Константин Бражников - Ангел на плече

— Давай ка я молодцу вина подолью, — с такой же хитрой улыбочкой, за спиной Бреона возникла Наина, подливая в его кубок багровую жидкость. — Гляди, какой ладный, — отпускала комплименты коренастой фигуре мужчины женщина, — глянь Христинка, чем не жених.

Услышав слова тетки, девчонка залилась густым румянцем и убежала на кухню, выхватив у матери из рук пустую посуду.

— Брось сестра, она Никитку своего ждет! — выкрикнул Клим и громко рассмеялся, отчего на стол и в тарелку из его рта вылетели кусочки недожёваных овощей и птицы. — Видала мать, как чело то нахмурила когда узнала, что он эльфу провожать пошел!

— И ничего я его не жду, — раздался дрожащий девичьи голос из-за полога. — Нужен он мне. Пусть со своими ушастыми и дальше таскается.

И вновь под крепкими сводами нового дома раздались раскаты дружного мужского смеха. Лишь Бреон чуть улыбнулся, пожалел юные чувства и сделал пару больших глотков из кружки.

— Схожу с тобой в Занадворовку, может и впрямь кто приглянется, — дождавшись, когда парни успокоятся, нарочито громко произнес наемник, протягивая пустую кружку Наине.

— Смотри Христя, — подначивая племянницу, наливая Бреону из пузатого кувшина вино, прокричала женщина, — упустишь свое счастье. А Никитку твоего длинноухая уведет…

Женщина неожиданно осеклась и смущенно посмотрела на Фрола. Может, ляпнула чего не то глупая баба.

— Дело молодое, — с улыбкой махнул рукой старый сотник и, протянув Марфе свою кружку, добавил шепотом, — а для страсти душевной лишний раз подразнить и не помешает.

— Что о новом лорде скажешь голова? — неожиданно став серьезным спросил Фрола Сарий и пристально посмотрел на него. — Пойдем под его руку?

— Мы не в ордене друг мой. Да и я не магистр и даже не капитан, — не отводя взгляда от молодого воина, ответил сотник и сделал глоток из кружки. — Завтра на круге все и решим, никого против воли за собой не тяну.

— Значит, для себя ты все уже решил?

Сотник молча кивнул в ответ.

Узкая лесная дорожка позволяла ехать верхом. Лошади шли медленным шагом, время от времени поддергивая ушами, реагируя на звуки лесных обитателей. Четыре всадника ехали молча, слышался лишь приглушенный звук ступающих по мягкой земле копыт, да едва различимый для острого уха скрип кожаных доспехов и седел.

Никита шел вторым, сразу за Аридэль. Они возвращались из ее родного поселения, точнее ставшим для нее родным после разгрома войск отца эльфийки, и бегства от захватчиков вместе со старшим братом. Тело, которого они погребли сутки назад согласно эльфийской традиции под ветвями огромного ясеня в глубине леса.

Не прошло и десяти дней, как он чистил в конюшне красавца Буцефала и мечтал о подвигах и сражениях. И вот с падением с небес бессмертного его детские мечты осуществились, и его затянуло в опасный и смертельный круговорот событий. На его лице появилась улыбка. Он вспомнил, как еще год назад гордо рассказывал Христинке о своих мальчишеских походах к Мертвому дереву и Старой крепости, как та испугано распахивала глаза, слушая его, и прикрывала рот узкой ладошкой, отчего он еще сильнее выпячивал грудь и придавал своему голосу легкую хрипотцу. Смешно. Он поймал себя на мысли, что сейчас при встрече с девушкой не будет пугать ее рассказами о бое со стрыгой и оборотнями, скелетами и зомби, а о кадаврах и драуках он сам вспоминать не хочет. Лучше он скажет ей, что очень скучал без ее звонкого смеха и нежного голоса. Скажет, что она самая красивая на всем белом свете и с ее красотой не сравнится даже идущая впереди Аридэль. А хвастовство и бахвальство о своей силе и ловкости в схватках со страшными монстрами он оставит другим тем, кто моложе или глупее.

