Юрий Никитин - 2039 [litres]

Однако день за днем эти группки обрастают новыми сторонниками, на улицах уже откровенно мешают движению городского транспорта, все больше наглеют, переходя от прекраснодушных лозунгов, как обычно и бывает, к примитивнейшему хулиганству, которому их покровители находят объяснения и даже оправдания.

Полицейские вертолеты спустились с высот и снуют между зданий, едва не задевая провода. То и дело слышатся через мощные мегафоны беззубые призывы разойтись и не затруднять работу общественного и личного транспорта населения.

До угроз открыть огонь осталось еще два-три дня, как определил я, а через неделю усиленная Росгвардией полиция в самом деле начнет открывать огонь. Сперва резиновыми, шоковыми и ослепляющими, а потом и нервно-паралитическими, что в самом деле могут сделать инвалидами, хоть и в редчайших случаях.

Наши сотрудники в большинстве теперь ночуют прямо на рабочих местах. Аня уже заказала доставку надувных матрасов, однако большинство и ночью продолжают работу, урывая для сна пару часов.

В лаборатории Сокола, глядя на нас, тоже остаются на ночевку, работа пошла хоть и в нервном темпе, но чуть быстрее.

Сюзанна проговорила медленно:

– Сагиб, к вам направляется незнакомая женщина… Насколько удалось проследить, по рекомендации Скурлатского…

– С чего бы, – пробормотал я, – все бегут и не приходят…

– Она уже на лестнице, – сказала Сюзанна.

Я выключил экран, подумал, с неохотой и некоторой тревогой поднялся из-за стола. Не люблю неожиданностей, это, наверное, профессиональное. Кому нужен уют и покой, идет в историки.

Когда я открыл дверь и ступил в коридор, там уж остановилась в ожидании рослая крепкая женщина с отточенной фитнесом и усиленной пауэрлифтингом фигурой. Каждая жилка выступает красиво и рельефно, тонкой ткани платья не спрятать, да никто и не старается прятать такое совершенство, достигнутое немалыми усилиями.

Она произнесла первой:

– Гарольд Анатольевич?.. Я Маргарита, можно просто Марго, к вам по рекомендации академика Скурлатского. Кандидат наук по нейроморфным связям, несколько работ опубликованы в «Научном вестнике»…

Я поинтересовался, одновременно просматривая в облаке ее работы:

– А кроме теории…

– Семь лет, – ответила она, – в лаборатории Кичинского, затем в команде Гнатюка…

Я прервал:

– Гнатюка знаю. Значит, вы готовы включиться в работу над кодом?

– Хоть сейчас, – ответила она четко.

– У нас сложная работа, – предупредил я, – и тяжелые условия.

– Знаю, – ответила она так же ровно. – Макар Афанасьевич предупредил.

– Тогда приступайте, – сказал я. – Уверен, Макар Афанасьевич хренового работника не предложит.

Она сдержанно улыбнулась.

– Ни за что на свете не подведу его доверие!.. Да и ваше, кстати.

Я сказал громко:

– Все слышали? От нас ушли двое, но Маргарита стоит их обоих, посмотрите на ее бицепсы!.. Лавр, покажи новому сотруднику где ему можно пристроиться… Нет, ты женат, пусть лучше Шенгальц проводит…

– Игоря она поборет, – донесся голос Иванченко, – лучше я, это у меня бицепс, а у вас у всех недоразумение какое-то…

Я молча вернулся в свой кабинет. Не знаю, зачем это Скурлатскому, но, возможно, эта Маргарита в самом деле талантливейший админ нейроморфных вычислений, а нашу команду, как он понимает, еще как не мешает укрепить и поддержать.

Сюзанна мониторит новости и постоянно выводит на экраны самые яркие моменты событий дня, а в настоящее время ими как раз являются драки, погромы, поджоги и столкновения с полицией и прочими силовыми структурами.

Барышников признес с тоской:

– Хоть коллекцию пожаров собирай… Куда там катастрофе с мечетью Парижской Богоматери! Видели, как склад горюче-смазочных подожгли? Хорошо, что за пределами МКАД, но все равно с любого конца Москвы видно!..

– Пустяки, – заявил Южалин авторитетно. – Наполеон всю Москву когда-то сжег!..

Карпов буркнул:

– Еще Тохтамыша вспомни. Москва при нем была малым селом, при Наполеоне – большим.

Тютюнников сказал с оптимизмом:

– Пожары – это хорошо, расчищают дорогу прогрессу и новым технологиям. После Тохтамыша город наконец-то построили по единому плану, а после Наполеона вместо деревянных зданий начали строить каменные.

– Кстати, – уточнил Шенгальц, – когда Нерон сжег деревянный Рим, вместо него выстроил каменный. А вот Август принял Рим каменным, а после пожаров заменил на мраморность… Но сейчас к таким кардинальным мерам типа пожара прибегать как-то стремно. А что МЧС не мычит не телится?

– МЧС не успевает, – ответил Влатис. – Пожарные команды работают в три смены, но трудно успевать, когда народ не помогает, а препятствует…

– Ну да, на пожары все любят смотреть. Особенно когда горит дом соседа.

– Раньше дом соседа гасили, – напомнил Южалин, – чтобы огонь не перекинулся на свой!

– То было при прежних кровавых режимах, – сказал Уткин с сарказмом, – а сейчас демократия!..

Влатис изображение со своего дисплея перебросил на общий экран, все повернули к нему головы, а там на большой скорости несется с включенной сиреной автомобиль полицейских, я успел услышать, как в паузы между воем усиленный мегафоном голос монотонно призывает разойтись и не мешать мирной жизни людей и граждан.

Как же, вот прямо щас и разойдутся!

Потом, быстро меняя тактику или получив соответствующие распоряжения сверху, из автомобиля призывали разойтись, уже угрожая открыть огонь по толпе «в целях безопасности населения и мирных граждан».

И здесь то ли прокол, то ли умышленная провокация. Все понимают, что вот так просто по толпе никто стрелять не будет. Даже войска, которые в отличие от полицейских вроде бы должны выполнять приказы бездумно и не задавая вопросов.

А любой прокол со стороны власти народ расценивает как ее глупость и слабость, а раз так, то они круче и сильнее такой власти.

Тютюнников, что все видит и понимает, сказал со вздохом:

– В хай-теке не хватает умных, а вы хотите, чтобы у полиции ай-кью был как у академиков и у школьных учителей?

Ему не ответили, каждый в работе с головой, оставив древние структуры мозга заботиться о таком же сформированном в глубокой древности теле с кучей рудиментарных органов, от которых уже начали избавляться еще до прихода сингулярности.

А сегодня на всех экранах в новостях наперебой и во всех ракурсах показывают грандиозный пожар в Елисеевском. Багровые языки огня вырываются из всех окон, полыхает крыша, чадный черный дым поднимается закручивающимся широким столбом в безмятежно глупое небо, народ собрался огромной толпой, все пробиваются поближе, чтобы сделать селфи на фоне исторического пожара.

Пожарные едва успели прибыть, как загорелась старинная булочная чуть дальше на Тверской, а дальше по улице в сторону центра, в длинном гастрономе, прозванном в народе «кишкой», народ в это же время выбил все окна, ворвался, коммуникационные дроны показывают, как громят и разносят витрины, заодно собирая в сумки все, что может пригодиться.