начали выходить на улицы с плакатами и транспарантами. Лозунги, как я отметил с ревнивой злостью, у всех прекрасные, сам подпишусь под каждым, вот только толкование у нас разное…

К этим группкам тут же начинают присоединяться энтузиасты, в основном молодежь. Этим только бы ломать, бить и крушить припаркованные у обочин автомобили, жечь автомобильные покрышки и безнаказанно швырять камни в полицию, доказывая свой гуманизм и верность демократическим принципам.

Многие не расходятся даже ночью, хотя активность заметно падает, современные бесстрашные борцы с режимом любят сладко поспать и хорошо поесть. Прав всегда требуют побольше, побольше, а обязанностей чтоб никаких, иначе за что боролись и погибали декабристы?