Юноши быстро взрослеют, заглянув в глаза смерти. То, что раньше казалось важным, становиться пустым и ненужным.

Теперь он понимал слова отца. Не нужно спешить взрослеть, детство никогда не вернется. А убив своего первого противника, навсегда уходит и душевный покой.

Внутри нее была пустота. Как только ветви закрыли тело брата, в душе, словно что-то оборвалось, и она осознала, что осталась в этом мире одна.

Пока они с Никитой везли его домой, девушка тихо роняла слезы и держала холодный труп за руку, ей казалось, что это не навсегда, что пройдет еще немного времени, и он откроет глаза и как в детстве схватит ее за ухо и громко звонко рассмеется. У него был самый звонкий, чистый и заразительный смех, она никогда не могла удержаться, чтобы не рассмеяться вслед за ним. Но чудес на свете не бывает, во всяком случае, в ее жизни их никогда не было. Были моменты, когда она была счастлива, но это были лишь небольшие отрезки времени, что доставались ей благодаря старшему брату, а теперь он лежит холодный, безучастный и мертвый там, в холодной земле под широкими листьями старого ясеня.

Ветви старого леса тревожно зашелестели, порыв ветра поднял жухлые падшие листья с тропы и бросил их в лицо эльфийки. Перед Аридэль через узкую дорожку проскочила пара крупных черных волков с седыми подпалинами на брюхе. Они прижали уши к голове и лишь бросили скользящий взгляд на путников, в нем и их поведении явно проглядывалась тревога. Перестук и щебетанье лесных пернатых резко смолкло. После внезапного порыва ветра, непонятно откуда взявшегося на лесной тропе, воздух словно застыл, все вокруг стало неестественно неподвижным, даже узкие стебли высокой травы и тонкие былинки стояли не шелохнувшись.

«Лес никогда не предает своих детей и друзей. Он всегда предупредит, укроет и защитит. Только маленькой Ари надо научиться его слушать и быть доброй, заботливой с ним».

В памяти всплыли слова брата, когда он первый раз вывел ее из-за стен отцовского замка и привел в лес, несмотря на строгий запрет матери. Девушка сглотнула подступивший к горлу ком и подняла руку, давая сигнал спутникам остановиться, по щеке невольно скатилась слеза. Для скорби еще будет время, и будет время для мести, а сейчас вечно живой лес ее предупреждал об опасности, что была впереди.

— Ты тоже почувствовала тревогу леса? — один из эльфов обогнув Никиту, подошел к Аридэль.

— Надо уйти с тропы, — чуть слышно одними губами произнесла девушка.

Четверо всадников спешились. Ветви деревьев расходились, пропуская эльфов и лошадей. Аридэль немного задержалась на краю тропы, давая парню с конем пройти вслед за спутниками. Никита здесь был чужаком, но лес будто чувствовал, что он с ними и так же услужливо убирал мощные лапы ветвей с его пути.

Они расположились на маленькой прогалине в паре десятков метров от тропы. Места на ней было очень мало, и лошади недовольно фыркая, переступая ногами, терлись сбруей и своими телами друг об друга. Оруженосец и один из эльфов тот, что был самым невысоким из небольшого отряда, он даже на четверть головы был ниже парня, успокаивали животных. Девушка и второй спутник, стоя у самого края прогалины, сняв с себя практически все оружие, оставив только по паре изогнутых эльфийских кинжалов в набедренных ножнах, набросили на себя большие зеленые плащи с глубокими капюшонами и быстро крепили их к кожаным доспехам тонкими многочисленными ремешками. Никита с восхищением наблюдал за ловкими, точными движениями эльфов, теснота леса им абсолютно не мешала. За последние пару дней он видел много чего удивительного из жизни лесных жителей и проникся к ним симпатией и уважением.