Мартин Аратои - Пыль чужих дорог

У Быдыща все обстояло наилучшим образом. Племена аборигенов были разбиты не по родовому принципу, как это случалось у них ранее, а по виду войск, по предпочтительным характеристикам. И это правильно, устроим им тут единение нации. И сам улыбнулся своим мыслям.

— Чего ухмыляешься? — не осталась не заметной моя усмешка для орка.

— Да, вот подумал, что когда все земли здесь объединим, объявят нас отцами нации или нет?

— Объявят. И памятники воздвигать начнут, и глядишь, молиться станут, если чудеса какие явишь. А мы объявим мир во всем мире, свободу, равенство и братство и понесем наше знамя на Игирит.

— Нам столько не прожить, если только не оцифруемся.

— Я слышал, новые хозяева ведут в этом направлении разработки.

— А я слышал, что нет. Слухи давно ходили, ходят и будут ходить. Я вот лично не очень хотел бы оказаться здесь на веки вечные. Прикольно с одной стороны, а с другой не очень. Опять, смотря, как и при каких обстоятельствах. Но пока однозначно нет. А ты?

— Я пока тоже нет. В реале дел много и он похлеще любой игры будет, такие порой выверты преподнесет, что диву даешься.

— Воистину так. Ты как, Кима отправил?

— Да, но сам понимаешь, вернется он не сегодня и не завтра. Не хватает нам людей.

— Понимаю. Когда мы твоих архаровцев проверить сможем?

— А, когда у нас первые орудия будут?

— Ты еврей?

— Я этнический орк, не видишь?

— Это ты по рождению, а по убеждениям однозначно другой национальности. Что касается орудий, не знаю, пока соберем, пока обкатаем, пристреляем, пока обслуга нормально обращаться научиться. Пока модернизационные поправки внесем. Пока соберем опытные образцы, пока соберем полевые машины, пока научим, где как и когда все это применять. Пока добрых коней пригонят для транспортировки. Пока мы корабли смастерим, команды подберем, худо-бедно под парусом ходить научим. Лоцманы нужны. Припасы нужны. Много чего нужно.

— Неделя?

— Неделя.

— Сколько людей в подчинении? — уже уходя спросил я у орка.

— Две тысячи!

— Тяжело?

— Двоих тяжело, а как двоих организуешь так потом нормально!

Мы ударили по рукам и разошлись довольные друг другом. Хорошего мне друга судьба преподнесла. Неделя слилась для меня в нечто немыслимое. Да и для моих людей тоже. Никто уже не гулял и не веселился, ушло в прошлое праздничное настроение от первых легких побед. Оставшиеся непокоренные племена, по докладам разведчиков заключали союзы. Стягивали свои силы в единый кулак. Все чаще их разведчики попадались вблизи наших городков. Мы старались отправлять диверсионные отряды. Для подрыва их духа и коммуникаций, и это пока отдаляло от нас пришествие вражеских отрядов. Смотался я и на Игирит, в целях проверки работы портала и закупки, нужных вещей, которые мы пока самостоятельно не могли изготавливать. Купил до кучи разные свитки, чертежи, зелья. Все в дело. Надо налаживать добычу полезных ресурсов и производство на Эрзане. Но упирается все в одно — пока нет толковых людей и специалистов, приманивать сюда игроков, до завершения мною квеста, чревато.

Рано или поздно мы откроем остров для всех, но к тому времени неплохо подмять под себя весь остров и выстроить четкую систему контроля и управления.

Первые наши орудия развалились после первого же выстрела. Гладко было на бумаге, но забыли про овраги. Что-то намудрили с силой натяжения и вот результат. Но уже следующий пробный выстрел вышел что надо. К тому времени вернулись измученные разведчики, что отправлялись вдоль побережий, и из глубин территорий врага. Можно было начинать. Как же все это тяжело. Не вел я войн ранее. Кроме как с самим собой, уговаривая себя отказаться от лишней кружки пива или пробежать лишний километр.

— В походную колону, на одного линейного дистанцию… шагом марш!

— Я не думал, что они у тебя успеют, так строевую подтянуть.

— Мастерство не пропьешь. Дисциплина — это душа армии. Она превращает малочисленное войско в могучую силу, приносит успех слабым и уважение всем.

— Эка ты загнул. Сам придумал?

— Да нет, вроде кто-то из древних сказал.

— А я тоже кое-что знаю. Слушай и запоминай, потом тоже блеснешь при случае. Солдат — это в первую очередь, не фехтовальщик. Солдат — это человек, который знает слово "приказ", слово "дисциплина" и слово "сохранять строй". Фехтовать там не надо совсем, потому что солдат — это человек, который в первую очередь, много ходит, много копает и много на себе носит. И так до сих пор, и так это было с того момента, когда появилось слово "армия" вообще. Ну как тебе? Хочешь знать, откуда это?

— На кой? Я тебе и так скажу, ты мою вступительную речь процитировал. Возвращаясь к подготовке. Твои тоже молодцы, — орк указал рукой на ряды стрелометов, катапульт, и иные сконструированные и построенные нами машины.

Сейчас они стояли, дожидаясь своей очереди выдвигаться в путь. Нетерпеливо пританцовывали лошади, которым предстояло все это тащить. На лицах возниц и обслуги пряталось плохо скрываемое воодушевление и желание показать в деле свои новые игрушки. В порту виднелись мачты шести новеньких драккаров. Небольших, это и так огромные корабли для местных и хорошее подспорье нам в будущей войне. Пока Эрзан не объединим, обратно не вернемся.

— Ага. Мы старались. Ну что? Щиты упаковали, клинки начистили. Или ты, или тебя, будет сложно, как всегда.

— Песню запевай! — грянул голос Оура и наше многолюдное войско грянуло, как единый организм.

Ты не жди меня любимая не вернуся я домой

Не увижу я как тает снег этой теплою весной

Не увижу я как тает снег этой теплою весной

Знаю ждешь меня ты доселе не найдешь себе покой

Вытирая слезы на щеке своей нежною рукой

Вытирая слезы на щеке своей нежною рукой

Помню как сейчас желанная как прощались мы с тобой

Как пришла война не жданная той разлукой роковой

Как пришла война не жданная той разлукой роковой

А ныне бой жестокий предстоял стрела скоротала дни

Ты прости что слово не сдержал выжить смерти вопреки

Ты прости что слово не сдержал выжить смерти вопреки

А на заре с росою утренней вскоре весточка придет

Как погиб героем сужанный в клочья сердце разорвет

Как погиб героем сужанный в клочья сердце разорвет

Да как над братскими могилами время бросит свою тень

Прослезится небо синее плачем вдов и матерей

Прослезится небо синее плачем вдов и матерей.

Колонны солдат маршировали по дорожной брусчатке, постепенно скрываясь за поворотом, а я радовался полученным уже привычным баффам и поправив Гейра, вставленного в наспинный чехол, направился следом. Локи трусил по левую руку, а недовольно пофыркивающий Раужо, по правую. Корабли выходили из гавани.