Светлана Кузнецова - Дворец для рабов [litres]

– Кикимора… – прошептал сунувшийся в шалаш Никифоров. На него немедленно зашикали, выпроваживая обратно.

– Какая же она кикимора, – удивилась Василиса Михайлова (Тим, наконец, вспомнил имя девицы). – Болотная фея, скорее.

Он хотел остановить ее, но Немчинов вовремя отстранил уже протянутую руку. Василиса подошла к девчонке, присела на корточки и проронила нежно, завораживающе:

– Пойдем со мной.

Почуявший запах чужого волкодлак дернулся, но не сумел воспрепятствовать. Глаза твари остекленели, изо рта вывалился фиолетовый язык. Лицо кикиморы сморщилось, из глаз ручьями полились слезы.

– Пойдем, – попросила Василиса, взяв ее за вторую руку. – Пожалуйста, не бойся.

Сопротивляться девчонка не стала, выпустила серую шерсть из пальцев и, словно завороженная, устремилась из шалаша. Тим посторонился, пропуская ее, хотел выйти следом, но Немчинов придержал его за локоть.

– Как бы не случилось чего, – предупредил он. – Все же она – существо неясной природы, выросшее в волчьей семье, с сильнейшими психическими способностями. Как бы не расправились с этой… маугли. Все же именно она заманивала людей, которых жрали твари, и, в конце концов, мы убили всю ее приемную семью.

Тим уже открыл было рот, сам не зная, соглашаться или протестовать. В словах Немчинова имелась логика – кикимору следовало защитить или убить на всякий случай, – но все нутро протестовало против подобного.

– Да вы что, с ума посходили на пару?! – раздался гневный крик Аленки. – Вконец одичали? – И гораздо более спокойным, ледяным тоном девушка произнесла, словно объясняла неразумным подросткам, которым неймется взяться за автоматы и пойти искать приключений на пятые точки: – Она – ребенок!

– Подросток, – поправил Немчинов. – А в семье волкодлаков наверняка уже давно взрослая особь, и хорошо, если не вожак стаи.

– Они не собираются в стаи, – заметил Тим.

– Обычно – нет, – возразила Аленка. – Но когда ты ушел, на нас стали нападать гораздо чаще и организованнее.

– Об этом я и говорю, – кивнул ганзеец. – Перед нами вожак стаи, источник всех ваших проблем и…

– Мы цивилизованные люди, а она – девочка четырнадцати лет, испуганная и не знавшая никого, кроме кровожадных зверей, заменивших ей семью, – сказала Аленка, ставя точку в данном вопросе.

– Да, – проворчал-согласился Немчинов и фыркнул: – Постоянно забываю.

– О чем же?

– О том, что вы цивилизованные.

Аленка хмыкнула и приказала:

– Давайте-ка на выход. Кстати, Тимка, представь своего приятеля. Мы незнакомы.

– Олег Ник…

– Просто Олег, – вовремя поправил тот.

– Ну-ну, ну-ну, – снова хмыкнула девушка. – Ладно, просто Олег, пойдемте: надо бы поторопиться, а то солнце скоро встанет. Ну и ты, Тимка, не отставай.

– И что дальше? – спросил Немчинов, когда они покинули островок и дочапали до берега, утопая в грязи по колено. Один из бойцов впереди подхватил кикимору на руки, но та продолжала держать руку Василисы, ни на миг не выпуская. Похоже, с такими защитниками ей не грозило ничего плохого. – Никаких расспросов, кто я и откуда? Или вы настолько цивилизованные, что считаете подобные вопросы бестактными?

– Не надейтесь, – рассмеялась Аленка. – Будут и вопросы, и расспросы. Вот как только до места дойдем, так сразу и появятся. – И, окинув их внимательным взглядом, добавила: – К обоим.

Идти, впрочем, не пришлось. Ганзеец занял место за рулем, рядом на одном сиденье уместились Аленка и Тим. Девушка показывала дорогу. Ее группа направилась к поселку другим путем – через кусты, буреломы и буераки, которые не одолел бы не только джип, но и вездеход. Кикимору хотели посадить в машину, но та заупрямилась, вцепившись в Василису мертвой хваткой. До места они добрались быстрее автомобиля.

Тиму пришлось ждать, пока разберут рукотворный завал из старых покрышек и отопрут массивные железные ворота с красными звездами, оставшимися от старых времен, когда расположенное на одной седьмой части суши государство было настолько сильным, что на него не смели нападать. Лорд первым метнулся навстречу и принялся нарезать круги вокруг джипа, оглашая округу глухим и хриплым лаем.

Все усилия бойцов были вознаграждены, когда Немчинов въехал на территорию и открыл багажник.

– Небольшой презент прямиком из столицы, – отстраненно заявил он и, увлекаемый Аленкой и Тимом, поспешил наконец спуститься в бункер.

– Твою ж налево! – вырвалось у парня, когда его от души окатили из шланга ледяной водой.

– Почему не направо? – смеясь, поинтересовалась Аленка.

– Потому… что я вспомнил, чего мне давно не хватало.

Немчинов, которого тоже подвергли такой своеобразной дезинфекции, которую проходили все, побывавшие наверху, в обязательном порядке, терпел, стиснув зубы. Кикимора же орала так, что Витас должен был чувствовать себя посрамленным и нервно курить в уголке. Если бы, конечно, умел курить.

В широком коридоре, освещенном рядами закрепленных под потолком бра, их встречала небольшая делегация человек из двадцати, возглавляемых Колодезовым. Дядька за не столь уж и долгое время отсутствия Тима поседел почти полностью, однако взгляд его оставался столь же цепким, как и раньше, а сила никуда не делась. Тим сам смог убедиться, когда его, не дав договорить слова приветствия, обняли столь крепко, что затрещали ребра.

Вышедшая следом Василиса держала за руку кикимору. Девчонка, облаченная в телогрейку и брюки размера на два больше, держащиеся на узких бедрах только благодаря широкому ремню, уже почти не походила на замарашку. Увидев ее, Витас, находящийся в задних рядах встречающих, подался вперед, упал на колени и принялся всматриваться ей в лицо. Девчонка отвечала открытым, прямым взглядом. Неизвестно, говорили ли они мысленно или просто изучали друг друга.

Разорвав зрительный контакт, Витас резко отстранился, нашел взглядом Немчинова и произнес:

– Спасибо.

Девчонку он попытался забрать, ухватив за другую руку, да не тут-то было. Кикимора не собиралась отпускать улыбающуюся во весь рот Василису. А та могла бы пришибить Витаса одной левой.

– Куда собрался, нечисть? – спросила она беззлобно. – Сам кожа да кости, еще и дите уморить хочешь? Пока не поест по-человечески, не переоденется и не отоспится, черта с два ты к ней подойдешь. Да и позже – видно будет.

– Можете пока занять комнату у складов. Я уже распорядился о еде, – бросил ей Колодезов.

– Спасибо, Василий Василич! – улыбнулась девушка и ушла, уводя подопечную – в том теперь не приходилось сомневаться – в глубь бункера. Витас протяжно вздохнул и поспешил за ними бесплотным неприкаянным духом, взывающим к стыду и совести.

Для расспросов выделили большой зал на складе, где на коробках, ящиках и тюках разместились все желающие. Специального зала заседаний в бункере никто не оборудовал, а все большие помещения изначально использовали либо под склады, либо под теплицы, курятник и генераторные, которых было аж три – одна основная и две резервные, оборудованные на случай непредвиденного отказа.