Александр Рудазов - Апофеоз

Интересно, Бриар Всемогущий сам это сконструировал или где-то подглядел? Зачем ему вообще было такое заклинание?.. хотя глупый вопрос. Оно дает сказочное, почти бесконечное богатство.

Пока не обвалится рынок драгоценных камней, конечно.

Именно поэтому Джиданна держала это место в тайне и с деревьями не перебарщивала. Она в основном кормила белку. Иногда брала горсточку-другую камней и сбывала ювелирам Хасмы. Те знали, что она занимается розыском залежей для королевской семьи, так что вопросами не задавались.

Эти камни отличаются от естественных, что встречаются в породах. Они более чистые, у них необычно правильная форма и немного другая аурная сигнатура.

Но не та, что присуща материализованным веществам. И не та, что сопутствует призванным. Просто немного другая, чуточку нестандартная.

Так что даже самые дотошные специалисты не замечали ничего подозрительного.

Но если Джиданна станет перебарщивать – они это заметят. Обязательно заметят. Даже человеческие ювелиры рано или поздно насторожатся, а уж цверги, с их-то нюхом на самоцветы…

Поэтому она не перебарщивала. Чуть-чуть, изредка. А вообще-то ей более чем хватало и жалованья придворной волшебницы. Король платил щедро, да еще и выдавал премии за каждую найденную жилу.

Индрик с шумом развернулся и уполз обратно в тоннель. Его драгоценности не интересовали, он просто помог Джиданне проложить новую дорогу. Старая была чересчур уж извилиста, приходилось делать большой крюк.

А новую она собиралась как следует замаскировать. Возможно, наложить какие-то чары. Сама Джиданна такого не умела, но став придворной волшебницей, она получила кое-что из хозяйства профессора Меритедака, который занимал эту должность раньше. Там нашлось несколько одноразовых свитков, артефакт-дымовуха, еще кое-что полезное… у Джиданны пока не было времени провести ревизию.

А старую дорогу надо замуровать. Просто завалить, чтобы Беличье ущелье не нашли случайные бродяги. Слишком это сладкий кусочек для любого человека, а уж тем более цверга.

Можно снова попросить индрика. Трантарикуририн – существо надежное и безотказное. Секреты хранить он тоже умеет. Но, впрочем… можно и попроще.

С другого конца ущелья раздался гул. Словно горный обвал. Джиданна подхватила все еще грызущую изумруд белку и чуть ускорила шаг.

Старый туннель. На него только что обрушился кусок скалы, перегородив проход почти полностью. А по камню продолжала бить сверкающая голубым секира – великолепное оружие, сошедшее с наковальни титанов.

Все королевские гвардейцы таращились на него с завистью.

– Придумал ей название? – окликнула Мектига Джиданна.

– Да, – ответил дармаг, не оборачиваясь. – Крушила.

– У тебя же уже была Крушила.

– Да.

Других комментариев Мектиг не дал. Но Джиданна знала, что ему бывает сложно объяснить ход своих мыслей.

К тому же он еще не привык к жизни под землей. Они оба еще не привыкли. Но Джиданне было все же легче, она и раньше не любила выбираться на улицу. А вот дармаг, что иногда целыми лунами не заходил под крышу… его пещеры поначалу сильно подавляли.

Но он терпел.

Рухнул еще обломок скалы. Мектиг посмотрел на дело своих рук, кивнул и сошел по вырезанным в граните ступеням. Их он тоже вырезал сам, своей новой, неподражаемо прекрасной Крушилой.

– Я принесла поесть, – сказала Джиданна, снимая котомку. – Будешь?

Дармаг кивнул. Волшебница расстелила скатерть, разложила сухие цвергские лепешки, ломти зажаренного до хруста мяса, маринованные грибы, соленую подземную рыбу и сладкие пирожки. Разлила по кружкам крепкий темный эль. Уселась сама, подобрав подол – и на колени тут же запрыгнула Леди Белка.

Мектиг и Джиданна сидели в мерцающей тысячей огоньков пещере, смотрели на самоцветные деревья, жевали лепешки и молчали. Они не очень-то любили разговаривать, оба.

А друг друга они понимали уже без слов.

Империя Зла, княжество Бураадми.

Пробить крышу оказалось легко. Имрата иногда удивлялась, насколько хлипки и непрочны постройки смертных. Она просто топнула посильнее – и разворотила черепицу, доски… что там еще было внизу?..

Она упала на какого-то человека. Тот подняться уже не смог – но в зале были еще четверо, и они кинулись на Имрату с оружием. Кривыми кинжалами и странными двузубыми вилами.

Титанида даже не стала браться за меч. Вырубила троих голыми руками – а четвертого подняла за горло.

– Где Лицерез? – спросила она как можно грознее.

У нее еще не очень получался суровый голос. Сильнее большинства смертных и весьма по их меркам преклонного возраста, она по-прежнему выглядела совсем юной девушкой и даже скорее девочкой-подростком. Очень-очень высокой девочкой, выше любого мужчины-человека, но все равно ее часто не принимали всерьез.

Но когда тебя держат на весу одной рукой – тут кого угодно примешь всерьез. Прихвостень Лицереза пару секунд трепыхался, но потом указал вниз и невнятно прохрипел:

– …фподвле…

Имрата вырубила и его. Она узнала все, что хотела.

Пока она добиралась до подвала, на нее набрасывались еще несколько раз. С удивительным бесстрашием, без тени сомнения – и Имрата не убивала их, отдавая должное храбрости. Простые смертные, иногда даже безоружные, они не могли не понимать, что не сумеют одолеть титаниду, но кидались каждый раз воодушевленно, выкрикивая угрозы и не пытаясь дать деру.

Имрата уважала смелость.

Подвал оказался совсем не таким, как остальной дворец. Наверху – кричащая роскошь, позолота, расписные колонны, цветные фонтаны. Внизу – темные грязные катакомбы, вонь, пятна крови.

Тут рядами стояли столы с цепями, а вдоль стен – шеренги причудливых бочек с плавающими внутри трупами… или они еще живы?.. Имрата поколупала стекло пальцем и отошла.

Волшебники. Иногда она все же сожалела чуточку, что не позволила Антикатисто их всех уничтожить. Она не спорила, что среди волшебников есть и достойные, но слишком уж многие из них творят такое, на что не хочется смотреть.

Она подошла к письменному столу. Там в беспорядке валялись книги, свитки и мерзкого вида инструменты. Одну бумагу титанида развернула, стала читать:

«…всего из одного человека среднего веса можно получить пятьсот яиц мяса, сто двадцать яиц костей, сто яиц кожи, девяносто яиц крови, тридцать пять яиц кишок, тридцать яиц печени, двадцать пять яиц костного мозга, двадцать яиц головного мозга, пятнадцать яиц легких…».

Имрата с отвращением разорвала бумажонку. Развернулась – и встретилась взглядом с Лицерезом. Одним из самых отвратительных приспешников Бельзедора, беглецом из Мистерии, которого по всему миру разыскивали за множественные убийства и глумление над трупами.