Аластер Рейнольдс - Медленные пули [сборник litres]

Кто эти спонсоры, Юкими не представляла, хотя даже среди друзей ее отца попадались личности, у которых, по мнению девочки, денег было больше, чем здравого смысла. Например, дядя Отто с дорогущим личным санджеммером, на котором он любил катать гостей вокруг Земли и внутренних миров. Так что словам Коракса она верила, хотя бы в общих чертах.

– Для них подобный проект – это вид искусства, а расходы не так значительны в сравнении с другими тратами, – продолжил Коракс. – А для меня… Я лишь человек, нанятый на грязную работу. Кто я такой, спонсоров не интересует: дело свое делаю, и все. Они организуют доставку запчастей, расходных материалов, продовольствия для меня. Живется мне неплохо. Я много путешествую по Марсу, а чтобы держать Скрепер на ходу, ежесекундное внимание не требуется. Сделал, что нужно, остальное время – свободное.

Оглядывая грязный пищеблок, Юкими подумала, что Скрепер – самое мерзкое место на свете, здесь не то что на всю жизнь, на неделю застрять не хочется.

– Так чем вы занимаетесь в свободное время? – вежливо спросила она.

– Балуюсь индустриальной археологией. – Коракс поставил свою чашку на стол. – Ну, мне нужно сделать пару звонков, чтобы люди узнали, где ты. При любом раскладе завтра за тобой пришлют флайер, так что домой ты отправишься быстро. Надеюсь, до полудня они не прилетят. Если хватит времени, хотелось бы кое-что тебе показать.

– Что?

– То, что ты больше нигде не увидишь. По крайней мере, пока.

Коракс позвонил и заверил Юкими, что завтра все будет в порядке.

– С твоими родителями я не беседовал, но, думаю, им сообщат, что ты жива и здорова. Если хочешь с ними поговорить, давай попробуем до них дозвониться.

– Нет, спасибо, – отозвалась Юкими. – Не сейчас.

– Что-то не чувствуется горячего желания к ним вернуться. Дома все хорошо?

– Нет, – ответила Юкими.

– Хочешь об этом поговорить?

– Спасибо, но нет, не очень.

Вообще-то, Юкими хотелось об этом поговорить. Но только не с Кораксом, не с тощим седым стариком, который один живет в доисторической терраформирующей громадине. Он, наверное, не людоед, но ее проблем уж точно не поймет.

– Тогда расскажи про сестру, которая работает на Венере. Ты ведь сказала, что она участвует в программе по терраформированию. Она намного старше тебя?

– На шесть лет, – ответила Юкими, имея в виду, разумеется, шесть земных лет. На Марсе год в два раза длиннее. Но когда спрашивают о возрасте, все используют земные года. Иначе возникает слишком много путаницы. – Она уехала с Марса, когда ей было девятнадцать, а мне тринадцать. – Юкими достала из ранца компаньона. – Вот, я говорила о нем. Это мой дневник. Подарок Ширин.

Коракс потянулся к нему:

– Можно посмотреть?

– Смотрите.

Костлявые стариковские пальцы с желтыми ногтями и седыми волосками в самых неожиданных местах коснулись обложки. Компаньон ожил, на страницах проявился текст с иллюстрациями. Шрифт текста стилизовался под почерк Юкими (которая будто бы писала фиолетовыми чернилами), картинки – под трафаретные рисунки и гравюры по дереву. Заметки сортировались по датам и темам, сопровождаясь множеством перекрестных ссылок. Коракс ногтем подцепил уголок дневника.

– Не могу страницу перевернуть.

– Их не так переворачивают. Вы никогда книги не читали?

Коракс снисходительно улыбнулся.

– Читал, но не такие.

Юкими показала, что нужно делать, – коснулась пальцем правого нижнего угла и оттянула в сторону. Открылся следующий разворот.

– Листать нужно так. Если хотите перелистнуть на десять страниц, оттягивайте уголок двумя пальцами, если на сто – тремя. Назад листаем точно так же.

– По-моему, очень сложно.

– Ну, это обычный дневник. Я рассказываю ему о том, что делала, он записывает, потом анализирует заметку и просит заполнить пробелы.

– Звучит жутко. – Коракс скривился, как от кислятины. – Я никогда не умел вести дневник.

– Компаньон задуман не просто как дневник. У Ширин тоже такой есть, она купила сразу два. Она уезжала, и из-за разницы во времени мы больше не могли нормально общаться. Я грустила, ведь она, хоть и старше, всегда была мне лучшей подругой. Ширин пообещала, что компаньоны помогут нам держать связь.

– Не уверен, что понимаю.

– Подразумевалось, что мы обе станем постоянно пользоваться нашими компаньонами. Делать заметки при любой возможности. Я буду разговаривать с компаньоном, как с Ширин, а она со своим, как со мной. Наши компаньоны станут периодически… Не помню слово! – Юкими нахмурилась. – Связываться и обмениваться заметками. Чтобы мой компаньон все лучше копировал Ширин, а ее компаньон – меня. Продолжай мы в том же духе, получилось бы так, что Ширин всегда со мной и я могу разговаривать с ней, когда захочу. Пусть даже Венера по другую сторону от Солнца. Нет, компаньон не заменил бы Ширин полностью, этого и не предполагалось. Но разлука переносилась бы легче.

– Кажется, идея неплохая, – заметил Коракс.

– Нет, плохая. Мы обещали разговаривать с нашими компаньонами, а Ширин не разговаривала. То есть поначалу разговаривала, но через несколько месяцев после отлета с Марса перестала. Ну, изредка она оставляет заметку-другую. Причем ясно, что исключительно из чувства вины.

– Занята, наверное.

– Мы обещали друг другу! Я обещание сдержала. До сих пор разговариваю с Ширин. До сих пор все ей рассказываю. Но она со мной разговаривает мало, и мой компаньон не может ее копировать. – Юкими почувствовала, что грусть накрывает ее с головой. – В последнее время мне очень ее не хватает.

– Это не значит, что она тебя не любит. Это значит только то, что Ширин – взрослый человек, у которого очень много забот. Терраформирование – работа огромной важности. Она требует колоссальной ответственности.

– Родители мне то же самое говорят.

– Это правда. И сейчас, и всегда. Создатели Скреперов это понимали, хотя и слегка намудрили с технологией. То же самое с этими… Как они называются – те штуковины, что в небе кружатся?

– Трансформ-облака, – подсказала Юкими.

Коракс кивнул:

– Порой, в сумерки, я их вижу. На деле это лишь очередные механизмы. Через тысячу лет никто не заметит разницу между трансформ-облаками и настоящими. Глядя на них, я чувствую себя очень старым. Даже твой дневник заставляет меня чувствовать себя пережитком прошлого. – Коракс поднялся, его колени хрустнули от напряжения. – Кстати, о записывающих устройствах… Хочу кое-что тебе показать. – Коракс подошел к полке и выгреб из-под завалов рухляди старый космический шлем. Он понес шлем к столу, на ходу сдувая пыль, глотая ее, кашляя. Затем он положил шлем перед Юкими.

– Он очень старый, да? – спросила Юкими, пытаясь скрыть разочарование. Шлем покрывали царапины, вмятины, белая краска местами облупилась. Щиток и гребень когда-то окружала цветная маркировка, но она давно поблекла или стерлась – остались только едва различимые следы.